Голубев кивнул. Зашуршал сзади кожаный полог, глаза снова закрыла чёрная повязка. Опять путь с чужой рукой, лежащей на плече, под команды «вправо», «влево». Когда повязку сняли, мы стояли в траншее на переднем крае. Прожектор больше не горел.
Хмурый офицер-факторец протянул мне часы и оружие. Сначала ножи, с которыми я несколько минут провозился, раскладывая их по местам. Затем пистолет рукоятью вперёд. Рядом, облокотившись на боковые стенки окопов, стояли солдаты. На их лицах читалось одно желание – чтобы я сделал что-нибудь провоцирующее: дёрнулся, резко полез за пазуху, побежал – и тогда они могли бы с чистой совестью разрядить в меня оружие. Казалось, они даже сейчас надеялись, что едва я возьму «стечкин» – и тут же начнётся. Идиоты, если бы я захотел кого-то убить, то большая часть присутствующих до счастливой мести точно не дожила бы. А может, я и ошибаюсь, ребята вроде профессионалы. Ладно, фиг с ними, главное, что всё закончилось более-менее хорошо.
На нейтральной полосе нас ждало хорошо знакомое транспортное средство. Я мысленно скривился: поездка на машине Толи Каскадёра – это последнее, о чём я мечтал после всех испытаний этого трудного и очень долгого дня. Голубев, ухватившись за поперечную перекладину, ловко запрыгнул на водительское сиденье – вот что значит мастерство. Его никаким протезом не задавишь.
Заурчал двигатель, завибрировала вся машина.
– Устал? – вдруг спросил полковник.
– Да, есть немного, – честно ответил я.
– Ничего, скоро все отдохнём.
– Думаешь, они примут условия? – поняв, что он имеет в виду, спросил я.
– Посмотрим, – ответил полковник, включил передачу, сдал назад и резко вывернул руль.
* * *
Прошло два дня ожидания. Все это время велись интенсивные переговоры на высшем уровне. На третий день мы получили ответ, который довели до сведения всех военнослужащих, а потом и всех жителей Колонии. Факторцы приняли наше предложение мира! Причём согласились со всеми условиями. Факториям пришлось пойти на значительные уступки. Во-первых, они отказались от торгового эмбарго против нас, во-вторых, установили эмбарго на торговлю с Внешней Землёй! А вот это было уже очень серьёзно. Впрочем, все были уверены, что это временная мера, необходимая, чтобы склонить бывшую Родину принять более мягкие условия торговли. Союз Факторий понёс большие затраты в войне с нами и решил компенсировать потери за счёт Внешней Земли. Что ж, здравая мысль.
Кроме этого, мы добились у Факторий скидок на соль и другие минералы из Северного Океана, морепродукты, китовый жир – в общем, на все товары, которыми они с нами торговали. А вот на экспортируемые из Зелёного Города, наоборот, пошлины были снижены. Ну это обычные торговые дела. Фактории также согласились вернуть Зелёному Городу всю военную бронетехнику, оставленную на их территориях, подбитую или повреждённую. И ещё многое другое, включая, конечно, и обмен пленными.
Потери наши были немалые, вроде бы около одного процента населения всей нашей Колонии, но об этом думать не хотелось.
Мне и правда очень не хотелось думать ни о потерях, ни о политических играх. А через два дня из фактории Счастливая вернулась моя группа.
Они ехали вчетвером на помятой БМП, я их встречал, положив руки на пояс, у ворот военного лагеря, раскинувшегося на холме позади передовых позиций. Бронемашина клюнула носом, въехала в большую лужу, подняла грязные брызги и встала. С неё спрыгнули разведчики.
– Ну что, – заговорил я, – рады, наверное, что…
Договорить я не успел. Дружный рык перебил меня на полуслове. Меня стиснул в объятиях обычно скупой на эмоции Заторный, обнял с такой силой, будто снова снежный человек схватил. Сзади держал одной рукой за шею, то ли пытаясь обнять, то ли провести удушающий приём, Коля Викинг. Сбоку, приплясывая, мою голову схватил Гаврик, с другой стороны кое-как протиснулась между здоровенными мужиками Инга, поцеловала в щёку, обняла за шею.
– Командир, – сказал дрогнувшим голосом Саша.
– Командир, Витёк, живой! – рыкнул Коля.
– Живой! – звонко крикнула Инга. И завыла волком. Ей вторили все остальные.
– Идёмте быстрее, надо это отметить, – отдышавшись, подсказал дельную мысль Гаврик.
– О! Правильно маг говорит, – пророкотал Коля и, наконец, ослабил захват.
– Точно, – Загорный тоже разжал объятия, возвращаясь к своему обычному спокойствию и рассудительности. – Где тут у вас принято праздновать встречу друзей?
Я смахнул выступившие на глазах слёзы.
– Группа, за мной. За мной, друзья, – крикнул я взволнованным голосом. – Идемте, я тут всё знаю.
Игла улучила момент, взяла меня под руку, прижалась крепко к плечу, остальные тут же остановились, словно желая снова меня расплющить. Ну да ладно, так и помирать приятно, но лучше завалиться сейчас в ближайший блиндаж, который я делил с Виталиком, и как следует отметить объединение родной группы.
А БМП поехала дальше, за ней тянулись грузовики с наёмниками, из тех, кто остался в Счастливой.
– Рассказывай, – почти приказал Коля после первых положенных в таком случае тостов.
– Э, нет, вы первые, – ответил я.
– Вот что значит офицер, привык командовать, – усмехнулся Виталик. Он и ещё несколько офицеров из его батальона сидели с нами.
– Ну первые – так первые, – махнул рукой Коля, – давайте.
Начала Инга:
– Ну, в общем так, командир. Тех факторцев на дороге мы придержали. Потом слышим стрельбу в лесу, видим, дым над верхушками начал подниматься. Это дымовухи бросили, и красная ракета в небо взлетала. Мы, как ты приказал, начали отступать. От факторцев мы отделались легко, они почти не стреляли и тоже, что интересно, начали отступать. В общем, залезли мы на машины и поехали к месту встречи. Нашли роту Острицина, он нам сообщил, что тебя убили. А Гаврик заверил, что ты живой. Заторный тому лейтенанту челюсть сломал.
– Когда я этому придурку в челюсть заехал, – продолжил Заторный, – остальные возникать не стали. Я поспрашивал бойцов, они рассказывали, что и сами не поняли, что случилось. Сказали, что услышали стрельбу, и Острицин тут же им приказали отступать. Тогда я с остальной группой выдохнул с облегчением. Но топлива было мало, возвращаться не было возможности. Решили, что, раз Гаврик считает, что живые, значит, от факторцев вы смогли уйти. Сами вернулись в Счастливую уже под утро, там сразу поднялся шум. Михеев на дыбы встал, хотел нас под арест отправить за то, что я Острицина в нокаут отправил, но не получилось: Назаров с Зиновьевым впряглись за нас. Но на грузовиках за тобой ехать не получилось, горючего не было, а НЗ трогать Михеев не позволил. В общем, выехали следующим утром тебя с Колей искать на трофейных телегах. Проехали километров тридцать, а нам навстречу уже идёт этот герой. – Викинг самодовольно ухмыльнулся.
– Идёт, – сказала Инга, – как бухой олень – по кривой. Лицо даже не бледное, а какое-то зелёное. Давайте, говорит, за мной, надо командира спасать. И сам, главное, вперёд рвётся. Ну его уложили на телегу и обратно в Счастливую отправили. А сами дальше поехали. Ехали вдесятером на одной подводе, добрались до места только под вечер. Начали искать твои следы и наткнулись на чьи-то останки.
Тут я вздрогнул.
– Но трогать их не стали, – успокоил меня Саша, – Гаврик вообще к ним подходить запретил. Нашли тропинку, по которой ты ушёл, ее только слепой не заметил бы, а уже следующим вечером Гаврику по амулетам передали, что ты уже вернулся в лагерь основной армии. Тут мы малость прифигели.
Все рассмеялись.
– Вот такие дела, – подытожила Инга, – а Острицину, козлу этому, грозит трибунал и штрафбат где-нибудь на севере или на западе.
– В шахты его, – рыкнул Коля, – на наркотики посадить и пусть уголь добывает, пока не сдохнет. И всех таких сволочей в шахты.
Викинг не на шутку разозлился.
– Хорош вам, ребята, – вставил Виталик. – Что вы всё о мрази всякой болтаете? Давайте лучше выпьем за этого возвращенца.
Все опять засмеялись и чокнулись.
– Ну, командир, – опустил пустую кружку Коля, – теперь ты рассказывай.
– Ох, всё вам расскажи, – вздохнул я. – Это вообще-то секретная информация.
– Ни хрена не секретная. Все и так всё знают. Давай не ломайся, капитан! – раздалось со всех сторон.
– Ну ладно, – я ещё раз вздохнул, – только знайте – расскажу всё, как случилось на самом деле.
Пока я рассказывал, к нам присоединился Назаров, который приехал в той же колонне, что и моя группа. Сашок Назаров притворялся весёлым, но было видно, что ему тяжело. Хороший он парень, ответственный. Правда, физика и огневая подготовка у него слабовата – для Разведки, конечно. Надо будет отметить его в рапорте.
Инга и Виталик начали рассказывать матерные анекдоты из жизни наёмников и водителей – когда только успели выучить? Уровень выпитого рос и постепенно достигал серьёзного объёма. Коля начал толкать речь о том, какие сволочи живут на земле (намекая на Острицина), недоумевая, как такие только рождаются. Виталик хитро косился на меня, улыбался пьяно, он-то знал, из-за чего на меня этот лейтенантик взъелся, а я… как вспомню, как меня тот демон за руку держал, так вспоминаю другой случай… девушку… и внутри что-то начинает болеть, не сильно, но всё-таки… может быть, это совесть? Неужели она у меня ещё есть? Это очень неприятно, когда кто-то, кто сильнее тебя, начинает над тобой издеваться. Нет, ну девчонок-то тех факторцы сами к нам привели. Правда, после того как мы их город захватили. Ладно, хватит про девок, вот лучше…
