– У меня в нагрудном кармане погоны, на которых выбиты мой личный номер, имя и фамилия, вы можете убедиться.
Снова молчание.
– Товарищ офицер, – сказал я со всей искренностью, на какую был способен, – я не знаю вашего имени и вашего звания. Но поверьте – это не бред и не ловушка. Вы знаете о той твари, что обитает, точнее, обитала в лесу неподалёку?
Наконец-то какая-то эмоция мелькнула у него в глазах.
– Что вы об этом знаете?
– Её уничтожили, товарищ офицер. Уничтожили с моей помощью. Уничтожил человек, который, как оказалось, знает гораздо больше об этой войне, чем все остальные. Незадолго до гибели твари факторцы и солдаты Зелёного Города столкнулись в схватке. И только после этого неожиданно выяснилось, кто настоящий враг и кому на самом деле выгодна война.
– Вы говорите, был бой? – спросил офицер. – И каковы последствия?
– Приблизительно несколько десятков человек факторцев плюс боевой монитор, – солдат и водитель дружно ахнули. – С нашей стороны погибло меньше, возможно на порядок, плюс очень серьёзно повреждена БМП, не работает башня и пушка. Обе стороны отступили. Видите, я с вами предельно откровенен.
Факторец задумался, думал долго, потом сказал:
– В штабе знают о готовящихся переговорах?
– Нет, – честно ответил я.
– И вы предлагаете мне ехать с вами.
– Да.
– И гарантируете полную безопасность.
– Да.
– Ну что ж… едемте, горючего, думаю, хватит.
– Господин полковник… – обратился к нему автоматчик.
– Делайте, что приказано. Садитесь, Виктор, поговорим в машине.
Я, наконец, опустил руки.
– Сергей Смолюх, – представился офицер, когда мы уже разместились в машине на заднем сиденье, и протянул руку. – Полковник, как вы уже поняли. Скажите, Виктор, вы сын того самого Александра Ахромеева?
– Да.
– Я знал вашего отца.
Надо же, какая неожиданность.
– А как поживает Колька Самохин?
Вот тут я по-настоящему удивился.
– Да всё с ним нормально. Жив, здоров, торгует. Преуспевает, я вам скажу.
– Это хорошо. Виктор, а теперь расскажите-ка, что произошло с вами в Голубом лесу. Постарайтесь ничего не упустить. Ехать нам с вами ещё часа полтора как минимум.
– Ну как прикажете, – усмехнулся я.
* * *
– Значит, он так и сказал, – после паузы смог выговорить Голубев, когда я передал ему то, о чем попросил Сэнсэй, и рассказал, как я добирался до штаба. – Вирус вернулся?
– Да.
– А где сейчас этот факторец? – спросил начштаба.
– У КПП в наш лагерь в машине ждёт. Я обещал полную неприкосновенность ему и его солдатам.
– Да поняли мы. Зови его сюда, а сам погуляй пока немного.
– Слушаюсь, – ответил я, развернулся и покинул блиндаж.
Из штаба, в котором собрались командиры дивизий и полков, я прошёл к импровизированному КПП, где в окружении двух десятков солдат стоял факторский «уазик».
– Товарищ полковник, вас зовут, – постучал я в окно машины.
Полковник Смолюх молча вышел, подмигнул мне и пошёл на переговоры под присмотром двух наших солдат.
Я тоже двинулся за ними, но остановился у блиндажа, не зная, куда себя деть. За этим меня и застали Глеб и Бергманов:
– Пошли в столовую, – пригласил последний. – Эти, – кивок в сторону штаба, – еще не скоро разберутся.
И повёл меня за собой.
Столовая тоже размещалась в блиндаже на обратном скате холма, одного из трёх холмов, на которых держали оборону наёмники и разведчики. Внутри почти никого не было. Мы ели гречневую кашу с тушёнкой, выпив перед этим пару рюмок неуставного абсента. Сквозь кожаный полог, служивший дверью, доносился шум военного лагеря перед отбоем.
– Да, заварил ты делов, Витя, – даже с некоторым восхищением проговорил Давид.
Я сам только сейчас начал понимать весь кретинизм, всю невозможность, абсурдность того, что только что провернул. Так не бывает! Этого просто никогда не может быть, потому что не может быть никогда! В рискованности меня переплюнул только полковник Смолюх: он посадил в свою машину неизвестно кого, миновал разъезды Факторий и Зелёного Города и добровольно приехал во вражеский лагерь. А я лично привёл его в оперативный штаб! Расскажи кому, не поверят. Как наш «уазик» вместе с нами просто не сожгли по дороге?
– Верите? Сам не понимаю, как так получилось, – задумчиво сказал я.
– А что тут удивительного, – объяснил Глеб, – ведь это же ты остановил машину полковника, а не какой-нибудь наёмник.
– Ах, так? В смысле, опять сын того самого Ахромеева?
– Он не понимает, – улыбнулся маг и посмотрел на соседа. – Давид, объясни ему.
Всё-таки они с Бергмановым немного похожи. Только у Глеба славянская внешность, а Давид немного лысее и обладает внешностью, характерной для своей национальности.
– Полковник Смолюх, – начал командир «Шилки», – встретил не просто разведчика, а того, кто сжёг колонну факторцев у нашей границы. Самого Виктора Ахромеева. Понятно?
– Что за бред? – удивился я. – Наливники сжёг не я, а гаубицы. Да меня вообще там не было, когда артогонь корректировали.
– А это никого не волнует, – вставил Глеб. – Ты теперь почти легенда, так что встретить тебя с предложением мира посреди степи – это событие, которое толкает на подвиги.
– Да ну вас, – отмахнулся я, – лучше расскажите, как доехали. Что с Осиповым?
– Ох, – вздохнул Давид, – с Осиповым всё в порядке, отсыпается. Доехали мы нормально. Было шесть БТРов, а доехало три. Хорошо, хоть «Шилки» остались целы.
Рассказ был не очень весёлым, вернуться, как и ожидалось, оказалось труднее, чем заехать в глубь Колонии.
Один БТР подорвался на мине – своей или чужой, непонятно, у другого полетела трансмиссия. Его тоже пришлось оставить. Дважды попадали под ливень, один «Урал» чуть не скатился в овраг в потоке грязи, чудом вытащили на буксире. Перед самым прорывом к своим нарвались на «зушку» в засаде – три грузовика в щепки, и ещё БТР сожгли гранатомётчики. Но удалось обойти силы противника, прорваться к войскам Зелёного Города, после чего встали без горючего. Теперь машины на буксире перетаскивают к отрытым окопам.
– Погодите, мужики, – спросил я, – а сколько времени вы добирались?
– Два дня, – ответил Глеб, – сегодня утром приехали.
– Это что ж получается, я сутки в лесу проспал? – вслух подумал я.
– Ну, это тебе, брат, виднее, – засмеялся маг. – Может, расскажешь, что там за история с тобой приключилась.
– Ребята, честное слово, пока не могу. Сам толком не понимаю. И ещё, Глеб, хотел тебе сказать, что Лёня, которого ты оставил, он…
– Я знаю.
– Откуда?
– Так Русаков передал по амулетам. Тебе, кстати, привет от Коли Викинга.
– Да? Вот гад, ты почему молчал до сих пор?
– Ждал, когда у тебя шок пройдет от содеянного. Да ты и сам особо не интересовался.
Глеб невозмутимо пожал плечами, а я смутился и уже спокойнее спросил:
– И что там с Колькой?
– Всё нормально. Привет тебе передаёт, его твоя группа подобрала на следующий день. Что-то у них там произошло, я так до конца и не понял. Я сказал, что ты жив и у нас. Они очень рады.
– А можно мне с ними поговорить?
– Ты знаешь язык магических амулетов? – удивился Глеб.
– Что? А, нет, конечно. М-да… значит, поговорить не получится.
– Да не расстраивайся, – сказал Бергманов. – Куда они денутся, всё с ними будет в порядке. Давай выпьем за грядущее перемирие, чтобы мы от этого только выиграли.
Три кружки стукнулись, мы выпили и закусили.
Время коротали за разговорами, Глеб, чтобы всех развеселить, рассказал не очень-то весёлую историю о том, как они с Вахрушевым и группой разведчиков нарвались на огромное кочевье неандертальцев, и как шаманы племени чуть не размазали всю группу одним ментальным ударом. Вырвались чудом, во многом благодаря Вахрушеву. Алексей не раз и Глебу жизнь спасал.
– Жалко, что его обратно в Город вызвали, – пожалел маг, – нужный человек. Борисов с ним не раз советовался. А так посидели бы сейчас вместе…
Снаружи послышались крики, мат и конское ржание.
– Так, все за мной, – скомандовал я и первым выбрался из-за стола.
Откинув кожаный полог, в наступивших сумерках я увидел пять человек, окруживших коня, лягающегося в разные стороны! И это был Клён!
– А ну отошли все от моей лошади! – гаркнул я.
– Это твоё средство передвижения? – удивленно спросил Давид.
– Угу, прикупил по дороге. Потом, когда на «уазик» пересел, оставил, а он, видишь, сам добрался.
– Хорошее животное, – одобрил Глеб. – Эй, вы что, не слышали приказа? – Это солдатам. – Отойдите от коня.
Наёмники послушались: погон у меня на груди они могли и не разглядеть, но браслет Глеба был виден очень отчётливо.
Клён сразу же подбежал ко мне, ткнулся мордой в грудь. Надо же, даже как-то трогательно. Чуть не загнал животину, а она ко мне прибежала.
– Чует хорошего хозяина, – пояснил мне Давид. – Что, теперь кавалеристом станешь?
