сама.
По пути Марфа рассказала свою историю.
— Родом я из Чернигова, — начала она звонким мелодичным голосом. — Там я жила у батюшки с матушкой и была счастлива. Потом посватался за меня молодой княжеский дружинник Твердило, и я вышла за него замуж. Вскоре мы с ним переехали жить сюда, в Тмутаракань, вслед за князем Глебом Святославичем. Твердило сам построил наш дом, а через год у нас родился сынок. Мы его назвали Горыней для того, чтобы он горя в жизни не знал. И зажили мы все вместе счастливо, но счастье наше было недолгим. По поручению князя Твердило прошлым летом поехал в Чернигов, а потом, уже когда он возвращался домой, его ладья затонула, и море навсегда разлучило меня с ним, — глаза молодой вдовы наполнились слезами.
«Значит, он был на той ладье, которую мы не досчитались после шторма», — подумал Матвеев, а вслух сказал:
— Соболезную, Марфа. Жаль, что мертвых не вернешь, нам остается лишь вспоминать их хорошими словами и молиться за них. Но ты сильно не печалься, ты еще молодая, красивая — даст Бог, найдешь себе еще достойного мужа.
— Пусть Господь благословит тебя за твои слова, добрый лекарь, — ответила девушка Сергею.
Когда они пришли к дому Марфы, Матвеев увидел небольшую бревенчатую избу, что было редкостью для Тмутаракани, где дерева много не было, как на севере — в лесостепной зоне, и большинство домов строили из кирпича-сырца. Марфа пригласила своего лекаря внутрь, чтобы угостить в качестве благодарности узваром собственного приготовления. Сергей не стал отказываться.
Посреди избы на крючке висела люлька, вдоль стены стояла традиционная русская печка, в красном углу под рушниками висели образа. Матвеев обратил внимание, что и во дворе, и в избе царил порядок.
— Как ты справляешься со всем одна? — поинтересовался Сергей.
— Меня матушка сызмалу к порядку приучила, а зарабатываю на жизнь себе и маленькому Горыне я тем, что пеку пироги и бублики и продаю их на рынке. Иногда соседи помогают мне. Вот и теперь приютили у себя моего сынка. Сейчас отдохну немного и пойду за ним.
— Ну тогда оставайся с Богом и обязательно приходи к нам в монастырь на перевязки, ведь рана еще может кровоточить, — сказал Матвеев и направился к выходу. Марфа горячо благодарила его вслед.
На перевязку Марфа так и не пришла. Через несколько дней Матвеев, будучи по своим делам в городе, задержался у одного боярина, которого лечил от обострения холецистита. Возвращаясь в монастырь, он проходил по улице, где стоял дом Марфы. Зимой темнело рано, и в окнах уже горел свет. Сергей решил зайти и побранить свою пациентку за несоблюдение рекомендаций врача. Ворота не были закрыты на засов, и он легко вошел во двор. Остановившись в сенях перед дверями, Матвеев трижды постучал, но ему никто не ответил. Из-за двери доносился запах чего-то теплого и вкусного. Парень толкнул дверь и вошел в избу. Марфа что-то готовила у печи, повернувшись спиной ко входу и тихо напевала песню.
— Здравствуй, хозяюшка! Почему режим лечения нарушаешь? Ты же обещала на перевязки приходить. Ведь тут совсем недалеко.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась.
— Извини, батюшка лекарь! Работы по хозяйству много было, вот и не судилось мне прийти.
— Какой же я тебе батюшка, я же еще не старик?! А впрочем, раз уж я здесь, могу устроить перевязку. Есть у тебя чистая ткань и кипяченая вода? У меня в сумке как раз есть лечебные мази.
Через полчаса, когда все необходимое было найдено и перевязка закончена, Марфа попотчевала гостя свежеприготовленной похлебкой из голубятины. Пока Сергей с удовольствием уплетал наваристый теплый суп, хозяйка не сводила с него своих голубых глаз. В люльке тихо посапывал маленький русич. К ногам Матвеева подошла и стала тереться о его валенки серая кошка. Парень почувствовал мимолетное ощущение уюта в этой хорошо натопленной избе, но надо было возвращаться обратно.
Когда Сергей засобирался в обратный путь и вышел на порог, то обнаружил, что на улице разыгралась такая метель, что не было ничего видно в пределах пяти метров. Снег сыпал и сыпал, не переставая, а сильный ветер разносил его вокруг.
— Оставайся у меня, куда ты в такую вьюгу пойдешь — там и сгинуть можно, — предложила девушка. — Я постелю тебе на печке, а сама на лавке лягу. Сынок сейчас ночью спит крепко и будить тебя не будет.
Матвеев подумал и согласился. На русской печке было лежать тепло и мягко, как на матраце с подогревом. Сергей расслабился и задремал. Ночью к нему под одеяло залезла Марфа и принялась нежно гладить его по лицу и целовать. Парень не смог устоять перед ласками молодой вдовы — у него уже почти год секса не было, а молодой организм требовал разрядки. После того, как они достигли точки наслаждения, он рухнул спать полностью удовлетворенный.
Наутро Сергей поблагодарил Марфу за гостеприимство и ночлег и ушел, напомнив ей про необходимость приходить на перевязки и незаметно оставив на столе пару серебряных монет, которые ему вчера заплатил боярин — он посчитал, что вдове с ребенком они будут нужнее, чем ему.
* * *
Со скоростью стрелы, пущенной рукой меткого лучника, пролетела зима, отшумели метели, прожурчал ручьями растаявший снег. В Тмутаракань пришла весна, и деревья, которые еще совсем недавно стояли под снежным покрывалом, отряхнулись от него и оделись в ярко-зеленые наряды, а яблони и вишни добавили к своему одеянию розовые и белые цветы. Из теплых краев прилетели птицы, и теперь их пение наполняло собой утро.
Однажды таким вот теплым весенним утром, когда вовсю щебетали птицы и хотелось наслаждаться жизнью, Сергей Матвеев поймал себя на мысли о том, что прошел уже год с того момента, как он неожиданно попал в Средневековье. Целый год! Сложно было поверить, что пролетело столько времени и произошло так много событий. Всего год и один день назад он был выпускником медицинского университета, затем стал половецким рабом, а нынче — учится лекарскому ремеслу в тьмутараканском монастыре. Если бы полтора года назад Сергею кто-нибудь рассказал про такие кадровые перестановки, он расценил бы это как глупую шутку. Но с тех пор все поменялось местами, и теперь для него прошлым был его XXI век, а настоящим — XI. Человек быстро ко всему привыкает, и Сергей настолько привык к своей теперешней жизни, что иногда ему казалось, что вся его жизнь до попадания в это время была очень реалистичным сном, а теперь он проснулся и живет по-настоящему. И
