лист бумаги. Вокруг его рта пролегли глубокие складки, словно он постоянно брезгливо морщится.
— Маркиз де'Лафюр, — представился он. — у меня к вам послание от Его Высочества принца Фердинанда.
— Давайте, — я протянула руку, но он лишь тонко улыбнулся.
— Послание на словах, Ваше Высочество, — учтиво отозвался он и произнес: — Принц Фердинанд передает вам, чтобы вы возвращались. Иначе он будет казнить по десять человек в день, и начнет он с ваших друзей.
Не успела я ответить, как он развернулся и исчез в толпе, а за моей спиной возник Альфред с двумя бокалами пунша.
— Де'Лафюр? — обрадовано произнес он. — Прекрасный старик, содержит в Париже собственный театр! — на что я только передернула плечами, и Альфред осторожно отодвинул стаканы, чтобы ненароком не облиться.
Сегодня Альфред был одет в красный мундир с золотыми позументами и то и дело откидывал свои светлые волосы со лба. Мне подумалось, что он потратил на сборы не меньше времени, чем я, а то и больше- у него то не было волшебной домовихи Эдны, завивающей локоны одним щелчком.
Как почетная гостья, я должна была открывать бал с хозяином поместья, и когда зазвучали первые аккорды, гости расступились к краям зала, и Альфред повел меня в центр. По дороге он рассылал лучезарные улыбки — я думала, гостям, нопотом заметила, что мы как раз проходили мимо зеркал, которые дали ему возможность полюбоваться своим отражением.
Я подавила вздох, мы остановились посреди надраенного до блеска паркета и закружились в танце. К нам начали присоединяться другие пары, и вскоре весь зал заполнился танцующими фигурами. Я заметила, что неподалеку от нас Иен танцевал с молодой блондинкой в зеленом платье. Чтож, ему нравятся блондинки, пусть танцуют. Блондинка очаровательно ему улыбнулась, и я вцепилась в руку Альфреда так, что он ойкнул.
Полонез- танец неспешный, и во время него получалось спокойно беседовать. Вернее, получилось бы, если бы я не ждала предложения с той обреченностью, с которой узник ожидает казни. Руки у меня тряслись, и я лишь надеялась, что Альфред сделает мне предложение во время танца, вполголоса, и не станет превращать все в балаган. Или еще лучше- что Генрих пошутил и никакого предложения не будет.
Альфред тоже не был склонен к разговорам и был занят тем, что красиво ставил ноги в танцевальные па и наблюдал за тем, какое впечатление производит на окружающих. Неужели с таким мужем мне предстоит прожить всю жизнь? К государственным делам его допускать нельзя. Если ему нравится строить железяки- вот пусть этим и занимается.
Когда от полонеза осталось еще совсем чуть-чуть, я решила, что перед смертью не надышишься, и выпалила:
— Скажите, вы хотели назвать ваши условия. На которых вы поможете мне вернуть трон.
— Да, — немного обескуражено кивнул тот, — я обещал задать вам один вопрос, который очень важен для меня. И если вы ответите "да"- то все, что мое, будет вашим, включая армию, а мое сердце итак уже принадлежит вам, — на этих словах он патетически прикрыл глаза и прижал руку к груди.
— Спрашивайте, — напряженно отозвалась я, не глядя на него. В груди похолодело- все таки Генрих был прав.
Я надеялась, что он спросит меня в разговоре, который мы вели негромким голосом. Однако он вдруг остановился и громогласно крикнул так, что подвески хрустальной люстры наверху жалобно зазвенели:
— Тишины!
Музыка тут же смолкла, как оборванная, гости в растерянности остановились.
— Благодарю всех, кто почтил мой дом своим присутствием, — громко произнес Альфред, картинно выставляя одну ногу вперед и выпячивая грудь, словно позировал для портрета. — И сегодня, при всех своих друзьях, я хочу задать вопрос, который определит мое будущее.
Кто-то охнул. Из-за спин гостей выбежал шустрый лакей с огромным букетом алых роз и подал его Альфреду. Встав на одно колено, Альфред взял мою руку и спросил поставленным тоном, словно предварительно репетировал:
— Александрина, я полюбил вас с того момента, как впервые увидел. Вы сделаете меня счастливейшим человеком на свете?
Я, потупив глаза, кивнула и совсем не наигранно залилась краской по самые уши. Мне было ужасно стыдно, что в такой важный момент в жизни каждой девушки на нас все смотрят- они же потом будут это обсуждать!
Тут Альфред подал мне букет, я зарылась в него носом, хоть как то укрывшись от пристальных взглядов, раздались хлопки и новоиспеченный жених повел меня к гостям принимать поздравления. Вдалеке послышался топот удаляющихся ног и плач — Альфред, несомненно, был завидным женихом в местном обществе.
На правах жениха Альфред затребовал себе и следующий танец- слишком много танцевать вместе считалось неприличным, но новоприобретенный статус позволял некоторые отступления от правил приличия.
— Александрина, вы даже не улыбнулись, — обескуражено спросил он. — Вы не рады моему предложению?
Мне тут же стало стыдно. Как бы он плохо не разбирался в астрономии, он будет моим мужем и заслуживает по крайней мере уважения. Но и улыбнуться я не могла- из за сделки с Иеном. Еще было слишком рано разрывать ее- потом, когда никто не будет пытаться меня прикончить.
— Не могу, — извиняющимся тоном отозвалась я. — Просто…э… постоянно думаю о том, как мой народ страдает под правлением узурпатора, захватившего трон, и не могу веселиться.
— Мы выдвинемся, как только все будет готово, и выкинем его из страны, — с жаром отозвался Альфред.
— Хорошо, — я бросила на него полный признательности взгляд, но все таки не удержалась и спросила:
— Альфред, в будущем у вас будут немалые полномочия. Как вы намерены их использовать?
— О! — Альфред воодушевился и уже не волновался о том, улыбаюсь я ли нет. — Я построю театр, как у старика Де'Лафюра! Нет, в два раза больше и шикарнее! Я соберу вокруг себя поэтов и музыкантов! Я превращу Лагден в новую Флоренцию, где под правлением семьи Медичи процветали искусства!
Я с тоской подумала о государственном бюджете. Интересно, Альфред не думал, что чтобы прослыть патроном деятелей искусства, как Медичи, нужно быть настолько же богатым? Ну да ладно, в Лангдене на самом деле мало театров. Всего-то пару тысяч. Или тройку.
Музыка смолкла, и Альфред отвел меня к
