нас. Но тогда не будет нарушений потоков Ситоры.
— Почему вообще это произошло? Я поднимал хроники — в древности жрицы с кинжалом в груди жили долгие десятилетия.
— Они жили здесь, рядом с храмом. — в фиалковых глазах ценота на миг загорается недобрый огонек. И гаснет. — А Ева первые десять лет после инициации провела на Земле, где нет магии, а потоки Ситоры проходили очень глубоко. Её тело истощилось, пытаясь совладать с новой сущностью.
Слова инопланетянина как укор, пусть он и не знает, что именно я тогда отправил её на Землю, в безопасность. Как мне тогда казалось… И он продолжает называть её Евой…
— Пусть все эти годы она провела при Храме, никогда надолго не отлучалась… Но беременность тоже подорвала её силы. Покинь она тогда Храм — и вряд ли пережила бы роды.
Помню… Ценоты сразу по прилёту положили Хэлен полный запрет на перемещения. А я тогда хотел забрать её назад в Обитель Гроз. И сильно разозлился на Тонатоса-Ра за такое бесцеремонное вмешательство. Ведь наши дети должны были появиться на свет именно там, под неусыпным контролем лучших целителей.
Но вместо этого пришлось спешно возводить временное поселение, а потом и отстраивать город… Удивительно, но город был возведен за пять лет! Хотя и сейчас окраины его продолжают разрастаться и застраиваться, принимая новых переселенцев с Миноры и с Земли.
Тогда я впервые пошёл на уступки и разрешил привезти строительную технику с Земли. Так же нам пришлось принимать иномирных специалистов, перенимать и адаптировать их технологии в наших условиях. Я просто не мог представить, что мои дети будут расти в палаточном лагере…
Первые три года Хэлен была очень слаба, но затем ее силы начали восстанавливаться, у нее снова стало получаться открывать теневые тропы. Скорее, это была вынужденная необходимость. Александр открыл свою первую червоточину, когда сорванцу еще не было четырёх. Мы не могли его отыскать. Даже отправленный на поиски Азалан вернулся ни с чем… Только Тлалок упрямо крутился в дальнем конце сада, утверждая, что мальчик в последний раз был именно здесь, но затем куда-то перенесся. Но не по воздуху.
Хэлен первая сообразила, что к чему. Она смогла ухватить след червоточины, который вывел нас на берег огромного озера, на берегу которого стоял наш мальчик и беззаботно швырял камни в безмятежную водную гладь… Я тогда не поверил своим глазам. Это был вовсе не Ригор. Сорванец открыл переход на Землю! С первого же раза!
А Хэлен просто обняла сына, села рядом с ним на каменистый берег и долго так просидела, глядя вдаль, на водную гладь и противоположный берег, виднеющийся вдали легкой дымкой. По ее щеке скатилась одинокая слеза, оставляя влажную дорожку. И тогда я понял — она почти лишилась сил.
В тот день нам пришлось связываться с ее личной помощницей на Земле, ждать, пока за нами прибудет аэролет и доставит нас к новой зоне перехода, ведущей в Антэнору. Александр тогда не на шутку испугался за маму и обещал больше так далеко не сбегать.
Анастасия же с детства проявляла большой интерес и любовь к животным, а больше всего её волновало, когда же у калистры появятся детки? Почему Тлалок катает Александра и не хочет играть с ней? Когда женится дядя Гиви? Маленькая женщина, что с нее взять! Но лет с семи она просто обожала посещать мои лаборатории и питомники, причем интуитивно чувствовала, когда я направляюсь туда с ревизией. Уйти незаметно не получалось.
Чаще пребывать в Бувенгарде мы смогли, когда детям исполнилось восемь. В этот период состояние Хэлен стабилизировалось, она даже могла перемещаться на Землю, правда я настаивал, чтобы она пользовалась зонами перехода, и старался сам ее сопровождать.
Близнецы же были просто в восторге от техногенного мира, им было всё интересно. Новые технологии они осваивали слёту, старались как можно больше узнать, попробовать. Не обошлось и без шалостей. Однажды Анастасия пронесла с собой в Антэнору ежа, а потом выпустила его под брюхо калистре. Ей видите ли была интересна реакция хищного магомобиля на живой клубок колючек. Кто кого она так и не узнала. Ежа вовремя изъяли и отправили в карантин, а проказницу отчитали. Таможенные правила существуют для всех!
Тем не менее, я был удивлён. Нет. Я был в ярости! Подумать только, мои малолетние дети однажды заявили, что на Земле они уже совершеннолетние и пока что возвращаться в Ригор не будут. По крайней мере, пока им не исполниться по двадцать семь лет. Они, видите ли, поступили в какой-то университет в Москве, и планируют заниматься научными исследованиями в рамках холдинга Хэлен…
В тот раз Хэлен была на их стороне. Наверное, впервые с тех пор, как всё же смирилась с мыслью, что она моя жена… Даже ценоты их поддержали, заверив меня, что и у Анастасии, и у Александра полностью сформировавшееся сильное устойчивое магическое поле, и долгое пребывание в техногенном мире никак не отразится на их способностях и продолжительности жизни.
Так я начал учиться отпускать тех, кого люблю…
Через год здоровье Хэлен резко ухудшилось. Ценоты забрали ее на свою базу, под неусыпный контроль. Мы стали видеться очень редко… И каждую встречу я замечал изменения. В ее волосах становилось всё больше седины, кожа истончалась, в уголках глаз проявлялась сеточка морщин, потом ее высокий лоб перечеркнули глубокие борозды… Как так вышло, что за два года она превратилась в старуху?
— Пока оставлю вас наедине, но через час мы ждем вас в центральном здании. — Тонатос-Ра вежливо бесшумно удаляется.
Но Хэлен, словно что-то почувствовав, поднимается и выходит мне навстречу из своей беседки. Сегодня у нее новый аксессуар — блестящая металлическая трость, на которую она опирается при каждом шаге. Ее тело разрушилось так сильно всего за неделю, что мы не виделись! Остриженные до плеч седые волосы зачесаны назад, шаткая неуверенная походка, исхудавшее тело… Только глаза остались прежними. Того самого серо-синего цвета предгрозового неба, в глубине которых вот-вот сверкнёт молния.
— Ты как раз вовремя. — она опирается на мою руку и едва уловимо улыбается. — Мне предстоит долгий путь.
Я молчу и направляюсь к зданию, главный купол которого возвышается над макушками деревьев. Стараюсь идти медленно, но она всё
