— Как дела? — спрашивает Билл.
— Круто, — далеко от крутости, но плевать. Когда люди интересуются этим вопросом, они не хотят знать правду, именно такой короткий положительный ответ они ожидают.
Склоняясь ближе, он переходит на тихий тон и награждает меня презренным взглядом.
— Засранец, потому что врешь мне.
— Ты стареешь, у тебя галлюцинации, — улыбаюсь я. Играть подобную роль вполне привычно.
— Я вижу тебя насквозь, ты как твой отец: открытая книга.
— У меня шифр.
— Это ты так думаешь.
— Один хрен, это ничего не меняет.
— Если дело в девчонке, то вали к ней. Поздравь своего младшего засраца и сваливай. Он поймёт.
— Я так не думаю.
— Потом вспомнишь мудрого дядю Билла и поблагодаришь его. От них одни проблемы.
— От кого?
— У тебя заторможенность, нужно передать твоему отцу, — смеётся он. — От девчонок одни проблемы, но без них невозможно.
— Скажи это геям.
— У твоей мамы есть такой лучший друг, и он не может без неё, как и она без него. Это уже подтверждает мою теорию.
Нахожу глазами маму, которая в толпе подруг, а рядом с ними Дин. Да, возможно, он прав.
— Побудь с братом хотя бы час, а потом вали.
— Эйден не поймёт, — отказываюсь я.
— У него целый дом друзей, он найдёт с кем поболтать. И вы выбрали ему охренительную тачку, как бы он не свалил первым.
— Тут его друзья, он свалит от них только под предлогом смерти.
— И ты всё ещё паришься на этот счёт?
— Немного.
— Ты можешь опоздать.
— Скорей опоздает она.
— Вряд ли, мужчина ты, а не она.
— И при чём тут это?
— При том, что бы ни было, первый шаг всегда с тебя.
— Бред полнейший. Каждый должен делать шаг, если ему это нужно.
— Так думают не все. Девушка ждёт его от тебя, и так правильно. Ты мужик или кто? Отец вообще объяснял тебе принципы отношений?
— Да, я всё детство слушал одну и ту же сказку про принца на белом коне, только в маминой версии.
— У него была белая BMW, — смеётся Билл.
— Это говорит о многом, — киваю я.
За окном заметно потемнело, а мой братец решил опоздать на собственную вечеринку. Чему удивляться? Он на тренировке даже в собственный день рождения, я в это время уже брал второй или третий бокал, а Мэди танцевала от радости вокруг своей машины. Спустя минуту, краем глаза замечаю движение за окном и округляю глаза.
— Черт, он тут! — говорю я, и все резко замолкают.
Суматоха перед глазами. Все хватают хлопушки, бокалы, занимают места, я же над всем этим посмеиваюсь, тоже взяв хлопушку в руки. Прошла всего лишь пара секунд, за которые все успели подготовиться. На кухне горит свет, и я знаю, что наверху тоже. Это идея мамы, чтобы Эйден не заподозрил неладное. Братец думает, что всё по-прежнему, его ждёт ужин, но сегодня не тот семейный, который обычно. На парковке лишь моя машина и машина Ди, и это ещё один способ ввести его в заблуждение. В отличие от Эйдена, мы знали, что нас ждёт, для него мы решили устроить сюрприз.
Дверь открывается, и Эйден подскакивает на месте, из-за всеобщего громкого:
— С днём рождения!
— Чёрт, да я мог его даже не успеть отметить, — смеётся он, держась за сердце и вытаскивая конфетти изо рта и волос. — Чья это идея?
— Моя, — улыбается мама.
— Ладно, всё в порядке.
Ещё бы, мама для него священнее Иисуса. Если бы это прозвучало от меня, скорей, в эту самую секунду я мог получить точное попадание шайбы в лоб. Эта мысль заставляет меня издать смешок, скрыв его за кашлем. Ловлю саркастический взгляд Ди, который следит за мной, на что показываю средний палец. Когда очередь с поздравлениями доходит до меня, внутри всё оживает. Это же мой младший брат, который сегодня стал на год старше, и который больше не ворует мои машинки. У него всегда была коллекция больше моей, особо меня это не волновало, но Эйден почему-то тащил мои вдобавок к своим. Меня это не злило, я сгребал остатки и приносил к нему. Младший брат значил и значит для меня слишком много, даже если мы не всегда ладим. Отец всегда говорил, что я должен быть для него примером, потому что он смотрит на меня, но я всегда думал, что Эйден смотрит на него так же, как и я. В любом случае, братец пошёл своей дорогой, не переняв повадки отца, которые впитал я. Иногда я шучу, что его подкинули или подменили после рождения, за что получаю подзатыльник от мамы. Эйден никогда не принимал мои слова всерьёз. Он рано научился показывать средний палец, который в основном получал я. Слова о том, что я изменился, моментально врываются в голову и я горечью понимаю, что, возможно, отец был прав, и Эйден всё же перенимает что-то от меня. Я вовсе этого не хочу. Всё, что я желаю для него — счастья и исключение моих ошибок.
Обнимаю его и хлопаю по спине.
— Младший засранец, — улыбаюсь я.
Эйден лишь смеётся и обнимает меня в ответ.
— С днём рождения, — добавляю к словам, чувствуя теплоту на душе.
— Ты один? — спрашивает он, смотря за мою спину, и я согласно киваю. — Я думал, ты встречаешься с Трикси.
— Нет. Она говорила правду, мы просто общаемся и учимся на одном потоке, — я почти верю собственным словам.
— Ты такой безмозглый, — пихнув меня в плечо, Эйден закатывает глаза и качает головой.
— Поумнее тебя.
— Сомневаюсь, ты же пришёл сегодня один.
— Я и планировал прийти один.
Получаю пристальный взгляд, и чувствую, как из головы вытягивается истина. Я и правда настолько хорошо читаюсь?
— Если ты накосячил, то вали к ней, — усмехается Эйден.
— Я не накосячил.
— Я не верю.
— Не верь.
— Не будь идиотом, я не обижусь.
— А я не уйду без торта, — улыбаюсь я.
— Ты же даже не любишь сладкое.
— Кого это вообще смущает?
Братец снова закатывает глаза, и я шутливо ударяю его кулаком в плечо, после чего он продолжает принимать поздравления, а я удивляюсь. Возможно, он мудрее и умнее меня. Эйден растёт, и вместе с возрастом, в его голове уменьшается ветер, пока я в свои двадцать два продолжаю жить в этом круговороте беззаботности и юношества.
Все плавно переходят из дома на задний двор, где куча еды, музыка и веселье, вряд ли мне и кусок залезет в рот, но я не готов отказаться от маминой стряпни. Проверяю мобильник на наличие пропущенных звонков и сообщений, но там пусто, остальные меня мало интересуют. Я жду только одного человека. Странное предчувствие терзает душу. Оно неприятное и мучает, возвращая мысли к одному и тому же руслу. Как будто могло что-то случиться, но я знаю — в таком случае, Трикси бы позвонила мне. Это то, что я сам себе накручиваю и желаю, потому что подобный повод заставит её набрать мой номер. Как сказал Билл: «Делай первый шаг, ты мужчина», но что, если я хочу взаимности? Почему другой должен ущемлять себя и свои желания, постоянно идя навстречу, пока второй идёт только назад. Я не робот, я — человек, который тоже умеет чувствовать. Я не гребаная машина. Я хочу знать, что она нуждается во мне не меньшее, чем я в ней. Возможно, это громко сказано: люди любят кричать о том, что они не могут друг без друга. Это ложь. Самая большая ложь из всего возможного. Каждый продолжит жить дальше, дело лишь во времени. Суть только в том, видит ли человек смысл в продолжении. После Эмили — я видел. Я хотел отомстить, но сейчас это кажется такой глупостью. Мне просто плевать. Я больше не вижу смысла и не ощущаю желание. У меня появилась другая цель — Трикси. Да, я получил больше, чем свидание. Я получил её, но, как оказалось, только тело. Несмотря на признание, она продолжает строить стены и сжигать мосты, которые я рушу и тушу. Я не могу отпустить её. Не то, чтобы это тешило самолюбие, и я бы хотел покорить гору, всё совершенно иначе. Я чувствую, что нашёл своё. То, что мне близкое и родное. То, что олицетворяет меня, но в женском обличии, есть лишь некоторые различные черты, но я только рад, потому что они положительные.
Отхожу в сторону от всех, и набираю номер. Гудки за гудками, но никакого ответа. Вызов переводится на голосовую почту, и я сбрасываю. Вторая попытка остаётся безуспешной. Телефон может сложиться пополам из-за силы, с которой я его сжимаю, а экран вспыхнуть под взглядом, но я набираю третий раз. Новый безответный вызов, и когда слышу голос Трикси, что-то внутри переворачивается. Это всего лишь предложение записать сообщение, но я слушаю до конца, сжимая мобильник у уха. Протянутый сигнал, после которого нужно оставить сообщение. Проходит пара секунд, как я начинаю говорить:
