— Открой, — смеюсь я, дёргая ручкой. — Это же моя ванная!
— Кто первый встал, того и тапки, Картер, — почти поёт она, издеваясь надо мной. И у неё хорошо получается. Я давно этого не делал, но сейчас есть вариант свалить во вторую ванную и расслабится с самим собой. То ещё веселье заканчивать в одного.
— Ты не можешь так делать, Трикс!
— Кто сказал? — хихикает она.
— Вот же дерьмо, — бурчу я, стукнув кулаком по стене в ту же секунду в спальне начинает звонить телефон.
Мирюсь с поражением и возвращаюсь в комнату, подхватив телефон. На экране мелькает незнакомый номер, но последние цифры заставляют меня подумать, не видел ли их где-то раньше. В любом случае, время одиннадцать, и мы уже проспали лекции.
— Алло, — говорю я, приняв вызов.
— Мистер Картер, добрый день, — женский голос довольно приветливо обращается ко мне. Если меня пытаются задобрить, то идея вышла хреновой.
— Здравствуйте.
— Это секретарь мистера Дортона.
— А, — тупой звук, который обычно означает понимание.
— Перевожу Вас.
Молча киваю, как будто она может увидеть моё согласие. В любом случае, выбора нет, я знаю, что сейчас мне прочитают очередную нотацию, скажут то, что я позорю университет и даже соберут личное дело. Ничто уже не удивит меня. Кажется, в этот раз я действительно готов послать всё к черту. Учеба никогда не была моей сильной стороной, а дикое рвение собирать бумажки в дополнение к медалькам, которые нигде не пригодятся — всегда отсутствовало.
— Мистер Картер, добрый день, — ладно, начало многообещающее, он поздоровался довольно улыбчиво.
— Здравствуйте.
— Насколько мне известно, через две недели Вам предстоит отлучиться.
— Да, — черт, я готов благодарить его за напоминание.
— Вы представляете университет, по этой причине Вам предоставлены свободные от работ дни. Нет необходимости в их сдаче, и с сегодняшнего дня Вы тоже освобождены от них.
— Это всё? — удивляюсь я.
— Да, — деловито отвечает он, и мне абсолютно не нравится ответ.
— Вы уверены?
— У Вас есть, что рассказать?
Вот же дерьмо.
— Вчера в кампусе…
— Да, я в курсе, — прерывает он. — Вторая сторона не имеет никаких претензий.
Поперхнувшись воздухом, я откашливаюсь и свожу брови.
— Что?
— Вы можете не беспокоиться.
— Если я ещё раз увижу его в одной миле от комнаты своей девушки или около неё, всё закончится хуже. Ему не помогут.
— Прощу прекратить, мистер Картер! — напыщенным и грозным тоном, ректор тяжело дышит в трубку. Его явно злит произошедшее. — Проблема устранена, впредь держите себя в руках.
— Это ему стоит держаться подальше, донесите моё сообщение.
Оставляю на себе право последнего слова и сбрасываю вызов. Я в замешательстве, потому что урод сгладил всё. Я точно знаю, ректор бы на это не пошёл, он спит и видит моё личное дело со штампом отчислен. Возможно, он даже держит его в прикроватной тумбочке на случай неотложности и подобной ситуации, что произошла вчера. Кажется, он мог получить инфаркт, когда услышал о примирении сторон и отсутствии претензий. Его глаз наверняка дёрнулся из-за разочарования. Отец слишком коммуникабельный, потому что сглаживает то, что творю я.
— Твоей девушки? — вопрос от Трикси, и я вздрагиваю из-за неожиданности, поворачиваясь к ней. На вчерашней одежде, в которой она выбежала из кампуса отсутствует кровь. Она явно постирала её, соединив стирку и мытьё в душе.
— Да.
— Ты забегаешь слишком далеко.
— Думаю, я слишком торможу.
— Я не принадлежу тебе.
— Я не могу похвастаться тем же.
Трикси кусает нижнюю губу, её хмурые брови не сулят ничего хорошего, но я чертовски устал от всего. Подхожу к ней и прижимаю к себе, поставив подбородок на макушку девушки.
— Я устал.
— От чего?
— От всего.
— Я ничего не исправлю.
— Ты исправишь многое, если перестанешь сопротивляться.
— Например?
Выдыхаю и не знаю, что сказать. У меня просто нет ответа на этот вопрос. Сердцем и душой я чувствую, что всё может стать лучше с её приходом в мою жизнь. Она уже в неё вошла, но мне недостаточно того, что есть. Как это объяснить? Только сказав подобные мысли.
Трикси поднимает голову и упирается в мои глаза своими.
— Например, Мэйсон?
— Не говори, что ты можешь руководить чувствами. Они бы не появились ко мне, если бы ты могла. Я хочу шанс.
— Шанс для чего?
— Для чего-то большего, чем есть сейчас. Я не хочу скрывать и делать вид, что ничего не происходит. Ты нужна мне не в виде секрета.
— А в виде чего?
— Ты нужна мне рядом просто так, без скрытых смыслов и мотивов. Я не буду скрывать наши отношения. Я могу подойти и обнять тебя, как сейчас. Я могу сесть с тобой, могу поцеловать тебя, черт побери. Я всё могу.
— Что мешало раньше?
— Я уважаю твои принципы, но больше не могу с ними мириться и смотреть на то, что тебя нет рядом.
Девушка качает головой и делает шаг назад, покидая мои объятия. У неё выдержка лучше моей. Это второй раз за утро.
— И что ты приготовил?
— В плане? — вскидываю брови, смотря на неё в упор.
— Куда мы пойдём?
— Не люблю планировать, это тоска смертная, — улыбаюсь я.
— Кто звонил?
— Ректор.
Плечи Трикси заметно напрягаются, а с её лица сползает улыбка.
— Всё в порядке. У него нет претензий.
— Ты же понимаешь, что это далеко не хорошо?
— Я похож на идиота?
— Хочешь честный ответ?
— Да.
— Обычно ты строишь из себя идиота, дальнейшие выводы с тебя.
— Я исправлюсь.
— Ладно, но я хочу переодеться.
— Я могу съездить за твоей одеждой, — предлагаю я.
— О да, конечно, я позволю тебе капаться в моей одежде, — с неприкрытым сарказмом, заявляет Трикси.
— Я видел два комплекта нижнего белья.
— На этом всё.
— Ты тоже думаешь, что оно лишнее?
— Ты извращенец, Картер.
— Ты снимаешь передо мной одежду, и сейчас говоришь, что я извращенец? — смеюсь я. — Открою тайну: никакой парень не подумает читать книжки, когда ты ходишь в нижнем белье.
— Я была без него после душа.
— Что за нахрен? Я не хочу об этом знать.
— Да, я вижу, — кивает она.
Трикси покидает комнату, а я устало выдыхаю. Она точно сведёт меня с ума.
Подхватываю джинсы и футболку, которые скорей надеваю и спешу вслед за девушкой. Поверить не могу, что просто спал ночью. Чувствую себя самым последним идиотом или тем, кто пропустил самое интересное и сейчас пытается угнаться за произошедшим. Хотя не скрываю: с Трикси приятно засыпать, особенно после бурного вечера.
Весь путь до кампуса она молчит, пребывая в собственных мыслях. Я не отстаю, в голову приплыл новый список вопросов. Внутреннее недоверие слишком большое. Я не верю ни единому слову ректора и того ублюдка. Я точно знаю, он не мог сгладить конфликт настолько, что мне не снесут за это голову. Дортон не тот, кто будет закрывать глаза на мои выходки, он придумает что-то новое, если не личное дело, торжественно вручённое мне за год до выпуска. Во мне смешанные чувства. Не могу сказать, что это стало бы для меня трагедией, я вовсе не тот, кто парится на счёт учёбы. Я всегда занимался боксом и планирую продолжить.
— Я сама.
С этими словами, она покидает кресло и стремительно отдаляется, а после скрывается за дверью. И когда я слушал? Никогда. Спешу следом, не желая оставлять её одну с тем, что там осталось. Глупо надеяться, что там убрались.
Я оказываюсь неправ. В комнате чисто, небольшие пятна остались на покрывале, но их практически не видно. На вчерашнее нет и намёка, отчасти, благодаря потоку свежего воздуха из открытого окна. Я не знаю, кто попотел над уборкой, но и желания выразить благодарность тоже отсутствует.
— О чём я вообще прошу, — выдыхает Трикси, не поворачиваясь ко мне лицом. Конечно, она о том, что я не потрудился подождать её в машине.
— Я не оставлю тебя тут одну.
