своё Кардиган не сдержал.
Впрочем, винить Омара не имело смысла: он честно доложил руководству обо всём, что делал, предпринимал и о чём говорил Козицкий, и получил приказ немедленно допросить полицейских и сотрудников «Скорой помощи», чем и занимался большую часть ночи. Выспавшегося и прекрасно отдохнувшего дознавателя Омар встретил слегка растрёпанным, с красными от недосыпания глазами и во вчерашней рубашке. Зато с бумажным стаканом кофе в руках, который купил специально для Козицкого. И, протягивая стакан дознавателю, доложил:
– Вы были абсолютно правы.
– Я знаю, – привычно ответил дознаватель, разглядывая надпись на стакане. – Вы допросили полицейских?
– И сотрудников «Скорой помощи». – Кардиган зевнул. – Извините, поздно лёг – в третьем часу.
– Кто раскололся? – осведомился Козицкий, усаживаясь во внедорожник. Однако осведомился настолько безразлично, что если бы Омар не изучил манеру дознавателя, он бы вряд ли ответил.
– Один из патрульных.
– Болтливый?
– Как вы догадались?
– Это моя работа, – сказал Козицкий, внимательно исследуя пластиковую крышечку бумажного стаканчика. – Пообещали иммунитет?
– Разумеется. – Кардиган сделал глоток кофе и продолжил рассказывать отвернувшемуся к окну дознавателю: – Уже на следующий день после аварии их отправили на мелкий вызов, который оказался ложным. Ничего противозаконного по адресу не происходило, зато их там поджидал мужчина, продемонстрировавший невероятную осведомлённость о состоянии счетов полицейских и некоторых деталях их личной жизни. Детали не важны, скажу только, что мужчина, как вы и предполагали, оказался коммуникабельным и щедрым, он заплатил по миллиону каждому за то, чтобы они говорили, что вытащили из машины ту девушку, которую мы сейчас знаем под именем Кассандра Жарр.
– Остальные подтвердили его рассказ?
– А куда им было деваться? – Кардиган повертел в руке стакан, но пить не стал, продолжил: – Сказали, что незнакомец угрожал им и их семьям.
– Ожидаемо, – прокомментировал Козицкий. – Они смогут опознать мужчину?
– Сейчас с ними работают художники, но надежды мало: посланник Краузе явно носил парик, бороду, возможно, накладную, и тёмные очки.
– То есть придётся ориентироваться лишь на рост и сложение.
– И на то, что он говорил без акцента.
– И на то, что он говорил без акцента, – согласился дознаватель. – Немного, конечно, но больше, чем ничего.
– Согласен. – Омар снова помолчал. – И всё-таки я считаю придуманный ими план подмены настоящего человека сложным, громоздким и…
– И работающим, – плавно перебил агента Козицкий. – Хочу напомнить, мистер Кардиган, что мы вышли на мисс Жарр в результате долгого и весьма тщательного расследования, которое никто не стал бы проводить в обычных условиях.
– Хотите сказать, что в обычных условиях Кассандра… ну, в смысле, девушка, которую мы называем Кассандрой Жарр, могла прожить под этой личиной всю жизнь?
– Вполне.
– Но как?!
Привычный агенту Кардигану мир в буквальном смысле слова распадался на глазах, рушились считающиеся незыблемыми скрепы, и в первую очередь та, что созданную в последние десятилетия цифровую систему тотального контроля можно оставить в дураках.
– Мисс Жарр очень умна, – сказал Козицкий. В принципе, эта фраза объясняла всё, но поскольку агенту Министерства внутренней безопасности явно хотелось знать больше, дознаватель продолжил: – Она изменила все записи о себе и подчистила фото. Переехала в другой город и, насколько я понимаю, прекратила всякое общение с друзьями и знакомыми из Балтимора.
– Это так, – согласился Омар.
– Кроме того, официально объявили, что во время аварии пострадало лицо Кассандры и потребовалось провести несколько пластических операций, поэтому мисс Жарр достаточно было быть хоть чуть похожей на несчастную девочку.
– А как же следы от операций? – не унимался Кардиган. – Шрамы?
– Кто станет проверять их наличие? Кто вообще узнает о якобы сделанных операциях, если не проводить специального расследования? И кто будет проводить расследование, если и так всё ясно: девочка пострадала в автомобильной катастрофе, потеряла родителей и уехала в другой город. К родственникам.
– Так просто?
– Не просто, – не согласился Козицкий, принимаясь изучать наручные часы. – Мисс Жарр внесла изменения во все базы данных, причём внесла идеально, не оставив никаких следов. И нас должно радовать одно: мисс Жарр – уникум, настоящий гений из тех, что рождаются раз в столетие.
– Как же мы докопаемся до правды?
– Обычными методами, – вздохнул дознаватель. – Будем думать и разговаривать с теми, кто может что-нибудь знать.
– Допрашивать?
Несколько мгновений Козицкий молчал, после чего подтвердил:
– И допрашивать тоже.
И уставился в окно: внедорожники как раз въехали на взлётное поле балтиморского аэропорта и направились к самолёту, который должен был доставить их в Чикаго.
///
А из чикагского аэропорта – в Аптаун, один из старых и весьма достойных районов у самого озера. Квартиры здесь стоили не так дорого, как в Линкольн-парке, но и не так дёшево, как в далёких от набережной трущобах. В Аптауне селились люди со средствами, но Меделайн Стоун – тётя Кассандры Жарр – впечатление женщины богатой или хотя бы зажиточной не производила. Внешне всё выглядело как положено: хорошая одежда, сделанная мастером стрижка, ухоженные ногти – миссис Стоун в точности копировала образ успешной домохозяйки и вроде бы соответствовала своей весьма недешёвой квартире, из окон которой открывался прекрасный вид на озеро. Однако для полноценного образа миссис Стоун не хватало внутренней уверенности. Она изо всех сил старалась быть своей в окружающем её богатстве, но не могла пребывать в нём естественно. Чувствовалось, что достаток достался женщине недавно и она до сих пор не может поверить свалившемуся на неё счастью.
Или понимала, что в любой момент может его лишиться.
И документы агента Кардигана вывели её из равновесия.
– Министерство внутренней безопасности? – выдохнула миссис Стоун, жалобно глядя на Омара, который ответил ей суровым взглядом – идеально заученным и прекрасно отрепетированным.
– Совершенно верно, миссис Стоун.
Спрашивать документы у Козицкого женщина не стала, по умолчанию решив, что агенты работают в паре.
– Что-то случилось?
– Вы мне скажете, – предложил Кардиган, уверенно проходя в гостиную. – А тут неплохо.
– Что я должна сказать? – окончательно растерялась миссис Стоун.
Да, она определённо ждала их визита. Не именно их, но агентов, и не сомневалась, что в результате их визита лишится счастливым образом обретённого достатка. Деньги были отличным направлением для развития разговора, однако Козицкий решил зайти с другой стороны.
– Где ваша племянница, миссис Стоун? – осведомился он, разглядывая висящую на стене картину – нечто абстрактное в чёрно-белых тонах с вкраплениями алого.
– Сандра? – По голосу было понятно, что женщина не удивлена, а вопрос задала, чтобы выиграть время и чуть успокоиться.
Кардиган открыл было рот, чтобы продолжить давить, но дознаватель качнул головой, заставив агента проглотить заготовленную фразу, и мягко поинтересовался:
– У вас есть другая племянница?
– Нет… вы же знаете, что нет. – Миссис Стоун нервным жестом поправила браслет на левой руке. – У меня нет ни других племянниц, ни своих детей.
– Зато у вас есть два брата, – громко произнёс Омар. – Билли один живёт в Сиэтле и работает на бензоколонке, а Энди сидит в тюрьме штата Мэн за вооружённое ограбление.
– Зачем вы это рассказываете? – вновь растерялась женщина. И посмотрела на Козицкого, однако дознавателя вполне устроило вмешательство Кардигана, и он продолжил рассматривать картину.
– Судя по
