Моя жизнь разрушена. Я имею право хандрить, если мне хочется.
– Где Эйва? – с запинкой произношу я.
– Я тебе уже сказал: ее здесь нет, – Найджел так сильно хлопает рукой по столешнице, что приборы начинают трястись. Он совершенно отчетливо дает мне понять, что ему не по нраву мои вопросы.
Я стараюсь не пугаться его гнева и продолжаю расспрашивать его о местоположении Эйвы.
– Ты прекрасно знаешь, где она, Лаура, – настаивает Найджел.
Что? Эйва не говорила мне, что собирается выйти. Я даже не собираюсь с ним спорить. Он показался мне с новой стороны. И эта сторона не такая приятная, как остальные. Если я продолжу его расспрашивать, это может только сильнее его разозлить.
Я беру скон из корзины на столешнице и грубо запихиваю его себе в рот.
– Вот, – бормочу я, жуя сухой хлеб. – Я позавтракала с тобой.
Найджел закатывает глаза:
– Королева драмы.
Это оскорбление мне до боли знакомо, как и решение проигнорировать его. В этот миг я его ненавижу. Кто он такой, чтобы меня осуждать?
Я несколько раз выдыхаю, с каждым вдохом успокаивая свои расстроенные нервы. С меня хватит этого бессмысленного спора.
Я не спрашивала мнения Найджела, тем более что оно совершенно бессмысленно. Я знаю, что он меня осуждает. Наверное, с той самой минуты, как я вошла в его дом. Но мне все равно. Он мне не нужен. Когда закончится этот день, мне уже никто не будет нужен… только Лоркан.
Я спрыгиваю с табуретки и ухожу от Найджела, как обиженное дитя. К счастью, Лоркан не слышал, как Найджел сорвался. А если и слышал, то это его не потревожило. Он, все так же довольно свернувшись клубочком на диване, смотрит телевизор.
– Ты не можешь его оставить, – говорит Найджел, идя за мной.
О, да отвали!
Я небрежно пожимаю плечами и продолжаю идти.
– Нельзя заменить одного ребенка другим, – добавляет он.
Я разворачиваюсь. Яростный гнев сочится из каждой поры на моей коже.
– Ах ты ублюдок! Как ты смеешь?! – кричу я. – Я люблю своих детей. Я бы ни за что не попыталась заменить их другими. НИ ЗА ЧТО!
Найджел замолкает, повесив голову.
– Я ухожу. Сейчас же, – говорю я, и мое сердце, словно отбойный молоток, стучит о ребра.
– Милый, нам пора, – зову я, привлекая внимание Лоркана.
Крошечная грустная морщинка пробегает по его губкам-вишенкам. Он явно недоволен тем, что я прерываю просмотр, но встает и идет ко мне. Я хватаю его маленькую ручонку, и мои костяшки белеют оттого, как крепко я ее сжимаю. Лоркан тихонько вскрикивает и отдергивает ручку. Я сделала ему больно. Я случайно, но это бесполезная отговорка, особенно для плачущего мальчугана.
– Прости меня, пожалуйста, – говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать покрасневшую кожу вокруг его ладошки. – Я не хотела сделать тебе больно. Я бы ни за что этого не сделала.
Лоркан смотрит на меня своими большими красивыми глазками. Очаровательный блеск, который так ярко горел в них вчера, погас, и теперь в них читается страх. У меня сердце уходит в пятки и бьется где-то в районе лодыжек.
– Я плохо себя вел? – грустно спрашивает Лоркан. В его глазах нет слез, но нижняя губа дрожит. Он так боится плакать?
– Разумеется, нет, – объясняю я, прижимая его к груди.
Он не поднимает ручки и не обвивает ими мою шею, как я надеялась.
– Мамочка говорит, я постоянно плохо себя веду. Поэтому она кидается в меня вещами. Я ее злю.
Я поднимаю взгляд на Найджела. На его лице больше нет ни намека на гнев. Он бледен и расстроен.
– Поэтому у тебя болит спина? – тихонько спрашиваю я. Я заметила на спине у Лоркана старые синяки, когда купала его. Я решила, что он просто упал, такое часто случается с пятилетними детьми. Нужно было догадаться раньше.
– Я пролил мамочкин любимый напиток. Она очень разозлилась.
– Мама ударила тебя по спине? – спрашивает Найджел, медленно направляясь к нам.
– Она была очень недовольна, – повторяет Лоркан, и из его глаз начинают капать слезы. – Теперь мне придется вернуться?
Найджел не сводит глаз с испуганного маленького мальчика. По его лицу пробегает грустное отвращение. Он улыбается мне и кивает. По всему моему телу разливается чувство облегчения. Я могу оставить его. Найджел поможет мне его спасти.
– Нет, Сэм, тебе не нужно уходить. Ты можешь дальше смотреть мультики, – мягко убеждает Найджел, игриво взъерошивая мягкие волосики Лоркана.
Я, нахмурившись, смотрю на него.
– Сэм? – говорю я. Кто такой Сэм, черт возьми?
– Это Сэм, – объясняет Найджел, указывая на Лоркана, который забирается обратно на диван.
Я уверенно качаю головой:
– Нет, это Лоркан.
– Нет, – говорит Найджел. – Клянусь тебе, напуганного маленького мальчика, сидящего на диване, зовут Сэм.
Я следую за Найджелом на кухню, где он варит две чашки очень крепкого черного кофе. Он щедро отхлебывает из одной и ставит другую на край столешницы.
– Пей, – командует он.
– Я не люблю кофе, – лгу я, возмущенная наглостью Найджела.
– Мне, черт возьми, прекрасно известно, что у тебя зависимость от него, – говорит Найджел.
Это открытое обвинение, но в его голосе нет ни намека на грубость. Это всего лишь констатация факта. Он знает, что я любительница кофе. Я начинаю задаваться вопросом, не знает ли Найджел обо мне гораздо больше, чем я думаю. Я отметаю эту глупую мысль. У меня нет времени на то, чтобы разгадывать загадки, которые сама же и загадала. Мне нужно позаботиться о маленьком напуганном мальчике.
Я беру кофе и наслаждаюсь богатым запахом, а затем одним большим глотком выпиваю сразу половину чашки.
– Что дальше? – спрашиваю я, трясясь от дозы кофеина.
Найджел пристально смотрит в свою чашку, не поднимая глаз.
– Что будем делать с Лорканом? Мне кажется, мне нужно забрать его с собой домой, в Ирландию.
– Ты с ума сошла? – фыркает Найджел, расплескивая кофе на свежевыстиранную белую футболку. – Как ты собираешься провести его через паспортный контроль в аэропорту?
– Я… Ну… Э-э-э…
– Вот именно, – отрезает Найджел, хватая полотенце из ящика и пытаясь уменьшить урон, нанесенный его одежде кофе. – Мы должны отвести Сэма в полицию.
Я со стуком ставлю чашку на столешницу и готовлюсь к спору. Но Найджел отказывает мне в этом удовольствии.
– Можешь протестовать сколько угодно, но этот ребенок подвергся насилию и нуждается в защите государства, а не глупой, бестолковой женщины, у которой на первом месте собственные эгоистичные интересы.
Найджел бросает полотенце в раковину и с отвращением смотрит на
