бросился спасать его и чуть не убил актеров, изображавших стражу, охраняющую узника. В другой раз, когда Нерон, переодетый женщиной, стонал, изображая Канас, сбитый с толку солдат шепнул своему командиру: «О боги! Что это делает император?» – «Тсс… – ответил тот. – Он рожает ребенка».
Когда наступил день конкурса, Нерон дрожал от страха. Ему выпало выступать ближе к вечеру. Поднявшись на сцену в сопровождении двух преторианцев, один из которых нес его арфу, и группы друзей, он в самых уважительных выражениях обратился к судьям и сказал, что сделал все, что мог, для совершенствования своего голоса, но неизбежны случайные ошибки, на которые, он надеется, судьи не обратят внимания, и что в любом случае результат в руках Фортуны. Некоторые судьи, заметив его нервозность, сказали, что будут благосклонны, однако другие, не зная, что сказать, промолчали, после чего Нерон тревожно шепнул своим друзьям, что опасается, как бы они не отнеслись к нему слишком сурово. Затем он попросил некоего Клувия Руфа объявить, что начнет выступление с исполнения рассказа о Ниобе, который, видимо, был самым длинным в его репертуаре. Закончил он его почти в десять вечера, но был настолько не удовлетворен своим исполнением, что попросил отложить состязание, чтобы мог получше освоиться с присутствием публики.
В последующие недели Нерон дал несколько сольных концертов и даже пел на приемах и музыкальных состязаниях, организованных частными лицами. «Он всегда самым тщательным образом соблюдал правила состязаний, – пишет Светоний, – никогда не позволял себе сплюнуть или вытереть пот со лба иначе, чем рукавом. Однажды во время исполнения трагической песни он уронил скипетр, который держал в руке, и, не сумев достаточно быстро поднять его, очень испугался, что его дисквалифицируют из-за этого инцидента. Вернуть ему уверенность удалось только после того, как его аккомпаниатор поклялся, что этого никто не заметил из-за восторженных возгласов и аплодисментов слушателей». Когда ему присудили приз, Нерон так обрадовался, что выбежал на сцену и сам объявил о своей победе, улыбаясь и чуть не плача.
Однако настало время, когда менее восторженным представителям римского общества наскучили выступления императора, которые стали такими частыми, что превратились в своего рода испытания, в особенности если были немузыкальными. Дело в том, что Нерон, окрыленный аплодисментами, не мог остановиться и перестать выходить на бис. Его энергия была неистощима, память поразительна, репертуар огромен, и когда он заканчивал петь классику, то обычно переходил к собственным сочинениям, и некоторые из них были очень длинные. Узкая группа его друзей и сторонников, поклоняясь ему, как герою, никогда не уставала его слушать, а простые люди часто заражались их энтузиазмом. Но те, кто боялся остаться дома из опасения, что их обвинят в неуважении к императору, и вместе с тем не увлекался этими музыкальными представлениями, страдали от почти невыносимой скуки.
В конце концов дошло до того, что слабеющий интерес приходилось поддерживать солдатам, стоявшим недалеко от театра, и специально обученным группам «хлопальщиков» и держать двери закрытыми, чтобы никто не мог уйти, пока император не закончит выступление, которое он обычно завершал обещанием, что уже в ближайшее время снова встретится со своей дорогой публикой. Закрытые двери приводили к самым невероятным ситуациям. Люди, лишенные возможности выйти из театра по понятной нужде, терпели это неудобство, сколько могли, а потом либо тихонько перелезали через стену позади рядов, либо делали вид, что падают в обморок, чтобы их вынесли на улицу. Был случай, когда человек, скучавший до безумия, сделал вид, что умер, после чего его вынесли из театра, будто намереваясь немедленно похоронить. Одной женщине удалось ускользнуть, заявив, что она вот-вот родит.
Светоний рассказывает, что на этих концертах и состязаниях «волнение, тревога Нерона, его острое желание завоевать награду и страх перед судьями были так велики, что в это трудно поверить». Он пристально наблюдал за другими исполнителями во время их выступлений, словно в жизни они занимали такое положение, как он, пытался заручиться их дружбой или, наоборот, бранил их за спиной и, даже встретившись с ними, затевал ссору в хорошо известной манере профессиональных певцов.
Тем временем весь двор старательно добивался его благосклонности, посещая уроки музыки, пения, танцев и драматического искусства. Среди светских людей считалось очень модным появляться на сцене в хоре, играть на каком-нибудь инструменте в оркестре, и даже пожилые люди участвовали в театральных и танцевальных представлениях, чтобы развлечь своих гостей. Один ловкий дипломат, собиравшийся устроить важный прием, предложил Нерону большие деньги, чтобы тот спел у него дома. Таким образом, оценив императора как успешного профессионала, чей голос дорого стоит, он сделал ему очень лестный комплимент. В результате мы начинаем понимать тот удивительный факт, что Нерону казалось более важным и достойным похвалы быть великим певцом, чем великим императором. Учитывая такое его отношение, у нас нет сомнений, что по своему темпераменту Нерон был артистом – человеком, глубоко и искренне относившимся к своему искусству. В его душе таилось что-то требовавшее выражения, что-то, о чем он хотел рассказать человечеству посредством музыки, что-то, что он считал важнее империи. Он часто говорил, что отречется и удалится в какой-нибудь тихий греческий город, где посвятит себя пению, которым будет зарабатывать на жизнь.
Но тогда, если он был истинным артистом, легко возбудимым, драматичным, эмоциональным, исполненным важности своего призвания, нетерпеливым и, как все артисты, не терпевшим, чтобы его прерывали, он должен был пользоваться своей властью, чтобы избегать любого судейства по принципу «большого пальца». Потому что никакое жюри из «двенадцати добропорядочных людей» не в состоянии понять артиста.
Глава 14
Дворец как интеллектуальный и артистический центр империи. Предполагаемое путешествие Нерона в Египет откладывается. Июль 64 года, большой пожар в Риме. Преследования христиан
Теперь двор, где царили Нерон и Поппея, превратился в художественный и интеллектуальный центр мира и дворец, как уже упоминалось, был полон всевозможными художниками и мыслителями. Сам император стал знатоком и ценителем, человеком достаточно начитанным и ученым. Помимо того, что он каждый день по нескольку часов занимался пением, он изрядное время посвящал сочинению стихов, и, как говорили, его стихи свидетельствовали о его учености. Судя по всему, самым известным сочинением Нерона была длинная эпическая поэма под названием «Тройка», рассказывавшая о падении Трои. Но, к сожалению, это произведение утрачено, как и другая поэма «Луцио», представлявшая существенный интерес. Упомянем также, что он написал стихотворения, где воспевал золотые волосы Поппеи. Несмотря на то что Нерон отказывался следовать общественным традициям прошедших веков в применении к современным ему более просвещенным временам, он очень любил древность, и
