«Знать бы еще наверняка, о чем ты говоришь»
Теоданис прикрыл глаза и, наконец, признался тихо и прямо:
— Я был не согласен в день, когда мне сообщили, и едва не убил Нолана, когда приехал домой. Но с тех пор я зауважал свою дочь. — Теоданис метнул на Железного короткий взгляд. В льдистых глазах барона отражалась исключительная озадаченность. Он решительно не улавливал, к чему ведет герцог. Последний развернул мысль:
— Вы теперь барон, Эмрис, и однажды поймете, о чем я говорю. Вы можете любить всех своих детей. Вы можете баловать всех своих детей. Быть довольны их успехами или гордиться их заслугами. Но того из них, кто займет ваше место, вы должны, прежде всего, уважать. Как уважали бы иноземного короля или просто правителя посторонних владений, окажись он достойным и ответственным человеком на своем месте.
Похоже, в Греймхау все любят потрепаться, заключил Железный. И весьма-весьма откровенно.
— И почему вы говорите мне это? — В словах барона тоже сквозили интонации утомленности. Было чувство, что он снова переживает то, что уже пережил. — Пытаетесь сказать, что я недостаточно уважителен к ее светлости?
— Если хотите, можете увидеться с Идель, — дозволил герцог. — Уверен, она все еще там, на кладбище. Но, пожалуйста, следите за всем, что скажете. Ваши слова не должны растоптать достоинство моей дочери. — Взгляд Теоданиса был исполнен неукоснительным требованием.
Это родовое, осознал Эмрис. Это отличает старую, укорененную аристократию от семей помоложе. Они впитывают это сызмальства: так смотреть, так говорить, источать почти-императорское величие и заполнять им все пространство вокруг себя, не прилагая к этому специальных усилий.
На мгновение Железный почувствовал себя именно железным — среди золотых венцов. Чужим настолько, что пропасть между ними не зарастет и через тысячу лет.
В купе с чертогом герцогов Греймхау, размахом их земель и отлаженностью разных производств, Эмриса посетила любопытная мысль: а как давно и на каких условиях на самом деле герцогство Греймхау стало частью Деорсы? Непрошенным вспомнился факт родства местных лордов с правящим домом империи. Если размышлять логически, то шансы, что предок Аерона отдал Греймхау своему младшему брату, устранив предыдущих местных правителей, конечно, были. Однако Эмрис с большей готовностью поставил бы на то, что сюда засватали одну из сестер императора. И тогда возникал резонный вопрос: почему одних дочерей императорской семьи сватали за море в политических союз, как леди Имхэйр из Талассия, а других — на попечение собственного подданного?
— Барон? — Напомнил о себе Теоданис, прерывая рассуждения Железного. Похоже, ждет какого-то веского обещания.
— Какое слово будет для вас более надежным? — Играть в игры ни с Теоданисом, ни с Идель Эмрис не хотел. Он наемник, а не скотина. — Слово барона или слово капитана «Железных Братьев»?
Только сейчас Эмрис осознал, что они с Теоданисом одного роста, потому что смотреть глаза в глаза с близкого расстояния оказалось невероятно естественно.
— Слово мужчины.
Глава 23
Эмрис отдал распоряжение собрать снеди в дорогу, сунул сверток с болтом Крейгу в руки и направился на кладбище. Ульдред с Даретом ждали на входе. По первому было не прочесть, изменилось ли для него что-то: Ульдред всегда имел достаточно недружелюбный вид и сейчас просто казался еще чуть более угрожающим, чем обычно. Дарет растерял внешний лоск — но это от утомительного пути почти без привалов. Когда ему дадут выспаться, он снова станет молодым красавцем, охочим до девок и выпивки. Вообще, если подумать, у Дарета с Крейгом было что-то общее в интересах. Разница заключалась в том, что Крейг просто шел и брал, что хотел, а Дарет выглядел и вел себя так, что все нужное липло к нему само.
Дарет старался не скалиться, как обычно, и сохранять вполне отягощенное мыслью лицо. Они с Ульдредом дежурили у ворот, очевидно, на случай, если придется отваживать непрошенных посетителей. Тех, то решит тайком смыться из донжона и приплестись сюда, чтобы убедить леди в сочувствии и самых благовидных намерениях. Матримониальных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Твари.
Железный кивнул космачу: «Герцог мне разрешил» и беспрепятственно прошел дальше. Рейберт обнаружился неподалеку от Идель, но тоже на расстоянии нескольких могил. Эмрис кивнул и ему. Однако Рейберт поймал барона за руку и мотнул головой: не сейчас. Эмрис бросил выразительный взгляд на женскую фигуру неподалеку. Идель стояла, обхватив себя руками. Даже отсюда ее поза уже не выглядела безукоризненно каменной, как когда брат Фардоза бубнил бесполезные молебны.
Он старался действовать тихо и вежливо, не устраивая ненужный, оскорбительный шум, поэтому просто с напором толкнулся вперед. Рейберт не пустил снова и на сей раз жестко уставился на Эмриса. Создатель, вздохнул Железный, ну не драться же с ним тут, верно?
— Герцог разрешил мне, — козырнул Железный дозволением.
Рейберт поджал губы. Еле слышно прошевелил губами:
— Барон, я ценю ваше внимание. Но, прошу, не устраивайте…
— Подойдите, барон. — Оглянувшись через плечо, Идель разрешила ситуацию. Рейберт перевел на госпожу глаза и подчинился.
Эмрис поклонился:
— Миледи, — и острым глазом осмотрел леди с головы до ног. На ней не было лица.
Здесь, в Греймхау, между ними будто бы выросла стена, враз перечеркнувшая всю дружественность, какой они достигли в путешествии.
«Так она и выросла. — Железного осенило. — Потому что здесь она даже в собственной постели — эрцгерцогиня»
Идель не удостоила его ответным взглядом.
— Уезжаете?
Что, что же происходит у нее в голове?! — в немом отчаянии воззвал Железный. Такое чувство, что у Идель была какая-то особая броня, внутри которой пряталось исключительно рациональное создание, непроницаемое для реакций и чувств. Если те и имели место, то где-то еще глубже, там, где никто не найдет.
— Да. Чем быстрее вернусь в Редвуд, тем быстрее приступлю к поиску убийцы.
— И что это даст? — Неожиданно язвительно выцедила Идель.
— Мужа это вам, конечно, не вернет, но… Я подумал, возможно, убийцы не знали, что император отправил в Редвуд вместо меня вашего супруга. А если же знали, то, возможно, их целью было уничтожить ваше дружелюбное расположение ко мне и уничтожить наш возможный союз.
Идель, недослушав, вскинула голову к небу и зло расхохоталась.
— Аха-ха-ха!
Ее смех железным шипом вонзился Эмрису в сердце. Злая насмешка — все, чего его удостоят?
— Наш союз? — Идель надменно посмотрела на барона. — Не слишком ли вы высокого мнения о себе, Эмрис Железный?! — Слова Идель ударили его наотмашь.
Мужчина открыл рот, но осекся, увидев, как одномоментно переменилось лицо Идель. Она словно сообразила, как много себе позволила, и постаралась взять себя в руки. Совсем как тогда, в «Невероятной котлете», когда ненадолго схватилась за нож.
— Если смерть Нолана — не ошибка в чьих-то расчетах, — заговорила женщина, отвернувшись, — значит, целью убийц было рассорить меня с императором. Вы тут совершенно не при чем.
Эмрис прошелся рукой по щекам. За дни путешествий его щетина значительно отросла.
С императором? Причем тут он?
Ох, но ведь именно Аерон отправил Нолана в Редвуд, сделав противоестественную перестановку между Редвудом и Греймхау.
«Допускайте любую низость» — припомнил Железный совет женщины, стоявшей рядом. Вздохнул: Идель часто хвалила его, что-де он быстро учится. Медленно, мотнул головой Эмрис. Медленно и бестолково.
— Так или иначе, спасибо, что проводили меня в Греймхау. — Идель повернулась всем телом. Эмрис невольно затаил дыхание, тщательно прислушиваясь к каждому ее выдоху, следя за каждым движением. — Я ценю вашу поддержку.
Она наклонила голову. Железный глубоко поклонился в ответ. Однако, когда женщина обходила его, чтобы покинуть кладбище, Эмрис заметил: она едва стоит на ногах.
— Миледи? — Вскинулся мужчина. — Все в порядке?
Сделав шаг, Идель остановилась. Ее повело в сторону. Эмрис мог поклясться, она с трудом удержала равновесие.
