— У меня есть тост, — сказал он снова. Все подняли головы.
— Как вы знаете, мы с Хизер встречаемся. И нам нравится общество друг друга. И она милая и все такое…
Хизер приподняла бровь.
— Поэтому мы решили… э… — Он уставился на Молли. — Мы… э…
Кейт издала то ли крик, то ли стон.
Все посмотрели на нее. Она смущенно улыбнулась:
— Простите. Я… О! Ох. — Она схватилась за край столешницы и закрыла глаза. Напротив нее сидел Карл. Ухмыляясь, он держал палец на кнопке пульта.
Кейт открыла глаза и обмахнулась рукой как веером.
— О, не обращайте на меня внимание. Продолжай, Джек. Я просто… ох-х. О! Ох. — Она наклонилась над столом, тело ее тряслось. — О-о-ох! — Она ударила кулаком по столу. — Черт! Дай мне это, детка! — взвыла она, глядя в потолок, затем откинулась на спинку. Умиротворенная.
Джек посмотрел на сестру:
— Ты закончила?
Кейт подняла глаза на Карла, утопив его в благодарности.
— Как я сказал… — Джек полез в карман и вытащил из него маленькую синюю коробочку.
У Хизер загорелись глаза. Он встал на одно колено и протянул ей коробочку:
— Хизер, ты не окажешь мне честь, согласившись стать моей женой?
Хизер с видом триумфатора обвела взглядом всех присутствующих. Наступила полная тишина. Молли уставилась в тарелку. У Кейт открылся рот. Карл с любопытством поглядывал на Хизер. Ричард покачал головой и сделал большой глоток шампанского. Рита опустила бокал на стол.
— Джек, Джек, право, не стоило, — наконец сказала она.
Хизер взяла коробочку и открыла ее.
— Мило, — сказала она, затем надела кольцо на палец и оценивающе на него посмотрела. — Очень мило.
Джек кивнул.
— Но нет, — сказала она.
— Нет?
Она сняла кольцо, сунула его обратно в коробку и протянула Джеку.
— Ты хороший парень, Джек. Но я нахожу тебя… немного слишком нуждающимся. — Она встала.
Джек с трудом поднялся с колена.
— Но я думал, ты сказала…
Хизер взяла сумочку и поправила прическу.
— Мне почти сразу стало очевидно, что у нас ничего не выйдет, однако мой психотерапевт посоветовал мне пройти весь путь до конца. Мне нужно было зафиксировать в памяти нужную модель, видишь ли. Я никогда раньше не доходила до этой фазы. Так что, спасибо тебе за это. Теперь у меня есть полный зрительный образ того, как делают предложение. Если тебе нужна помощь в том, чтобы визуализировать кого-то, кто говорит тебе «да», я дам тебе номер телефона моего психотерапевта. Я бы сказала тебе «да», но не думаю, что это было бы разумно. — Она пошла к двери.
Джек побежал следом и перехватил ее в коридоре. Он схватил ее за руку и прижал к стене.
— Вот что я тебе скажу. Я позволяю тебе снять запрет с зоны номер пять. В конце концов, я понимаю, что у женщины есть свои потребности. И если бы мы были официально помолвлены, то не понимаю, зачем нам было бы ждать дня… Я хочу сказать, это всего лишь меры предосторожности, знаешь ли… — Он улыбался ей, искушая.
Она смотрела на него так, словно готова была всерьез рассмотреть его предложение, однако покачала головой:
— Нет.
Джек уронил руку.
— Это несправедливо. Я делал все, что от меня требовалось.
— Возможно, в этом и проблема, Джек.
Джек схватил ее и поцеловал решительно и страстно. Когда он закончил, она причмокнула губами.
— Мило, — сказала она. — Но слишком поздно. — Она вышла и захлопнула дверь перед его носом.
Джек неподвижно стоял в коридоре. В окно ворвались звуки музыки. Рита торжествующе потерла руки:
— Ну, время пришло. — Она вскочила со стула и подбежала к окну. Послышался скрежет стульев о паркет. Все прочие последовали ее примеру.
На тротуаре возле дома в своем инвалидном кресле сидел посол. Над головой он держал большой стереомагнитофон. Выражение лица у него было суровое и решительное. Берущая за душу мелодия «Маленького коричневого кувшина» Гленна Миллера лилась из динамиков в ночь.
Рита побежала по коридору и распахнула входную дверь.
Джек рванулся было за ней:
— Мама!
Рита сбежала по ступеням, широко раскинув руки. Она прыгнула послу на колени и стала осыпать его поцелуями. Магнитофон упал на землю с громким треском.
Джек стоял у дверей и смотрел, как мать его устраивается поудобнее на коленях посла и кладет голову ему на плечо.
— Не жди меня, дорогой! — крикнула она Джеку, когда посол развернул свое кресло и выехал на дорогу.
Все остальные, включая Леду, собрались у окна, задумчиво глядя вслед странному экипажу.
— Интересно, сколько лошадиных сил в этой штуковине? — протянул Ричард.
Джек вернулся на кухню и встал у кухонной стойки, опершись на нее ладонями. Он думал о выражении лица посла в тот момент, когда мать бежала к нему по ступеням. То была любовь. Или самое меньшее — страстное увлечение. Этот взгляд говорил: «Я хочу тебя независимо от того, какой болезненной занозой в заднице ты для меня станешь».
Молли, подумал он. Он хотел видеть Молли. Он побежал назад, в гостиную. Но она была пуста. Джек промчался по всему дому, но он был пуст. Все ушли.
Он бросился наверх.
— Молли!
Он вбежал в ее спальню. Письменный стол эпохи Регентства был тщательно натерт полиролью и блестел. Дверь в кладовку была открыта. Вешалки были пусты. Он сел посреди ее кровати и схватил ее подушку. Он уткнулся в нее лицом. Подушка ничем не пахла, и Джек рассмеялся над собой.
Глава 19
Уже одно тепло его тела успокаивало Кейт. Дыхание Карла на щеке заставляло ее забыть о боли в костях. Она наслаждалась мягкостью его предплечья, маленькими завитками волос, которые пружинили, как жнивье под ногами. Она вздохнула, чувствуя, как уходит напряжение в глазах.
От него пахло мятными леденцами. Именно так, как нужно, чтобы обострить восприятие. Руки его сейчас поглаживали ее грудь. И грудь ее уступала его ласке. В Кейт медленно раскручивалась пружина желания. От головы вниз, к тому месту, которое, как она считала, уже давно умерло. Но оно только находилось в спячке, и сейчас оно отходило от коматозного сна. «И да, — подумала Кейт, — я помню». Карл смотрел на ее лицо, пока рука его блуждала по ее телу, скользила вверх и вниз по ее животу, задерживаясь на бедрах. Кейт засмеялась, удивленная. Карл продолжил путешествие вниз, к ее ногам. Он прикасался к ней легко, словно перышком. Он прижался к ней, покрывая ее нежными поцелуями.
— Я не рассыплюсь, знаешь ли, — сказала она.
Карл поцеловал ее от души. Губы их касались друг друга, словно пальцы слепцов брайлевской печати. Он прижал ее предплечье к кровати, и Кейт ощутила острый приступ желания. Она взяла его член в руку и погладила его, как старого друга. Какая удивительная вещь. Ты чувствуешь, как он поднимается, как он прижимается к телу, как погружается в тебя, и затем вздох успокоения, когда он оказывается там. Она очень старалась не дистанцироваться, не витать где-то над, как она часто делала во время совокупления, словно со стороны комментируя происходящее: «О, посмотрите на этих двоих, в их-то возрасте!» И все же Кейт улыбнулась, подумав о некоторой абсурдности того, что они делали, даже если она готова была перегрызть горло тому, кто скажет, что они не имеют на это права. Карл продолжал давить на нее, раскачивать ее. Кейт закрыла глаза и позволила ему погрузиться в нее глубже, еще глубже.
