Мороз иронически поклонился. Поклонился, впрочем, не отводя глаз. Готовый к внезапной агрессии.
- М-да, далеко же мы ушли друг от друга, - генерал закурил, откинулся.
- Как говорится, извините за хлопоты. Совсем, гляжу, кадры паскудные стали. Даже "вести" толком не умеют. Если и в угрозыске такие же лохи, как эти топтуны, хило вам, герр генерал.
- Еще хуже. Сыскарей твоего уровня и раньше негусто было. А теперь...Пацаны с двухлетним стажем чуть ли не в экспертах числятся. Текучесть бешеная. Да и работают - от сих до сих. Таких энтузиастов, как..., - он чуть не оговорился - "Чекин", - прежде, уже нет.
- Не свезло, стало быть, с подчиненными. А я вот когда-то от одного оченно толкового человечка, ныне покойника, небезызвестного тебе Николая Петровича Лисицкого, слышал, что рыба гниет с головы.
- Брось ерничать! И вообще, Виталий, что это мы с тобой за тон выбрали! Да! Ты был на зоне. Да, я не выручил. Мог - не мог, другой вопрос. Но - не выручил. То правда. И то моя боль. Но правда и в том, что я тебя не сажал. В этом я перед тобой чист.
- Просто-таки в хрустальной чистоте.
- Хотя до зоны твоей, когда обо всем узнал, достучался.
- Главное было до зоны этой живым добраться. Но все равно - за хлопоты спасибо.
- Мало я чего мог тогда, Виталий. Сам был в опале. - Я в этом месте, видно, посочувствовать должен? Или - ножкой подшаркнуть? Ты подсказывай. Веди, так сказать, нить, чтоб не сбился, не брякнул, чего генералу слышать не положено. А исключительно умасливал. И елеем эдак покрапывал.
- Да пошел ты!.. Я ведь ждал тебя.
- Как не заметить! - подмигнул в сторону мобильника Мороз. - Орлы твои меня чуть ли не от зоны "повели". Так два дня и пропасли. Только что такси не подавали. С чего бы такое внимание?
- А вот к встрече нашей и готовился. Интересно было узнать, с чем вернулся.
- И много узнал? - Достаточно, чтоб понять главное: прежняя нежность меж нами, похоже, больше не приключится, - он обратил внимание, что с появлением Виталия вслед за ним заговорил насмешливо выспренным слогом - как когда-то.
- Смешно бы было. - М-да. Как говорится, характер - судьба, - генерал припомнил одну из последних фраз, что бросил в сердцах шелапутному своему подчиненному перед самым отъездом: " Запомни, Мороз! Или научишься прогибаться, или херово кончишь. Хотелось бы, конечно, ошибиться!"
Увы, он не ошибся.
Год 1996. Стремные люди
1.
Начальник УВД генерал-майор Тальвинский проводил глазами участников вечернего совещания - руководителей структурных подразделений, отодвинул от себя последнюю сводку происшествий и, обессиленный, откинулся на кресле, безнадежно молясь о десяти минутах передышки. Накануне обнаружили убитыми двух боевиков из группировки Будяка. Надо было докладывать в Москву. А пока, как это часто бывало при криминальных разборках, громкое убийство безнадежно зависало.
- Товарищ генерал! - в дверях возникла секретарша - Ангелина Степановна, пожилая, степенная дама, пережившая на своем месте двух предыдущих начальников УВД. - К вам председатель правления губернского банка Панина Маргарита Ильинична.
И, только произнеся эту длинную тираду, посторонилась, пропуская частую гостью этого кабинета.
- Тебе еще лакея в ливрее не хватает, - произнесла, входя, раздраженная задержкой Панина. Громко произнесла, с расчетом на хороший слух секретарши.
- Лакеи - это скорей для тебя. На запятки шестисотого твоего "мерса".
- А у меня и так на запятках - твои гаишники с мигалкой. Ты вообще, назначая мне у себя встречу, не боишься, что слухи пойдут?
- Кто меня знает, тот не поверит. А другие - так они на то и существуют, чтоб сплетни разносить. Тут главное, чтоб это дело дозировать. Ты, кстати, у меня сегодня не первая. В шестнадцать часов Бигбанк был, - он с удовольствием отметил, как встрепенулась Панина, полистал календарь. - В четверг и... да, во вторник вот управляющий филиала "Менатепа". Неделя встречи с руководителями областных банков. И каждый может теперь выбирать себе сплетню по вкусу. Так что, считай, Маргарита Ильинична, что твое желание совпало с моими возможностями.
Он усадил гостью, лишний раз не без самодовольства отметив, что, в отличие от него самого, прежняя привлекательность Паниной изрядно потускнела. Придававшие ей шарм легкие морщинки на золотистом от солярия лице теперь резко углубились и трещинами принялись разрывать вялую кожу на отдельные неровные пласты.
- Вижу, ты что-то не в духе сегодня, - усевшийся напротив Тальвинский просиял прежней белозубой улыбкой. - А я-то поздравить собирался. Мне тут мои аналитики доложили, что ты аж в двадцатку крупнейших банков вошла. Такими шагами - через пару лет Москву обскачешь.
- Чересчур быстро скачем. Обозы отстали.
- То есть?
- То-то что то есть. С тем и приехала. Кофе предложишь или ждал, когда сама напрошусь?
Подождала, пока он даст указание:
- Не тебе говорить. Но ни один крупный банк не может развиваться без политической составляющей.
В знак согласия Тальвинский склонил голову.
- А моя иссякает. С нынешним губернатором отношения не складываются. Его Бингбанк ангажировал, мать их! Начал уже потихоньку областные бюджетные потоки на них переводить. Вчера счет Земельного комитета обнулили. А в Москве теперь и вовсе такое - не подступись! Наши, как с цепи сорвались, - под нашими она традиционно понимала узкий круг московских финансистов, в который была вхожа. - Не поверишь, но решили на президентских выборах опять на старого... - пошептала губами, - ставить. Как глаза людям застило!
Она испытующе всмотрелась в безучастного Тальвинского.
- Роковая ошибка! Во-первых, Ельцин всех так достал, что даже не представляю расклад, при котором он может пройти. А рядом никого, само собой, нет. И, стало быть...
Она прервалась, заметив легонько открывающуюся дверь, - Ангелина Степановна ввозила накрытый сервировочный столик.
- Лимон хорошо бы свежий, - вскользь бросила Панина, брезгливо колупнув холеным ногтем заветренный кусочек.
Слегка покраснев, Ангелина Степановна коротко кивнула, вышла и быстро вернулась, неся на блюдечке свежеискромсанные ломтики.
- Теперь достаточно? - с преувеличенной вежливостью поинтересовалась она.
Панина не сочла нужным ответить - отношения между заносчивыми женщинами как-то не сложились. Дождалась, когда кабинет вновь очистится. Придвинулась поближе:
- Победа коммунистов на президентских выборах сомнения, увы, не вызывает.
- Чур тебя!
- А нечего чураться. Хуже, чем есть, не будет. Коммунисты, они ведь тоже давно не те. Есть, конечно, и ошпаренные. Так таких всюду хватает. Но в основном люди, как ты говоришь, вменяемые. Вросли, что называется, в новую экономику. Возьми хоть своего тестя. Пять лет прошло как отодвинули. Ну и чего за это время насоздавали? Развалили только, что успели. Лучше его хозяйственника в области как не было, так и нет. С этим хоть согласен?
- Ну.
- Так вот принято решение - через месяц Кравец заявляется на губернаторские выборы.
Сказав главное, она взялась за чашку, даже не вспомнив о лимонах, которые по правде не переносила.
- Так ты что, не знал? - вроде бы удивилась она.
- Мы с тестем о политике не разговариваем. Сохраняем нейтралитет. И без того поводов сцепиться хватает, - скандалы между самолюбивой Альбиной и ее властным отцом в последние годы вспыхнули заново, так что даже забирать в гости внучку дед присылал личного шофера.
- Сие печально. Но - есть малые семейные ссоры, а есть, извини, большой клановый интерес.
- Мой интерес в этом деле один - обеспечить порядок на выборах.
От такого перла Панина аж поперхнулась.
- Вот что меня в тебе не устает поражать, Андрей, - это как ты, такой видный здоровый мужик, и всякий раз норовишь заново целочкой прикинуться.
Тальвинский нахмурился: пошлость он не терпел во всех ее проявлениях. Но особенно - в женщинах.
- Чтоб обеспечивать порядок - достаточно постовых, - нимало не смутилась его неудовольствием Панина. - А начальник УВД - это не сумма постовых. Это - хочешь, не хочешь - политик. И твоя задача - не порядок на выборах обеспечить. А РЕЗУЛЬТАТ! Или - опять не понимаешь?
Поджав губы, Тальвинский смолчал. Не любил он, когда его вот так принимались загонять в угол, как нашкодившего кота - шваброй.
Панина вскочила, потянулась полнеющим телом, прежним крупным хозяйским шагом прошлась по кабинету:
- Честное слово, Андрей Иванович, мне даже странны эти предисловия. Ведь все прекрасно понимаешь. В Москве твои позиции потеряны. Дай Бог до выборов досидеть. А уж то, что сразу после выборов уберут, так это к бабке не ходи! В любом случае. Кроме одного. Если губернатором станет твой тесть! И это всем надо. А раз надо, будем делать. Мое - финансы. Твое - силовое сопровождение.
