- Так я предупредил, чтоб прошмонали.
- Отставить пререкания! Пора бы угомониться! Тридцать лет. Начальник отдела областного УГРО. На майора досрочно послали. Народ в подчинении. И все как пацан: в казаки - разбойники не наигрался. По убийству хоть "расколол"?
- Убийство, как оказалось, не его. Он в это время в Пригородном ювелирный магазин брал.
- Даже так? Жаль, конечно... А, с другой стороны, "висяк" по ювелирному снимем. Тоже немало. Он ведь в министерстве на контроле.
Тальвинский помягчел. Но, спохватившись, нахмурился:
- Остепениться бы пора, Виталий Николаевич. Жениться еще не надумал?
- Так почитай каждый день.
- Пошути мне. Все по студенткам пришибаешь?
- Не только. У меня широкий спектр. И на тебя завсегда подберем.
- На меня больше не ориентируйся. Отпрыгался. - Тальвинский вздохнул сокрушенным молодцем. - Алька моя похлеще тебя сыщик. Домашний досмотр одежды вплоть до нижнего белья. Я тебе скажу, ее бы к нам в кримлабораторию. Да и - вот теперь мои развлечения, - он постучал по столу. - Рабочий день от восьми и до двадцати четырех. Так что, увы! Ну, и, конечно, маленькие семейные радости.
- Дочка?
- О! Растет. Три года - а такие перлы выдает, - челюсть отвиснет. Здесь-то как раз никаких проблем.
- Котька опять что натворил?
- Э! - Тальвинский скривился. - Вчера опять в группе малолеток прихватили: на даче кололись.
- Я ж полгода назад всех вокруг него пересажал! - несколько преувеличенно удивился Мороз.
- Да будет тебе! Свинья, знаешь, грязь быстро находит. А генеральский сынок, он и в Африке генеральский сынок. Вот проблемища! Вот боль. И чего, собственно, хорошего было ждать, когда на маменьку оставил? Он об нее и прежде-то ноги вытирал. А теперь, когда вымахал... Ты уж, будь друг, заедь в Пригородный, уладь там. Надоело самому светиться.
- Сделаю, конечно.
- М-да, вот где грехи наши отдаются, - Тальвинский мрачно застучал пальцами.
- Андрей Иванович, там у тебя в предбаннике два полкана дожидаются. - напомнил Мороз. -Может, я пойду?
- Подождут, невелики птицы.
Дверь раскрылась, и в нее без стука, привычно вошел первый заместитель начальника УВД полковник Муслин.
- Андрей Иванович!.. - начал он было от двери, но при виде посетителя значительно замолчал.
Мороз коротко, без выражения, кивнул вошедшему, поднялся:
- Разрешите идти, товарищ генерал?
- Сиди. Пока не отпускал... Что у тебя, Валерий Никанорович?.. Давай только коротко и без этих твоих вечных...тайн мадридского двора. - Я собственно доложить. Еду в Законодательное собрание согласовывать ваш годовой отчет. А оттуда, как договаривались, в губернаторскую администрацию. Начинаем подготовку к выборам.
Он поколебался, с выражением скосившись на постороннего:
- Надо бы определиться по позиции.
- Нам-то что определяться? У нас одна позиция - обеспечить порядок.
Тальвинский отметил легкое недоумение в глазах зама, сменившееся пониманием: смышленый Муслин схватывал быстро.
- Езжай. Вернешься - договорим. Да! Вот что еще, - припомнил Тальвинский. - По этим двум убитым будяковским "быкам". Завтра похороны. - Ситуация у нас под контролем.
- Не уверен. У меня информация, что захоронение планируется в самом центре кладбища, чуть ли не на аллее Славы погибших в Чечне. Так что?
- Еще не уточнял, - Муслин смешался.
- Так уточни! И - чтоб ни под каким предлогом! Святотатства не допущу. Ты понял?..Под личную ответственность.
Неловко кивнув, Муслин поспешно вышел.
- М-да, ловок, - пробормотал вслед ему Тальвинский.
- Верток, - буркнул подзабытый Мороз. - Рупь за два: получил уже от Будяка в лапу - за место на кладбище.
- Никак не успокоишься?
- Мне-то что? Тебе беспокоиться надо. Пригрел паскуду. Его еще в девяносто первом гнать надо было.
- Скор больно судить! Разогнать легче всего. А кто б мне здесь ситуацию разруливать помогал? Сколько пытаюсь тебе объяснить: нельзя человека раз и навсегда осудить. Люди, они эволюционируют. И руководитель должен уметь к пользе своей использовать сильные стороны каждого. Муслин, между прочим, полностью контакты с властями перекрывает. Полностью! И за все время ни одного, заметь, несогласованного решения не провел.
- Потому что боялся тебя.
- И будет бояться!
- Это теперь вряд ли. В министерии, народ говорит, у тебя проблемы появились.
- Тоже слышал? Так вот не каркай, отобьюсь. А где ты лично есть, чтоб подпереть?
- Ко мне имеются претензии по должности? - подтянулся Мороз.
- А ты думал?! Ишь ты, - по должности! Да какая мне от тебя польза, что ты как пацан по стране за шпаной гоняешься? Мне свои люди на ключе нужны. На определяющих должностях. Такие, чтоб до конца свои!
- Опять о том же? - расстроился Мороз. - Андрей Иванович! Меня и без того за твоего стукачка держат. Неловко - торчу в генеральском кабинете через голову непосредственного руководства.
- Не опять, а снова! И на этот раз окончательно. С тем и пригласил. Неловко ему, видите ли! А раз неловко, так надо делать, чтоб лишних голов меж нами не было. Короче, Мороз! Через полгода уходит на пенсию начальник Заречного района. Меня к тому времени здесь не будет. В Венгрию месяца на четыре посылают. Но команду дам, чтоб тебя на его место назначили.
- Пощади, отец родной! - взмолился Мороз, хоть и сообразил, что на этот раз - безнадежно. - Ты ж знаешь, мне любые общения с депутатами, главами администраций, подголовками всякими внутреннюю конституцию разрушают. Я в те сферы вообще без противогаза не суюсь. А начальнику райотдела без этого нельзя. Ну, какой из меня дипломат, Андрюш! Христом богом прошу, оставь ты меня с моими бандюками. С ними-то я как раз любой вопрос порешаю. Худо-бедно, а правила игры соблюдают.
- Вот я и говорю - белоручка! Все полегче ищешь. Ничего - с полгодика посидишь на земле. Обуркаешься. А оттуда я тебя начальником РУБОПа выдерну.
- Уж лучше на угрозыск.
- С чего бы? РУБОП сейчас в самом фаворе. Все перспективы там.
- Одна и слава, что на виду. Черновую работу все равно сыскари на местах делают. А эти потом отбирают из собранного, что покрупней да покрасивей, и - подают наверх как собственные результаты. Наплодили новых иждивенцев!
- Ох, и дурак ты, Виталий! Сколько лет тебя знаю и все равно ухитряешься удивить. Короче, розыск у меня и так ручной. А вот РУБОПом с его двойным подчинением я овладеть обязан. Да и бандитов по городу развелось невидимо.
- И результатов - невидимо. Да и откуда взяться? Если РУБОП бандюков этих и "крышует". Будяк туда, знаю, как на работу ходит.
- Вот и разберешься. Все, Мороз, прения объявляю закрытыми. Считай, получил боевое задание.
- Ну, если для тебя нужно.
- Нужно....И еще! Ты в курсе, что вчера у нас двойное убийство произошло?
- Пока в общих чертах. Я ведь только вернулся. Незамедлительно включусь.
- Как раз не включишься.
- Не понял?
- Сегодня утром в результате комплексной операции областного РУБОПа по этому делу арестован Валентин Добряков и еще семь человек из его группировки. Так вот, мое указание: ко всей этой истории чтоб на пушечный выстрел не подходил... Что желваками заиграл? Ты - ближайший родственник арестованного криминального авторитета. И, если появятся хоть какие-то подозрения в неформальных контактах... Сам знаешь, как наши кадры за чистоту рядов борются. Случись подозрение, и - я не спасу. Так что повторяю...
- Да понял, - пробормотал обескураженный Мороз. - Только - не все там так просто. Добряков, конечно, теперь не подарок. Но чтоб вот так, за здорово живешь...Да и какой ему смысл? Я еще понимаю, самого Будяка завалить.
- Без тебя разберутся. А ты двигай. А то там люди в приемной заждались...Куда сейчас?
- Так в Пригородный. Сам просил. К тому же я туда Воротило по ювелирному отдал. Боюсь, как бы "купцы" не налетели. Выйдя в предбанник, Виталий обнаружил, что к двум прежним ожидающим добавилось еще трое. Один из них, начальник Управления по борьбе с оборотом наркотиков, завидев выходящего Мороза, многозначительно царапнул глазом по настенным часам, как бы занося потерянное в ожидании время на будущий счет зарвавшегося генеральского любимчика.
3.
Последняя произнесенная Морозом фраза насчет "купцов" без труда расшифровывалась любым профессионалом.
Всякий раз, когда кому-то удавалось задержать серийного преступника, тотчас налетали оперативники из других районов, где были зарегистрированы схожие по почерку преступления, и принимались примерять свои "висяки". Собственно, это как раз нормальная сыскная работа.
Хуже, если, примерив и убедившись, что преступление совершено кем-то другим, сыскари принимались торговаться с задержанным, уговаривая его взять "темноту" на себя.
Просили не христа ради. Польза здесь зачастую оказывалась обоюдной. Милиция - понятно - снимала с учета "висяк", улучшая показатели раскрываемости. Но и подозреваемый, взявший на себя чужое преступление, в накладе не оставался. Особенно, если за ним значился десяток доказанных эпизодов. Где десять, там и двадцать, - санкция уголовноправовой нормы не резиновая и, сколько эпизодов на нее ни навесь, выше максимального предела не получишь. А взамен - место в хозблоке и еще десятки невидимых с воли маленьких зэковских радостей.
