открытки на подоконнике. У меня никогда раньше не было ни одной от папы. У него очень аккуратный почерк, совсем не такой, как у мамы. Или у меня.
Я на кухне, помогаю нарезать морковные палочки для хумуса, когда раздается дверной звонок. Спешу к входной двери и открываю ее. Там стоит Алан Титчмарш в шикарном костюме и галстуке-бабочке. Не настоящий Алан, а его картонный макет. Я не знаю, что делать: надо что-нибудь сказать или пригласить его в дом? Затем из-за макета высовывается голова Лотти.
— Сюрприз! Извини, настоящего не добыли, но надеемся, что такой сойдет.
— Спасибо, — говорю я. — Не могу поверить, что вы привели мне Алана Титчмарша.
— С днем рождения, Финн, — говорит Рэйчел, высунув голову с другой стороны. Она выходит вперед и крепко обнимает меня на пороге.
Лотти тоже меня обнимает. Она единственная девочка, кому я позволил бы это сделать.
— Наконец дополз до одиннадцати, — упрекает Лотти. — Почему так долго?
Я улыбаюсь ей в ответ. Лотти может сойти с рук любая дерзость, потому что она мой лучший друг.
Папа появляется позади меня.
— Привет, Лотти, Рэйчел. Заходите. О, я вижу, вы привели друга, — говорит он, глядя на Алана.
— Разве он не классный? — спрашиваю я улыбаясь.
— Ага, — говорит папа, глядя на меня со странным выражением лица, как будто я представитель инопланетной расы, коим, полагаю, иногда ему кажусь.
— Впервые за много лет привела с собой мужика, — болтает Рэйчел, — но, по крайней мере, он не будет слишком много пить или рассказывать неуместные анекдоты.
Папа смеется, а Лотти и Рэйчел идут за ним внутрь. Я беру Алана и несу его на кухню.
— Сейчас его сюда положу. А потом выведу на улицу, чтобы он устроил торжественное открытие.
Папа достает напитки, и тут снова раздается звонок.
Я открываю дверь и вижу Каз с мешком для мусора. Рядом с ней стоит Барри. У них обоих широкие улыбки на лицах. Они напоминают мне фотографию веселого фермера и его жены, которая была в одном из моих старых сборников детских стишков.
Но я не говорю об этом Каз, вдруг получится нехорошо.
— С днем рождения, милый! — Поздравляет она, на секунду кладя мешок, чтобы обнять меня. Как обняла бы меня мама, будь она здесь.
— Коварный день? — спрашивает Каз, когда наконец отпускает.
Я киваю.
— Что ж, мы тебе тут кое-что принесли, но лучше открыть это в саду.
— С днем рождения, молодой человек, — говорит Барри, похлопывая меня по плечу.
— Спасибо, — отвечаю я. — И спасибо за все ваши растения. Мне, вероятно, следует повесить объявление о том, что мой сад спонсируется вами, как в передаче.
Барри улыбается:
— В этом нет необходимости. Просто рад, что смог помочь. Нечасто видишь парня, который увлекается садоводством.
— Знаю, — говорю я. — Это одна из вещей, которые делают меня странным.
Проходим на кухню, где Лотти стоит рядом с Аланом Титчмаршем. Барри разражается смехом.
— Ого, что-то я не очень торжественно оделся. Не знал, что тут дресс-код.
— Лотти привела его для меня, — объясняю я. — Он все-таки пришел на открытие.
— Круто, — замечает Каз. — Понятия не имела, что у нашего Финна такие связи.
Не знаю, осознает ли она это, но Каз только что назвала меня «нашим Финном», как своего брата — «нашим Терри». Думаю, это должно означать, что теперь мы как бы одна семья.
Лотти улыбается ей в ответ, и Рэйчел подходит, чтобы представиться Каз.
— Большое спасибо за все растения, — говорит папа Барри. — Они так помогли.
— На здоровье, — отвечает Барри. — И спасибо, что позвали. В моем возрасте меня нечасто приглашают на вечеринки. Особенно на те, куда ходит Алан Титчмарш.
Каз оборачивается и видит, как я смотрю на мешок для мусора, который она все еще держит в руках.
— Ой, мы же шли в сад открыть твой подарок, да, Финн?
Я киваю, беру Алана и указываю путь. Когда мы доходим до лужайки, Каз протягивает мне мешок.
— Держи. Извини, без подарочной упаковки.
Я открываю его и заглядываю внутрь. Сразу понимаю, что это, но на всякий случай достаю.
— Это Алан Титчмарш, — говорю я, глядя на куст роз. — Спасибо, — прячу его обратно и обнимаю Каз.
— На здоровье, милый. Ты ждал Алана Титчмарша одиннадцать лет, а тут сразу два пришли.
Мы все еще смеемся, когда к нам выходит папа с подносом с напитками.
— Что это у нас здесь? — спрашивает он.
— Это роза Алана Титчмарша, — отвечаю я. — Прямо как в Касл-Ховард.
Папа смотрит на меня. Похоже, думает, что не только мама устраивала дни рождения лучше, чем он, но и Каз с Лотти.
— Потрясающе, — говорит папа. — Вот и закончишь свой сад.
— Надеюсь, — отзывается Каз. — Я не думаю, что там еще для чего-то место осталось.
Я оглядываюсь. У нас четыре отдельных розария, как в Касл-Ховард. И альпинарий, и лесной массив, который будет хорошо смотреться следующей весной. Каз предоставила мне скидку для персонала на арку из садового центра, хотя в итоге действительно денег осталось только на крохотный фонтанчик, а не на настоящий.
— Ты отлично поработал, Финн, — хвалит Барри. — Не хочешь сказать пару слов, объявить сад открытым?
Я смотрю на Каз и Лотти и стараюсь не думать о человеке, которого здесь нет.
— Я хотел бы поблагодарить Каз за то, что она устроила мне садовый клуб, Барри за то, что подарил мне много растений, а Лотти за то, что привела Алана Титчмарша, который теперь собирается все вам показать.
Я беру Алана, и мы идем по саду.
Все говорят приятные вещи и много улыбаются, и я хочу, чтобы садовый клуб никогда не заканчивался. Но как бы я ни старался не думать о том, что в понедельник мне в новую школу, эта мысль похожа на большое черное облако, нависшее надо мной и не позволяющее солнцу проникнуть в мой сад.
Когда я просыпаюсь в понедельник утром, у меня болит
