(И снова за кем-то повторил, наверное. Я уже начала различать по интонации, когда он отсебятину несет, а когда плагиатом занимается. Пуд соли вместе съели, даже с поправкой на то, что есть было особо-то и нечего.)
Игры в прямоту увлекательны, но если мы и дальше будем слоняться по парку, то непременно влипнем, иначе и быть не может. И тогда, согласно правилам игры, тот, кто первым почувствовал в себе проклятый вирус, сразу же должен об этом сообщить куда следует, то есть другому. Ты еще не влюбилась? Держишься?
Как говорится, не дождетесь. Психотерапевту не положено влюбляться, мы только переносим, и то с пользой для дела, поэтому не волнуйся, я из тебя обратно человека сделаю, а потом живи как знаешь, со мной или без меня, лучше без меня, потому что характер у меня вздорный, я много треплюсь, даже во сне, а ты? Что тебе снится? Ты любишь вареную картошку или жареную? Кто у тебя еще был кроме жены? Ты тоже считаешь, что я балаболка, которая…
Нет, смущается Митя, какая же ты балаболка. Хотя психотерапевту, насколько мне известно, положено внимательно слушать и поддакивать в нужных местах. Ты же и словечка вставить не даешь. Это если честно.
По-честному оказывается, что и у него тоже было. Извини, без имен — мне кажется, это не повод для открытости. Я-то по сравнению с остальными сущий младенец, хвастать особо нечем. Наш тесный кружок кое-как держится, у прочих же — нормальная общажная жизнь, все со всеми, тринадцатый этаж слежался, на других ровно то же самое. Get it while you can, yeah! — подхватываю я, а он смотрит на меня сверху вниз и головой качает, ну точно как папа мой. Не знаю, говорит, не уверен… Ведь когда у тебя все хорошо…
И, глядя на мое недоуменное лицо, поспешно добавляет: это я так, не бери в голову… Кстати, нас с тобой уже посчитали, ну, сама понимаешь… Прошелся с девушкой вокруг ГЗ — и привет. Тем более, если не раз прошелся. Кто теперь поверит, что мы книжку Берна обсуждаем? Ты сама-то веришь?
Еще через неделю. Обошли ГЗ четыре раза, заходим на пятый круг, надо бы сменить направление. Голова гудит, в груди давление зашкаливает, но я по-прежнему делаю вид, что мы просто разговариваем. Я же не могу вот так взять и сдаться. Но Митя, как всегда, честнее. Я влюбился, говорит он, растерянно улыбаясь.
(Митя обескуражен и не может понять, почему так быстро; прошло-то всего ничего с тех пор, как он получил на руки бумажку о расторжении брака и еще пару недель назад был совершенно убит этим обстоятельством.)
Я наконец-то почувствовал, что живу. Ты меня вытащила, теперь бросишь?
Нет, говорю, мне тебя надо курировать до полного выздоровления. Мы же в ответе за тех, кого приручили. За саратовских медведей.
(А сама тем временем фиксирую формулировку — «влюбился». Это честно, это и у меня по сто раз на дню бывает. И черт возьми — как это здорово!).
Болтушка, говорит Митя. Ничего, скоро и тебя пригреет. Еще день-два такой жизни вокруг ГЗ… Спорим?
Клиническая картина
И пригрело.
Конец мая, мы с Митькой варим борщ. Чистим картошку над одной миской, голова к голове, сталкиваемся взглядами и обратно, в миску. Блуждающая улыбка — от одного к другому, ни к чему не обязывающая игра, в которую грех не сыграть. Митя говорит — надо было два параллельных борща забабахать, чтобы все могли путем сравнения постичь разницу между мужской версией и женской. Тем более что борщ без мяса — дело тонкое, он требует жесткого соблюдения технологии, и никаких кубиков. А я ему — жену поучи щи варить. Спохватываюсь, конечно, но он не обижается. Я учил, да что толку… Поручил ей как-то раз свеклу потереть. Она поковыряла и бросила — скучно. Руки потом не отмоешь, говорит, три сам. Вот и вся учеба.
Я тоже не хочу возиться со свеклой, из тех же соображений. Предлагаю ему на спор картошку почистить — у кого стружка длиннее выйдет. На десять щелбанов. А кто проиграет — тому свекла. Митя ничуть не сомневается в исходе дела, хвастает, что выбьет мне все с первого же щелчка (ага, Кубик же говорил, что он не в кадетском корпусе воспитывался), но на второй минуте сходит с дистанции — видите ли, у него картофелина мельче была. Он подставляет лоб и я с удовлетворением отбиваю ему положенные десять щелбанов, едва удержавшись, чтобы не… но мы условились — держать дистанцию, и я держу. Щелбаны прекрасный заменитель, пар выпущен, можно возвращаться к борщу.
На плите тем временем варится чья-то курица. Кто-то забыл, говорит Митя. Он уже раза три приподнял крышку, чтобы поглядеть, достаточно ли воды. Очень опрометчиво — целая курица, с ножками, с ручками, и без присмотра. Запах от нее идет не слишком аппетитный (вареная курятина — диета номер один для больных и расслабленных), но Митька обеспокоен, как дворовый пес, учуявший в сумке прохожего колбасу. Он давно не ел мяса, а хлебом и макаронами такого не прокормишь. Чтобы отвлечься, опять принимается меня воспитывать. Ты зачем у луковицы хвост отрезала? За него удобно держаться, когда режешь. Наверное, он и жену свою точно также, и меня будет, если…
Как будто для того, чтобы спасти меня от подобных мыслей, в дверях появляется Элька с блюдцем и шумовкой. Застукав нас за приготовлением борща, делает шаг назад, но кастрюля-то на плите, не бросать же ее, выкипит… На кухне моментально становится тесно, и я не выдерживаю, сматываюсь якобы за перцем.
Не боишься с ним наедине остаться? Он голоден как не знаю кто, говорю я ей.
(И не успеваю перехватить эту фразу, а она глупая донельзя. Показать, кто тут главный.)
Не впервой, отвечает Элька. Правда, Дима?
(Ну вот, показала.)
Футы нуты. Ниче, и мне есть чем заняться — мы про сметану забыли. Сбегаю пока в магазин или Петю пошлю, он у нас без дела болтается. Точно, пошлю Петю, а сама помогу Кубику на стол накрыть, таким образом все и разведаю.
Услав Петю, начинаю подкапываться.
Отчего эти двое на кухне разойтись не могут по своим кастрюлям, или мне показалось? У Митяя спрашивать неудобно, но попасть впросак тоже не хочется. Может, я им помешала чем? Расскажи, будь другом, очень надо.
Кубик поначалу запирался, потом все выложил. Еще бы — история крайне занимательная.
Рассказ Кубика
(стенограмма, записанная на подкорку девушкой с психфака Зверевой А. А.)
…но я предупредил. Ты его вроде как лечить собралась, что ж — ветер тебе в спину. Митяя у нас многие полечить хотели бы, он парень хоть куда. Элька, к примеру, нашего героя на ноги поставила, когда традиционная медицина ему практически отказала. Интересно?
(Как бы мне этот интерес проявлять, чтобы в глаза не бросалось…)
Элька девушка с характером, сама из Алма-Аты, папа военный. Все умеет, все понимает. Митьке за нее обеими руками держаться надо, и не только из благодарности. Я бы сам держался, но меня отвергли, так-то вот. Что касается Митяя, то он выпал из окна, а Элька его выходила.
(Как это выпал?)
Спроси чего полегче. Митяй у нас скромный, хвастать не будет, ему вообще об этом вспоминать тошно. Но я, существо болтливое, расскажу, чтобы ты его самого не дергала.
Однажды они с Ксюхой поехали в гости к Женьке, ну ты не знаешь, он из триста шестой группы, москвич, живет в Кузьминках. Непростой райончик, да. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице, а там гопники. Думаю, их было не двое и не трое, иначе они бы не справились — чтобы Митьку одолеть, на него надо ордой навалиться. У них еще всякая фигня была, отвертки, цепи… В общем, мрак. Видела, у Митьки бровь рассечена? В Склифе зашивали. И на затылке… ну, сейчас не заметно, оброс…
Дело было зимой, потому и закончилось лучше, чем могло быть — Митяй упал в сугроб. Полежал, отдохнул и пошел назад. Когда Женька обнаружил его на площадке, на пятом, между прочим, этаже, он выражал настойчивое желание продолжить разговор. Слава богу, «скорую» долго ждать не пришлось. Прикатили санитары, отвезли его в Склиф, там сделали рентген — перелом позвоночника. Никто не мог объяснить, как этот малахольный сам по лестнице поднялся.
(А Ксения? взяла и сбежала? бросила мужа в сугробе? Кто она вообще такая, эта Митькина жена?)
Скажешь тоже. Она «скорую» и вызвала… хотя потом — да, сбежала. Испугалась. А ты не испугалась бы?
Ксюха — типичная девочка из хорошей семьи, папа партийный босс самого высокого ранга. В ее номенклатурной юности было все, о чем только можно мечтать, включая детство, проведенное в Цюрихе, а слоненка веселого не было. Тут ей Митяй и подвернулся. Разве могла она его пропустить?
Я в каком-то смысле понимаю наших девушек. Митька в любой момент может свой фан-клуб открывать, ничего особенно для этого не делая. На него после развода знаешь какая очередь выстроилась!.. А тут ты со своими методами… и еще удивляешься, почему не все с тобой приветливы…
