кто решил построить город в таком привилегированном месте, прекрасно знал, что делает.
Ни один город в мире, по его мнению, никогда не имел столь удачного и подходящего расположения.
Внезапно он заметил человеческую фигуру, продвигавшуюся по берегу пляжа.
Он увидел ее как мираж, поскольку она казалась размытой из-за густого пара, поднимавшегося над водой залива, который в тот момент был настолько спокоен, что напоминал ртутное зеркало.
Человек – молодой, смуглый, с необычной гордостью в облике, напоминавшей ему походку и манеры Селесты, – внезапно остановился и, казалось, пристально уставился на корабль «Жакаре», словно его что-то в нем сильно заинтересовало.
Дон Эрнандо Педрариас Готарредона почувствовал, как сердце начало биться с непривычной силой, готовое вырваться из груди.
Он был там!
Несомненно, это был он!
Мир, казалось, замер, тишина, болезненно давящая на уши, полностью овладела Ямайкой, свет изменился без всякой видимой причины, и в тот же момент тысячи чаек, дремавших на воде, взмыли в воздух, испуская отчаянные крики.
Юноша на пляже поднял взгляд на них и, необъяснимо, начал трястись в такт какому-то дьявольскому танцу, а все, что находилось у него за спиной, начало качаться таким же образом, изгибаясь, словно вместо массивных зданий там стояли лишь хрупкие пальмы, раскачиваемые ураганным ветром.
Из глубин земли раздался оглушительный рев, похожий на миллионы громов, связанных между собой, и в мгновение ока земля раскололась на две части, поглотив дворцы, таверны, постоялые дворы и бордели, а затем снова замкнулась над ними, словно это был самый грандиозный магический трюк из когда-либо совершенных. На месте, где раньше находился город, теперь виднелось лишь облако пыли.
Ошеломленный, дон Эрнандо Педрариас Готарредона увидел, как гигантская рука поднимает «Жакаре», бросая его через залив к противоположному берегу. Но на пути шхуна столкнулась с носом огромного галеона и разлетелась на куски. Не понимая как и почему, он оказался барахтающимся в воде, которая из-за мощного землетрясения превратилась в бурлящий океан. Вокруг него дюжина кораблей переворачивалась, а из трюмов доносились крики ужаса их озадаченных экипажей.
Страшный Суд наступил раньше времени.
В 11:50 утра 7 июля 1692 года три мощнейших толчка потрясли Ямайку от края до края, причем сильнее всего пострадала та часть, что прежде всего наслаждалась жизнью. Менее чем за две минуты Порт-Ройял превратился в гигантское кладбище, где старые мертвецы поднялись из своих могил, чтобы высохнуть под солнцем, а те, кто еще недавно дышал, были погребены, лежа на своих роскошных кроватях.
В заливе десятки людей боролись за возможность ухватиться за что-нибудь, чтобы остаться на плаву, но большинство пошло ко дну вместе с кораблями или разбились о скалы волнами столь гигантскими, что огромный «Ботафумейро» превратился в щепки, ударившись о скалу в полумиле от берега.
Бывший представитель Севильской торговой палаты отчаянно пытался удержаться на плаву, но массивная доска, словно тяжелая стрела, выпущенная богом моря, ударила его в голову, разнеся череп и разбросав мозг в разные стороны.
Когда, наконец, над Ямайкой вновь воцарился покой, от великолепного и греховного Порт-Ройяла осталась лишь горькая память.
Разрушение, некогда уничтожившее проклятые города Содом и Гоморру, повторилось, словно проклятие, тысячи лет спустя.
XVIII
Посреди дня Мигель и Селеста Эредия с трудом пробрались через широкие трещины, огромные валуны и поваленные деревья, чтобы, преодолевая препятствия, добраться до границ бухты. Еще недавно песчаная коса этой бухты была местом, где находился Порт-Ройял, но теперь девушка не смогла сдержать рыдания, опустившись на колени. Она застыла в ужасе, не в силах вынести вид ужасного зрелища, которое открылось перед ее глазами.
Воды, теперь уже спокойные, представляли собой бескрайнее поле обломков затонувших кораблей и изувеченных тел, среди которых кружили десятки акул. Они приплыли с открытого моря, привлеченные запахом крови, но казались сытыми этим богатым пиршеством, не желая доедать оставшиеся останки людей, погибших в результате страшного землетрясения.
От радостного и прекрасного города остались лишь воспоминания в виде обломков, дымящихся костров и разбросанных камней. Подобно акулам, к пиршеству присоединились грифы и другие падальщики, слетевшиеся с самых отдаленных уголков острова.
Немногочисленные выжившие, многие из которых были так изувечены, что только и ждали скорой смерти, находились в состоянии шока даже спустя несколько часов. Большая часть тех, кто, подобно семье Эредия, бросились на помощь, старались вытащить из завалов тех, кто еще подавал признаки жизни.
Три мощных и быстрых толчка не разрушили здания, как это обычно бывает при землетрясениях. Вместо этого на главной улице образовалась гигантская трещина, в которую провалилась большая часть хрупких деревянных построек. Затем трещина сомкнулась, словно земля поглотила их в одно мгновение.
Большинство экипажей кораблей, стоявших в бухте, спали в этот момент, что объясняет, почему никто из них не смог пережить катастрофу и рассказать о том, что произошло. Лишь бедная чернокожая женщина, которую землетрясение застало за развешиванием белья на камнях, стала главным свидетелем трагедии. Однако она была настолько потрясена величием катастрофы, что с того дня навсегда потеряла дар речи.
Лишь спустя годы благодаря её жутким и впечатляющим рисункам историки смогли получить общее представление о том, что произошло в Порт-Ройяле в тот жаркий полдень июля 1692 года. К сожалению, большая часть её уникального свидетельства была утеряна во время урагана в конце прошлого века.
Склоняясь над могилой стольких людей, Селеста Эредия Матаморос отказывалась принять, что её собственный брат стал одной из жертв ярости природы. Два дня и две ночи она и её отец искали его среди завалов, но в конце концов, побеждённые горькой правдой, рухнули на песок в отчаянии.
На западной окраине бухты они заметили мачты «Жакара», затонувшего на глубине четырёх метров. Но ни один из членов экипажа этого корабля не оказался среди спасшихся, что казалось невероятным, учитывая, что многие из выживших принадлежали к экипажам других судов в бухте.
Селеста и Мигель Эредия не знали, что в момент трагедии экипаж «Жакара» уже был мёртв, их тела находились в трюме корабля.
Когда отец и дочь осознали, что остались совсем одни, им пришлось задуматься о будущем без Себастьяна. Мигель долго смотрел на дочь и, с трудом подбирая слова, спросил:
– Что нам теперь делать?
Селеста, девушка твёрдого характера, которая становилась только сильнее после каждого удара судьбы, указала на затонувший «Жакар».
– Для начала забрать серебряные слитки, которые, по словам Себастьяна, находятся там.
– Зачем? Нам хватит оставленных им денег на сто лет.
– Хороший корабль и команда стоят очень дорого, – сухо ответила она.
– Корабль? Для чего нам корабль?
– Чтобы сделать то, о чём я
