Глава 34
Класс каннибалов, убивающих сына[45]
Круус
— Иди сюда, дитя, — сказал Круус Рэй, похлопав по дивану рядом с собой.
— Куда ты дел моего папочку? — потребовала крохотная девчушка. Она оставалась на прежнем месте, с настороженным выражением, скрещёнными ручками, выпяченным подбородком, и дерзко уставилась на него, сверкая тёмными глазёнками.
Круус сказал:
— Он не твой отец. Это я приходил к тебе во снах. Шон даже не чистокровный фейри.
— Я тоже, — буднично сказал ребёнок.
Круус улыбнулся.
— Хотя твои крылья ещё не выросли, ты знаешь, кто ты такая.
— Спирсидхи мне сказали. Я для них приятно пахну.
— Ты говорила своей матери?
Рэй покачала головой.
— Нет. Она много беспокоится. Я подумала, что подожду, пока не стану старше.
— Ей больше нет причин беспокоиться. Ты будешь жить со мной.
— Почему?
— Тебе нужно, чтобы кто-то научил тебя быть фейри. Она не может этого сделать.
— Почему? Она много знает о фейри. Этому посвящено всё аббатство.
— Она не может научить тебя вещам, которым могу научить я, не покажет чудеса, которые покажу я. Ты бы хотела увидеть наше королевство?
— Это не моё королевство. Я живу там, наверху, — Рэй показала на потолок. — С моими мамочкой и папочкой.
Круус зарычал:
— Я твой отец, и я…
Девочка выпятила нижнюю губу, и её глаза потемнели от злости.
— Нет! Я хочу назад своего папочку, и ты — не он. И если ты навредишь ему, я наврежу тебе.
Круус на мгновение умолк, глядя на воинственного зверёныша и гадая, неужели все дети действительно такие занозы в заднице, как не раз говорил старый король. Он задавался вопросом, возможно ли, что этот ребёнок действительно от Шона, а не от него?
Но он чувствовал в ней собственную сущность, как и в Лирике. Он был уверен, что она его дочь. И в отличие от Лирики, Рэй однажды будет выглядеть столь же великолепно, как и любая представительница королевской знати Невидимых. Может, она и полукровка, но она пульсировала силой чистокровного фейри, не менее мощной, чем у любого представителя его двора. Ему не терпелось узнать, какими новыми талантами она обладает.
Возможно, размышлял он, смешение фейри с ши-видящими (ведь над ними поколдовал сам король, и драгоценные капли его крови курсировали по их венам) давало такого же чистокровного Невидимого, как и пара двух представителей их вида.
Если так, то имелось целое аббатство, которое можно захватить, и новый Двор Теней для осуществления этого захвата, в результате чего дары и знания ши-видящих добавятся к их арсеналу.
— Почему ты думаешь, что твой отец Шон, а не я?
— Потому что он меня любит, — просто ответила Рэй. — Ты не любишь никого, кроме самого себя.
Круус запрокинул голову и расхохотался.
— Ах, дитя, нас с тобой ждут такие грандиозные времена, — затем он пробормотал: — Маздан.
Принц появился.
— Усыпи маленькую принцессу и держи её там, пока я не буду готов вновь поговорить с нею.
— Нет! — закричала Рэй. — Я не хочу спать! Я хочу домой! Я хочу к мамочке и папочке!
— Как пожелаете, мой король, — ответил Маздан.
После того, как дитя покорилось и задремало на диване, погрузившись в волшебный сон, который Маздан умело скорректирует, изменяя её воззрения о собственном происхождении, Круус посмотрел на неё, размышляя и по большей части оставаясь весьма довольным.
— Как много времени потребуется на перепрограммирование ребёнка?
— Вы стремитесь изменить мощные подсознательные убеждения. Для этого нужно повторяющееся и травмирующее пребывание в Стране Снов.
Она была очаровательна, как любая Невидимая, и Круус воображал, как МакКайле понравится иметь её как дочь. Если совокупление с ши-видящей порождало таких отменных отпрысков, то совокупление с королевой, которая скоро-станет-бывшей-королевой, породит целые конюшни благородных кровных союзников.
— Убеди ребёнка, что МакКайла её мать, а я её отец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Присев на диван возле Рэй, Маздан склонил голову.
— Вы бы хотели присоединиться к нам в Стране Снов?
Круус покачал головой. Ему нужно навестить другую дочь. Более проблемную.
Лирика.
Много тысячелетий назад, когда Круус был молодым принцем, а король был занят другими вещами, до того, как королеве Видимых стало известно о существовании Невидимых, Круус попытался породить свой двор в пределах её двора.
Он теоретически полагал, что в отличие от Видимых Невидимые могут зачать детей, поскольку их бессмертие происходило из других источников. Невидимые никогда не пили Эликсир Жизни. С чего бы им вдруг быть бесплодными? Горстка Видимых до сих пор оставалась фертильной, хотя с каждым минувшим столетием на свет появлялось всё меньше детей.
Чтобы проверить данную теорию и продвинуться в своей цели проникновения в Светлый Двор, используя заклинания и артефакты из библиотеки короля, Круус похитил принца Видимых, облёк себя в его внешность и соблазнил неопытную принцессу Лета.
В'Лэйн не был первым принцем Светлого Двора, которым он притворился, да и не последним.
Когда принцесса обнаружила, что носит в себе ребёнка, ей не терпелось получить аудиенцию с королевой, чтобы поделиться восторженными новостями. После тысячелетий бесплодия вот-вот родится королевский отпрыск!
Но Круус убедил принцессу скрыть свою беременность, настаивая, что другие члены двора могут попытаться навредить их нерождённому дитя из зависти или злости. Он предложил им ускользнуть прочь, родить в уединении, а потом предстать перед двором к ужасу и зависти всех остальных.
Он забрал принцессу на далёкий остров и оставался при ней до тех пор, пока их дочь не появилась на свет.
День рождения Лирики был не лучшим днём в его жизни.
Он полагал, что их ребёнок может быть темнокожим (поэтому он и выбрал смуглую принцессу Лета, а не бледную Зиму), возможно, с необычными глазами, способностями, доселе неслыханными среди Видимых, но все эти отличия объяснялись бы продолжающейся эволюцией фейри — якобы их силы становились разнообразнее, нарастали, а их облик адаптировался к новой, более величественной магии.
У Видимых не было оснований полагать, что существовал другой вид фейри, помимо них. Они не обнаружат Двор Теней ещё сорок две тысячи лет.
Потому что ребёнок будет явно фейри, королева придёт в восторг от нового принца или принцессы и примет любые вариации их отпрысков. Круус начал хорошо понимать Светлый Двор за всё то время, что он там провёл. Их разумы лишены воображения, их тела лишены страсти. Когда они сталкивались с чем-то необъяснимым, они с готовностью принимали первую попавшуюся ложь, подкреплявшую их версию реальности, в которой они правили, господствуя над всем.
Перевод: Видимые считали себя слишком господствующими и не думали, что их можно обхитрить. Эксплуатируя эту эгоистичную слабость, он скармливал им одну ложь за другой, закладывая фундамент для будущей лжи.
Он подумывал оплодотворить многих женщин-Видимых, увеличить разнообразие, удостовериться, что даже самые сомнительные из его отпрысков будут приняты, и однажды Светлый Двор окажется настолько разбавлен его семенем, что он будет править всеми четырьмя королевскими дворами.
Но его союз с фейри Светлого Двора оказался горьким разочарованием.
Словно сама вселенная осуждала их союз, она пометила ребёнка в такой манере, которая гарантировала, что он больше никогда не попытается вновь; в манере, которая обличала существование его самого и его двора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В тот самый день Круус проверил другую свою теорию. Он подозревал, что если заточить Видимого в лёд тюрьмы Невидимых, то Видимый в конечном счёте умрёт, потому что противоположная натура Королевства Теней высосет саму его сущность.
Как будто он позволил бы принцессе жить после того, что она увидела.
