Это испытание оказалось успешным, и в мире, где фейри можно убить лишь одним из трёх оружий (никто не знал о третьем, кроме него и короля), Круус с удовольствием обнаружил четвёртое оружие, о котором не знал даже король. На протяжении долгого времени он снова и снова использовал это оружие против своих врагов, и в последний раз похоронил там бывшую королеву Эобил/Зару.
Принцесса всё ещё визжала от ужаса при виде их ребёнка, негодовала из-за предательства Крууса, требовала ответов, угрожала пойти к королеве, когда он запечатал её в гробу, запер тот заклинаниями и погрузил глубоко в лёд. Она выжила там считанные месяцы; под конец она перестала бороться.
Заточив её мать, Круус уселся и некоторое время обдумывал проблемного ребёнка, а затем вскрыл во льду глубокую расселину, чтобы бросить её туда.
Убить её было милосердием.
И всё же, продолжая изучать её, чувствуя в ней собственную сущность, он решил, что возможно, эксперимент был не совсем напрасным, и ребёнок ему пригодится. Ему нужен преданный союзник, чтобы работать над его целями.
Он станет её миром. Она будет любить и подчиняться ему. В конце концов, он же её отец. Единственное существо, которое она когда-либо узнает. И однажды, в далёком будущем, он дарует ей ещё одну милость. Когда придёт время. Такой ребёнок может ждать от жизни совсем немногих милостей.
Даже будучи бессмертным, он имел бескрайние планы на будущее, и ему было ненавистно тратить впустую какую-то часть настоящего. Он долгие часы проводил в библиотеке короля, просматривая таинственные свитки, впитывая их историю, выискивая заклинания, решительно настроившись не уступать королю по знаниям и силе.
Вскоре ребёнок станет достаточно взрослым, чтобы каталогизировать разрозненную коллекцию, впитывать и отсеивать информацию, быстро находить её, и освободит его, чтобы он сам сумел сосредоточиться на чём-то другом. Она будет находить важные артефакты в обширной, сумбурной библиотеке, где всё разбросано хаотично; ничто не находилось там, где можно было ожидать, а многие вещи вообще являлись не тем, чем казались.
Она организует это место. У неё будет на это целая вечность, лишённая любых других занятий.
Он позволит ей жить, и она будет за это благодарна. А однажды, в далёком будущем, он в последний раз выпустит её из бутылки. Этот день наступил.
Пора забрать Лирику домой.
Глава 35
Она не в порядке? Она безумна?[46]
Иксай
Иксай проявилась в слишком ярком замке королевства Лета, вздрогнув и сощурив глаза от жестоких, бритвенно-острых лучей солнечного света.
Как она презирала это место.
Она задыхалась от жары, солнце безжалостно атаковало её глаза. Её платье начало подтаивать и капать в ту же секунду, когда она просеялась, и это ещё сильнее разъярило её.
Она материализовалась в бальном зале Лета, увешанном безвкусными разноцветными полотнами шёлка, которые струились с узорчатых колонн и обрамляли целых семь огромных, ярко искрящих трёхуровневых фонтанов, добавляя ещё больше света и влажности в и без того подавляющий климат, полный сырого пара.
Её ноздри раздувались от отвращения, но она скорректировала свою внутреннюю температуру, стабилизировала своё платье. Бальный зал для танцев, пиров и прочей гульбы. Абсурд. Неудивительно, что Лето не сумела сохранить место в Верховном Совете. Неудивительно, что её двор слабый и простецкий. Она была такой же прожигательницей жизни, как и тот человеческий бог вакханок, Дионис!
Однако она испытала удовольствие, услышав узнаваемые звуки сражения за стенами замка. Хоть Северина и отгородилась от своего двора, она не освоила сложное искусство покорения звука.
Наклонившись вперёд в талии, Иксай завела руки за спину, призвала ледяные кристаллы и прошипела:
— Как ты смеешь призывать меня?
Северина бесстрастно посмотрела на неё с другого конца длинного бального зала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Азар сказал мне, что ты выказала эмоции перед королевой. Человеческая самозванка теперь знает, что мы становимся смертными.
— Она и так догадалась бы, — прорычала Иксай. — Это был лишь вопрос времени.
Северина удивила её своим ответом:
— Согласна. И нам нужно заняться более насущными проблемами.
Иксай застыла, почувствовав прибытие Азара за мгновение до его появления. Она ощущала себя так, словно все её нервные окончания обнажились и гиперчувствительно реагировали на каждую грань её существования. Проживать жизнь с эмоциями и воспоминаниями, смотреть в лицо будущему с обещанной смертью напоминало шквал пламенных клинков, обрушивающийся на прохладу её кожи.
Удерживая отравленного человека во фрагменте Фейри, куда никто не мог просеяться, она обнаружила, что зверь, который якшался с королевой-самозванкой, поколдовал над ним, заморозил во времени, не давая приблизиться к смерти ещё сильнее. Умный, полезный зверь. Она чуяла его запах на человеке.
Он использовал магию, с которой она не была знакома, и она потратила много часов на попытки разрушить его заклинание, и всё впустую, и всё это время её желание обладать хитроумным зверем росло. Какую бы магию он ни применил к человеку, она не давала Иксай даже прикоснуться к нему. Такое ощущение, будто он воздвиг невидимый резиновый барьер вокруг всего его тела, на несколько сантиметров выше его кожи. Яд на него не действовал, и она не могла нанести ему урон. При каждой попытке она встречала сопротивление и провал.
— Ты призвала? — потребовал Азар, глядя на Иксай.
— Я, — резко поправила Северина. — Не только у Зимы есть информация, которую можно предложить, и планы, которые можно отточить.
Взгляд Азара метнулся к принцессе Лета.
— Зачем ты привела нас сюда?
Её губы изогнулись в триумфальной улыбке.
— Потому что я одержала победу там, где провалились вы. Я нашла Эликсир Жизни.
Иксай прищурилась и выпрямилась, убирая кинжалы льда обратно в свои руки.
— Как ты посмела выпить его первой? — прошипела она. Какая-то простая принцесса Лета думала, что она может утаить от них эликсир? Она спровоцировала двух членов королевской элиты напасть на неё разом?
— Я не пила! — пылко возразила Северина. — Я призвала вас двоих в то же мгновение, когда вернулась сюда с ним.
— Где ты его нашла? — скептически потребовал Азар.
— В замке королевы, под половицей в её будуаре.
— Я разодрала весь пол в том замке, — прогремела Иксай. — Там не было никакой спрятанной фляжки.
— Похоже, что в спешке из-за эмоций и беспечности ты его пропустила, — прорычала Северина. — Он был похоронен под горой обломков.
Азар изучал её взглядом, в котором тлели угольки неверия.
— Почему ты его не выпила?
— Где он? — потребовала Иксай ледяным тоном.
Северина достала фляжку из складок своего платья.
— Наша первая королева не могла и представить, что настанет время, когда всем Туата Де Дананн вновь понадобится Эликсир, — её солнечные глаза потемнели яростью штормов, когда она приподняла фляжку, показывая им. — Тут осталась одна капелька. Хватит лишь одному из нас.
Иксай застыла неподвижно.
Азар на другом конце бального зала тоже замер без движения.
Иксай знала, почему. Они оба подумывали напасть на Северину, захватить фляжку и выпить ту последнюю драгоценную каплю, и потому не желали выдавать своё намерение малейшим движением.
Рискованный момент.
Они оба также передумали по той же причине, по которой Северина не решилась его выпить.
Одно дело — если бы Иксай могла выпить его и жить вечно, правя бессмертным двором.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но за следующие несколько столетий все фейри вымрут.
У неё не останется двора, чтобы им править.
Ни зеркала, ни отражения её существования.
Она останется совершенно и абсолютно одна. Настолько же одинокая, как в заточении тёмного сердца горы.
