Он знал, куда идёт. Он не боялся. Беспокоился за Сорен, да. Уже оплакивал годы, которых у них никогда не будет, да. Но не боялся.
Музыка затихла, и тихие, приближающиеся шаги позади него вырвали его из раздумий. Он стоял прямо, изо всех сил стараясь выглядеть охранником, который действительно заботится о своей работе.
Каллиас прошёл первым, его костюм был предсказуемо голубым, волосы собраны в аккуратный пучок. За ним с важным видом шествовал Финн, который поистине потрудился надеть что-то соответствующее принцу вместо того рваного свитера, на который Сорен любила жаловаться; затем Джерихо и Вон, первая выглядела как видение, созданное самой Анимой, второй выглядел… усталым. Он улыбнулся, демонстрируя свою жену лёгким поворотом и наклоном, но Элиас заметил капельку пота, стекающую по его лбу лишь от этого простого движения. Джерихо положила руку на поясницу своего мужа, когда они отходили — твёрдо, осторожно, как будто она была готова подхватить его, если он начнёт падать.
— Кх-кх.
Уголок рта Элиаса приподнялся; он знал этот голос.
— Привет, Принцесса.
— Привет, Эли.
О, боги, он уже слышал кокетливую ухмылку в её голосе. На ней должно быть, надето что-нибудь красивое.
— Ты не собираешься повернуться?
— Сегодня моя работа — следить за залом, Принцесса. Не за вами.
Теперь ухмылка превратилась в надутую губу.
— Ты ранишь мои чувства.
— О, мои извинения. Я и не знал, что у они у вас есть.
За её фырканьем последовало прикосновение юбок к его ноге. Сначала он увидел огненные кудри, потом розы, потом…
Ох.
Ох, преисподняя.
При виде её у Элиаса перехватило дыхание. В волосах у неё были розы — цветок Мортем, который вряд ли приветствуется здесь, в Атласе. Её макияж был свирепым и резким, изображая её воином даже в наряде — клинком, прекрасным и пронзающим. И её платье.
Золотое, как в день их знакомства, сотканное из какого-то странного материала, для которого у него не было названия, с цветочным тиснением по всему платью. Он никогда не видел её в чём-то невыносимо элегантном, без рукавов, с юбкой, которая плавно ниспадала до пола, с обнажёнными плечами и ключицами, демонстрируя каждую веснушку и шрам, украшавшие её тело. Её глаза блестели. Её осанка была жёсткой. Она выглядела готовой завоевать королевство голыми руками.
Она была не просто принцессой. Она была силой, видением, новорожденной богиней во всей её красе. Она разрушала всю его жизнь этим платьем, и, боги, он никогда не хотел, чтобы она останавливалась.
Её ухмылка, самодовольная и знающая, смягчилась, когда она встретилась с его взглядом. Колени угрожали подкоситься, склонить его перед ней, он встретил её взгляд, понятия не имея, что она видит на его лице, понятия не имея, какие истины он открывает своими глазами.
«Для тебя, осёл», — говорил её взгляд.
Всё ещё с ним. Всё ещё сражаясь. Всё ещё она.
Проглотив ком в горле и все проклятые богами глупости, которые он хотел сказать, он положил руку на грудь. Молчаливый салют. «Спасибо тебе, умница».
Она послала ему насмешливый, игривый поцелуй, а затем направилась вслед за остальными членами семьи Атлас.
Алия сильно ударила его рукой по пояснице.
— Дыши, Эли.
Он повиновался ей, втягивая воздух так быстро, что это причиняло боль, стеснение в груди лишь усилилось, когда он увидел, как его дерзкая, красивая боевая напарница обняла Финна за плечи, притворно смеясь над какой-то шуткой, которую рассказывал Каллиас. То, что казалось ему маленькой вечностью, было всего лишь секундой для всех, кто не попал в поле зрения Сорен.
— Спасибо, — прохрипел он Алии. — Она просто… такая чертовски раздражающая.
Алия добродушно улыбнулась, и он понял, что она ни на секунду на это не купилась.
— Конечно.
Сдержанность, сдержанность, сдержанность. Это была его новая мантра. Это была его новая, проклятая богами, жизненная философия.
Теперь, когда прибыли члены королевской семьи, бал начался всерьёз, музыка стала почти невыносимой, люди начали танцевать. Час полз на прихрамывающих ногах, каждая секунда тащила его за собой, а Элиас всё ещё не мог отдышаться. Он только начал приходить в себя и вспоминать, что должен был следить за каждым, кто подозрительно походил на кукловода мёртвых тел, когда Сорен пробилась обратно сквозь толпу, потная и улыбающаяся, её глаза сверкали вызовом, который, как он уже знал, доставит ему кучу неприятностей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потанцуй со мной.
Она подошла к нему, протянув руку и приподняв подбородок.
Элиас на мгновение запнулся.
— Эм… простите меня, Ваше Высочество?
— Ты слышал меня, осёл.
Адреналин взметнулся в его крови от её громкого, настойчивого использования их личной шутки. Это казалось таким неуместным в этом дворце, в этом зале, в этой толпе. Но никто, казалось, не обращал внимания; даже Алия на мгновение оставила свой пост, чтобы потанцевать с Симусом, сообщив ему последние новости о том, что они собрали, а это было ровно ничего.
— Сорен, — произнёс он шепотом, который едва различался среди инструментов и болтовни гостей, — это не очень хорошая идея.
— Да ладно, Каллиас танцует с каждым охранником, — простонала она, указывая на толпу, где Каллиас действительно танцевал с одной из женщин, с которыми Элиас делил смену караула, смеясь и болтая с ней, прежде чем партнерша поменялась, и одна из других охранников протиснулась на оставленное место, в то время как группа ждала своей очереди сразу за ней.
— Я уже танцевала с половиной из них. Разницу никто не заметит.
Элиас нахмурился.
— Почему они все так сходят с ума из-за него? Он не такой уж красивый.
Один взгляд на ухмылку Сорен сказал ему, что он совершил ошибку.
— Ты, что, ревнуешь?
— Ни на одну проклятую богами секунду.
Он предпочел бы умереть прямо сейчас, чем танцевать с кем-либо ещё в этом бальном зале.
— Тогда ты можешь пойти и пригласить его на танец, если чувствуешь себя таким обделённым.
Элиас вздохнул.
— Ты не собираешься отпустить это, не так ли?
— Нет, сэр, — она ещё раз протянула руку. — Потанцуй со мной. Это приказ твоей принцессы.
Он бросил на неё взгляд.
— Пожалуйста, — добавила она так тихо, что его сердце дрогнуло.
Прежде чем он осознал, что делает, он вложил свою руку в её, и она потащила его на ужасное поле битвы, которое некоторые люди называют танцполом.
Только когда они оказались в самой гуще событий, ему в голову пришла внезапная, ужасающая мысль. Он упёрся каблуками в скользкий пол, его ботинки заскрипели, заставляя Сорен остановиться и игнорируя шум протеста.
— Я не знаю никаких танцев Атласа.
— Я тоже не знаю. Кого это волнует?
— Думаю, что всё проклятое Мортем население Атласа будет очень взволновано, когда мы станцуем никсианский вальс посреди их бала!
— Это не всё население, ты абсолютная королева драмы, — вздохнула Сорен, слишком пресыщенная капризом, который мог бы стать причиной провала всего её плана.
— Не будь такой умницей.
— Я умница во всём.
Она задумалась на мгновение, а затем ухмыльнулась той злобной улыбкой, которая обычно говорила ему, что они вот-вот затеют драку.
— Мы просто будем импровизировать.
— Это определённо не одна из тех вещей, которыми ты можешь управлять…
— Спорим, — просто сказала она.
Боги, не похоже, чтобы у него был выбор.
Музыка изменилась, и она поправила хватку на его руке, скользнув рукой вокруг него, притягивая его ближе с нежным нажимом на спину — более медленная песня, любовное бормотание скрипки, виолончели и фортепиано, от которого у него по спине побежали мурашки. Или, может быть, это было из-за того, как её пальцы прижимались к нему, ободряющие, смелые.
— Эй, — прошептала она. — Смотри на меня. Не на них, на меня.
— Они узнают, — выдохнул он, но она покачала головой, пальцами сильнее прижалась к его спине, как будто пыталась удержать его вместе.
