во благо человечества, помнить, что в моих руках души и судьбы людей, быть ответственной и выполнять главное правило клуба: служить другим и делать добро. Клянусь! Клянусь! Клянусь!
Произнося последние слова, Пулька приложила руку к груди, как делала всякий раз, когда давала маме какое-то обещание, и зал разразился восторженными возгласами: «Да здравствует Пульхерия! Да здравствует Пульхерия!»
Король Вирт первым поздравил её со вступлением в клуб, затем подошли Иннета с Эфиро.
– Пуля, я рада, что теперь ты одна из нас, – улыбнулась Иннета. – Прости, что мы с братом так и не ответили на твой вопрос, может ли человек научиться нашим чудесам. Просто принять тебя в клуб было решением отца, – она глянула на короля Вирта, – а мы не могли отвечать за него.
– А я, наивная чукотская девочка, думала, что вам что-то помешало, а оказывается, вы нарочно не ответили, – театрально возмутилась Пульхерия, а потом махнула рукой и с улыбкой сказала: – Да ладно, я не обижаюсь.
Выслушав её тираду, все, кто был рядом, улыбнулись.
После брата с сестрой к гостье потянулись остальные жители королевства. Увидев, какая к ней выстроилась очередь, Пулька обалдела. Будто её не в клуб виртуального мастерства приняли, а наградили какой-нибудь Нобелевской премией. Каждому из подданных хотелось сказать ей приятные слова.
Несмотря на то что в этот раз голова господина Электро была не лампочкой и выглядел он обычным человеком, Пулька сразу узнала его по бессменной шляпе, которую он то и дело приподнимал, пока рассыпался в комплиментах. Ещё в тот раз, когда они общались с ним, она всё думала, кого же он ей напоминает этой странной привычкой. И вдруг её осенило. Она вспомнила, как смотрела с родителями фильм «Мастер и Маргарита», в нём был персонаж со смешной фамилией Могарыч, который набивался в друзья писателю Мастеру, а потом накатал на него донос и того выселили из квартиры. Так вот, этот товарищ точно так же приподнимал шляпу.
А вот мадам Слумбер, как и госпожу Телепсу, Пулька не признала. Да и как она могла её признать, если в этот раз она выглядела не козой-стрекозой, а белокурой леди, к тому же невероятной красоткой.
Среди подходивших было много других женщин и девушек, а Пулька всё гадала, кто они такие, а когда спросила у Иннеты, та сказала, что они работают архивариусами, уборщицами, лучницами и служат в Интерполе. Хотя в реальном мире тоже полно женщин, которые служат не только в полиции, но и в армии. Оказывается, на трибунах цирка среди кентавров, осьминогов, муравьёв, дракончиков и прочих местных обитателей были дамы.
Когда наконец очередь иссякла, поданные разбрелись по залу маленькими группками и продолжили обсуждать последние новости. Невооружённым глазом было видно, что появление Пульки наделало много шума. Оно и понятное дело, всё-таки она первый реальный человек в их мире.
– Друзья, а теперь давайте веселиться! – Голос короля Вирта ворвался в разговоры подданных, и в зале стало гораздо тише. Он посмотрел в ту сторону, где стояла Пулька в окружении Иннеты и Эфиро, и спросил: – Пуля, ты под какую музыку предпочитаешь танцевать?
– Последний раз, когда я была на балу, – она наигранно кокетливо закатила глаза и поправила причёску, – я зажигала под вальс Хачатуряна из «Маскарада» и «Граммофон» Дога.
Она назвала эти два вальса, потому что именно их разучивала в музыкальной школе на нескольких последних уроках.
Её высказывание вызвало очередной взрыв смеха в толпе.
– Пуля, ты не только юмористка, но ещё и талантливая актриса, – сказал король Вирт. – Это прекрасные вальсы, но раз ты у нас в образе Наташи Ростовой, то я предлагаю начать бал с того, под который она танцевала с Болконским. Не возражаешь, если я побуду в его роли? – Он подошёл к ней и протянул руку.
Вот чего-чего, а того, что ей придётся танцевать с самим королем, она никак не ожидала. Она так растерялась и покраснела, что какое-то время стояла истуканом. Но в этот момент Жучок, к которому Пулька уже привыкла и порой даже забывала о его существовании, зажужжал громче обычного, словно подсказывал ей: нехорошо заставлять короля ждать.
– Нет, конечно, – спохватилась она и вложила свою руку в его. – Вот только я не умею танцевать вальс. Так что, если я наступлю вам на ногу, не обижайтесь.
– А ты думаешь, я каждый день упражняюсь в танцах и вальсирую? – он усмехнулся очередной её шутке и в тот же миг перевоплотился в актёра, который играл Болконского в том самом фильме.
Пулька невольно ахнула, увидев его в белоснежном мундире с красными погонами, который шёл ему ещё больше, чем чёрный костюм.
– Музыку, – непонятно кому бросил король Вирт, и в следующее мгновение по залу полилась знакомая мелодия.
Он повёл Пульку в центр зала, и все стали расступаться, освобождая им дорогу. На самом деле король Вирт слукавил, он оказался ещё тем танцором. Он умело закружил её в вальсе, и Пульхерия вдруг обнаружила, что умеет танцевать. И весь страх, обуявший её в тот момент, когда он пригласил её на танец, тотчас улетучился. Их примеру последовали остальные, и в зале закружились многочисленные пары. За всеобщим весельем Пулька не заметила, как закончилась музыка.
Эфиро не был бы самим собой, если бы не преминул подначить её, когда они с королём Виртом вернулись назад.
– Пуля, а ты говорила, что не умеешь танцевать! – Эфиро подмигнул ей.
– Если честно, я сама обалдела от своих способностей, – усмехнулась Пулька.
От танцев она раскраснелась, и на лице засветилась радостная улыбка.
Их общение нарушил молодой человек, подошедший к ним. За всё время пребывания на балу Пулька увидела его впервые. Он не подходил к ней, желая поздравить со вступлением в клуб. В отличие от Эфиро, который выглядел звездой Голливуда, этот был в образе обыкновенного, но чертовски привлекательного парня. Костюм великолепно сидел на его стройной фигуре, а тёмно-русые волосы он небрежно зачесал назад. Парень пристально рассматривал её, при этом неоновые огоньки в его глазах то вспыхивали, то затухали. Под его взглядом Пульхерия невольно терялась и старалась смотреть куда угодно, но только не на него.
– Пуля, может, потанцуем? – Он вдруг обратился к ней.
– Может… – Она подмигнула ему в ответ, и все вокруг рассмеялись.
– Как ты хочешь потанцевать в этот раз? – спросил молодой человек и принялся перечислять: – Танго, самбу, румбу, ча-ча-ча, фокстрот или, может, зажжём по-современному?
Глава 28
Пулька обратила внимание, что наблюдавшие за ними как-то загадочно улыбаются, но она решила, будто ей показалось, и не придала этому значения.
– Все эти румбы и самбы я танцую каждый день с утра до вечера.
