— Посторонитесь! — бросил он, резко остановившись.
Болтеры обоих Бессмертных спокойно висели на груди. Ни у одного из них не было с собой прорывного щита. Зато один держал в руке гололитический проектор, и Горгонсон нахмурился, догадываясь, что произойдет дальше.
Перед ним возник образ Ауга.
— Что ты делаешь, Горан? — спросил он. — Ты корабельный апотекарий и нужен здесь.
— Я организую спасательную операцию, Избранная Длань. Военачальник Медузон попал в плен, — Это он узнал из последнего разговора с Железными Руками, находящимися на борту «Последователя Луперкаля». — Боргус и Яккус вне досягаемости для вокса. Я уверен, что их воины не попали на вражеский флагман.
— Я не могу санкционировать твои действия, Флот отступает в полном составе.
— Что?
— Мы уходим, Горан.
— Ты обрекаешь его на смерть.
— Значит, он храбро ее примет.
— Ты не можешь так поступить, Ayг.
— Так будет лучше. Шадрак мог привести нас полному уничтожению.
— Он сплотил легион и дал нам надежду.
— Извини, Горан.
— Не называй меня так. Я отрекаюсь от нашей дружбы и братства. — Он сплюнул на палубу, и сгусток зашипел, разъедая металл. — Мне надо было пресечь все это еще на Льяксе. Ты изменился.
— Верно. Я стал сильнее. Плоть слаба.
— И ты тоже, — бросил Горан, стараясь вложить в слова как можно больше желчи.
— Мне действительно очень жаль. Но легион должен выжить.
Горгонсон даже не успел дотронуться до своего болтера, как Бессмертный рассек его надвое.
В капитанской рубке Ауга окружала толпа бесплотных фигур.
Боргус и Яккус возражали против неожиданного отступления. Оба сердились на железных отцов. Странные неполадки в их пусковых отсеках помешали им присоединиться к Медузону на борту «Последователя Луперкаля», и теперь они требовали объяснений. Ayг не потрудился ничего объяснить. Промолчали и бестелесные облики железных отцов, вызванных на неожиданный совет.
Ayг просто смотрел, как гололитические изображения любого из несогласных капитанов тускнеют, подавляемые их железными отцами.
Боргус не собирался уступать без борьбы и повернулся, чтобы взглянуть в лицо неизвестному оппоненту, прежде чем его изображение рассыпалось и исчезло.
А вот Яккус, как предполагал Ayг, мог стать более податливым, поняв, насколько ненадежной стала его позиция. Остальные офицеры быстро подчинились, и лишь некоторых пришлось взять под стражу. Ayг собирался впоследствии объяснить им необходимость чрезвычайных мер. И убедить, что он действовал в силу веских причин. Логических причин. Легион должен выжить.
Если бы только Медузон мог это понять, а не продолжать свою самоубийственную вендетту, гоняясь за Тибальтом Марром…
— Дело сделано? — спросил Равт, обращаясь к только что созданному Железному совету.
Ayг кивнул:
— Мы должны перенести это испытание, железные отцы. Такова воля Горгона.
Медузон пришел в себя в сырой камере где–то в недрах «Торжествующего Хоруса». Из противоположного угла на него смотрел Мехоза. К его шее наклонно, острием в направлении сердца, был приставлен клинок, а по бокам стояли на страже два мятежника.
Больше ни одного из своих воинов, переживших схватку в зале мечей, он не увидел.
— Отпустите его! — потребовал Медузон, превозмогая тупую боль в голове после удара Марра.
Его самого тоже охраняли, и Медузон чувствовал на плечах давление аугментированных конечностей. Опять чемпион.
— Нет, — раздался голос из темноты, и Тибальт Марр шагнул вперед. Он указал на Мехозу и велел своим воинам: — Убейте его.
У Медузона вырвался яростный рев, но стражники без колебаний закололи Мехозу. Лезвие гладия, покрытое кровью сверхчеловека, прошло насквозь и показалось спереди. Медузон напряг все свои силы, так что на шее вздулись вены, но страж держал его крепко.
— Может, здесь ты немного смягчишься? — сказал Марр.
— Мерзавец! Что ты сделал с остальными моими людьми? Отвечай!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Марр подошел ближе и небрежно махнул рукой в сторону Мехозы:
— Их постигла та же участь.
— За это я тебя убью. Я обязательно тебя убью.
Он снова напряг мышцы и почувствовал, как кончик меча проколол кожу.
Марр не отрываясь смотрел своей жертве в глаза.
— Мои воины уже близко. Они отомстят за меня! — сквозь зубы прорычал Медузон.
— Так кто меня убьет? Ты или твои воины?
— В любом случае ты умрешь.
Марр кивнул и подал знак подчиненным:
— Поставьте его на ноги.
Медузона подняли, и он еще сильнее разъярился, ощутив боль своих ран.
Марр сделал еще шаг. Их носы почти соприкасались.
— Выше, чем я ожидал, — сказал он. — Это ведь действительно ты, не так ли? Я хотел бы быть уверенным. Но на этот раз это и впрямь ты.
— Я убью тебя! — прошипел Медузон.
— Это ты уже говорил. Если честно, я ожидал большего. Чего–то… — Он нахмурился, пытаясь подобрать нужное слово, но не смог, и повторил: — Большего.
— Ты дерьмо! Давай сразимся. Выясним, кто из нас сильнее. Ты ведь и сам этого хочешь.
Марр отступил на шаг.
— А, это уже лучше. Пытаешься найти выход. Но твоя стратегия никуда не годится. Потому что ты неправ… Шадрак. Ты свел все к личным счетам. К клятве, данной твоим людям или, вернее, самому себе. Вендетта. Я, Тибальт Марр, — твоя судьба. Ты никогда не интересовал меня, Медузон. Но я хотел быть уверен — я повторяю, чтобы ты понял, почему я так долго сохраняю тебе жизнь. Не потому, что ты достойный противник и я желал бы сразиться с тобой на поле боя или арене. Я хотел знать наверняка, что ты не вернешься, не станешь гоняться за мной, как делал раньше. Я не хочу дуэли. — Он недовольно нахмурился, словно не одобряя саму эту идею. — Не хочу доказывать свое превосходство. Победа над побитым псом не принесет славы. Это всего лишь акт милосердия. Мне просто нужно, чтобы ты умер.
Медузон вновь яростно зарычал, собираясь не сдаваться до самого конца:
— Я надеюсь, что ты захлебнешься моей кровью, мразь. Тебе никогда нас не сломить. Десятый вынесет все испытания. И мы…
Марр обнажил свой меч. Ему хватило одного удара, чтобы отсечь голову Медузона.
Тибальт Марр нагнулся и за волосы поднял отсеченную голову воина Железных Рук.
— Каков отец, таков и сын, — пробормотал он. — Хорошо сказано.
— Я бы сразился с ним вместо тебя, — сказал чемпион, неохотно убирая меч в ножны.
— Я бы не позволил ему марать твой меч, Цион.
Цион Азедин опустил взгляд на обезглавленное тело:
— Он был достойным врагом.
— Да, был. Самым достойным. Но будут и более достойные. Можешь не беспокоиться на этот счет.
Сцибал с недовольным видом выступил вперед.
— Ты хочешь что–нибудь добавить, Кизен? — спросил Марр.
Из рассеченной шеи Медузона все еще падали на пол капли крови.
— Железные Руки и их союзники покинули поле боя. Если мы упустим время, они могут…
— Не тревожься об этом, Кизен. С Десятым покончено. Без него они не представляют угрозы. Это был… уникальный лидер.
— Не опасно ли отпускать такие значительные силы противника?
— Они бросили своего полководца, Кизен. Им не хватает смелости продолжать сражение. Мы успеем разобраться с ними позже, после Терры. А сейчас возвращаемся в состав флота магистра войны. Хочу посмотреть на лицо Граэля Ноктюа, когда преподнесу ему в подарок голову Шадрака Медузона.
Глава 24
КАЛЬДЕРА
ПОСЛЕДСТВИЯ
Перед смотровым окном проплывали сверкающие просторы ледяной тундры. Но очень скоро она уступила место бесконечным на вид полосам пустынь, а затем показался край обширного пепелища, усеянного уродливыми утесами и глубокими кратерами. Наконец на горизонте появились горы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда–то этот мир носил название Ибсен, хотя имперские специалисты классифицировали его как Один-пять–четыре–четыре.
