чуть ли не каждую ночь весь последний месяц. И особенно ярко и остро с момента злосчастного поцелуя, после которого, если быть честной с самой собой, ничего и не изменилось в реальности. Виктория Робертовна все так же ведет ее по тренировочному процессу, выслушивает жалобы и откровения, мотивирует, успокаивает, решает проблемы. И не пускает ни на шаг ближе. Ну, может, на шаг. На один шаг размером в 102 сонет Шекспира.
— По кому ты тоскуешь Милли? — ласково говорит Джош, видя ее задумчивое выражение после тренировки?
— Немного по дому, наверное, — пожимает плечами Леонова.
— Считай, что твой дом теперь здесь, — подбадривает новый тренер, — мы все для тебя и с тобой. И мы тебя любим.
— Дома меня тоже любят, Джош, — невольно начинает спор Мила.
И тут американец проявляет удивительную для Людмилы проницательность:
— Тори, дорогая Милли, любит свою дочь, деньги и победы. А вы — просто материал. И, как видишь, это неплохо. Но тебе этого было бы мало. От нее — точно. Со мной будет проще.
В Штатах все намного проще с желаниями и влюбленностями, никто не удивляется и не шарахается от твоих чувств, хотя, право слово, Мила не рвется их демонстрировать и не рассказывает никому, но, видимо, это и без того очевидно и понятно всем вокруг.
Джош лишь однажды, в самом начале работы, поинтересовался ее мнением о специфики работы Домбровской и предложил взять то, что будет помогать Миле. Леонова отказалась: все с нуля. Все сначала. Она полностью доверяет новому тренеру и готова менять себя и меняться под его систему. Американец пожал плечами: в конце концов, раз ей так проще, то ему и тем более.
Мужчина добродушно щурится и, помахав на прощание, углубляется в тренировочный процесс.
****
Мила открывает соцсети, решая наконец-то выяснить, чем живёт ее маленький большой мир, из которого она выпала почти на пять дней. И начинаются чудеса на виражах.
Аккаунты команды пусты, а страница тренера отсутствует начисто. И последние выбивает всякую почву из-под ног. Виктория Робертовна освоила соцсети чуть ли не первой в мире фигурного катания. Это благодаря ее знаниям они ворвались в интернет-пространство. Домбровская умело перенесла американский опт пиара на реалии российского интернет-рынка. Представить, что Виктория Робертовна просто снесла страницы, было такой же дичью, как представить два солнца на небе.
Первое сообщение для мира живых по возвращении из ада болезни оказалось неожиданным по содержанию, но точным по адресу.
"Виктория Робертовна, почему удалена ваша страница?"
В ответ тишина. И лишь через несколько часов приходит ответ: "Ничего не знаю. Я на больничном."
И снова тишина в эфире.
Мозг после пяти дней температуры работает так, словно между нейронами проложена вата.
Сообщение Ландау с тем же вопросом. Ответ ещё короче, чем от Домбровской: "Нас взломали и забанили".
Третье сообщение улетает за океан к милому парню Мартину, который вежливо попытался поухаживать за Милли и так же вежливо отошёл в сторонку, когда понял, что этой большеглазой брюнетке с полными губами и фарфорово-белой кожей интересен только ее такой же фарфорово-белый лёд на катке.
Формально они согласились остаться друзьями. В реальности же до этого сообщения даже с рождеством друг друга ни разу не поздравили после неудачной попытки встречаться.
У Мартина было одно достоинство. Мартин мог хакнуть вселенную, если бы очень захотел. Впрочем это было его второе достоинство. Первым была мать Мартина, работающая ведущим менеджером проектов Фэйсбука. Сейчас эти два достоинства сливались в один огромный и прекрасный образ помощника-спасителя.
****
Как Домбровская доехала до "Сапфирового", она понимала с трудом. Температура ее оставила, забрав с собой ещё и все силы. Но она приехала. На разбор этапа. На разговоры, которые нельзя было отложить. С твердым знанием, что другого места силы у нее нет.
И этот ледяной дом ее принял, обнял своим воздухом и повел привычными маршрутами. Тренировочные залы, зоны отдыха между занятиями для спортсменов и, конечно, лёд.
Малыши учили первые фигуры. Иришка в длинном пуховике скользила между ними, как слаломист между воротами трассы. Именно в этот момент здесь начинаются новые чемпионы и чемпионки. Они вырастут из самых упорных, самых стойких, самых стремящихся к звёздам… Самых влюбленных… в спорт, красоту фигурного катания, белый лёд и надпись "Россия" на спортивной форме.
Виктория не верила в талант, не верила в особенный чемпионский характер, не понимала фраз про разумность и ответственность не по годам. Ты либо разумен и имеешь что-то, что можно назвать характером, и тогда из тебя что-то да выйдет, и не только в спорте, характер — неотъемлемое качество для созидательной жизни, либо — нет. И тогда никакой аморфный талант ничего не даст. Вторая категория людей находилась для Домбровской в “слепой” зоне. С первой она старалась находить общий язык и училась искать оправдания глупостям, которые творят даже хорошие люди с правильными установками и подходящим характером. Не забывать, но учитывать право на заблуждение.
Сегодня придется разобраться, с кем же они имеют дело. И можно ли считать произошедшее только заблуждением.
На входе из ледовой раздевалки женщину подхватил под локоть Ландау.
— Не рановато ли ты приступила к работе, Эр?
Вопрос можно было отнести к разряду формальных. Его начальница была бледнее смерти и совершенно не походила на человека, который может трудиться, тем более принимать какие-то серьезные решения.
— Мне здесь лучше, — чуть улыбнулась Виктория, оперевшись на его поддерживающую руку.
— Вы с Леоновой даже оправдываетесь одинаково! — покачал недовольно головой Ландау.
— Ааа! Так Милка тоже пришла на тренировки, — радостно удивилась старший тренер, — Думала, ее скосит очередной психологический кризис.
— Ну, как — пришла на тренировки, — уточнил Илья, — выглядите вы примерно одинаково, думаю, и чувствуете себя обе полутрупами. Вы не пришли, в приползли и делаете вид, что готовы включиться в процесс. Так что то, что Милочка делает сегодня, можно назвать тренировкой только потому, что как-то же это надо назвать. И ты тоже — хороша.
Вика выслушала тираду хореографа команды, а потом сказала:
— Зови Мишку ко мне, будем обсуждать прошедший этап и вокруг него. Я даже трансляций еще не смотрела, настолько мне было нехорошо. Если это и грипп, то я его никому не желаю, — закончила женщина и медленно пошла в собственный кабинет.
****
До того, как они разошлись готовиться к вечернему льду, успели обсудить и прокаты, и результат, и инцидент с капсикамом, и главное, наметить стратегию разговора про испорченную одежду с Никитой, так как вопрос возмещения ущерба нельзя будет спустить на тормозах.
— Надеюсь, родители примут ситуацию адекватно, —
