нее золотые ручки и золотая головка, — и снова поцеловал девушку в висок, — все делает быстро, настоящая скородумка и скороварка!» Потом посмотрел в свою тарелку, на которой остывало горячее, взял приборы и принялся за кровавую вырезку.
Решив, что режиссеру надо дать возможность перекусить, журналисты стали засыпать вопросами невесту. «Как вы проводите досуг?» «Где будет свадьба?»
«Как вы оцениваете шансы вашего будущего супруга занять пост Главного режиссера?» — спросила Мандарина.
Незнакомец как раз подкатил тележку с десертами. Поставил перед невестой несколько вазочек с бисквитами и мандаринами. То ли вид десерта поднял девушке настроение, то ли что еще, но она вдруг преобразилась. тряхнула головой, рассыпав по плечам белокурые локоны, глаза ее заиграли.
Она стала охотно отвечать: «Я думаю, Афро самый сильный режиссер! Все члены правительства — его зрители и поклонники. Не считая тех, кто сбежал на острова, узнав о магнитной аномалии».
«Как интересно!» — поддержала невесту Мандарина, записывая ее слова на диктофон. И уточнила: «У вас есть источники?»
Невеста была рада немного поболтать:
«Это Афро подарил мне на свадьбу подслушивающие устройства, мне скучно, я и подслушиваю. Бывают интересные разговоры». Она собиралась еще что-то сказать. Но ее оборвал строгий голос жениха.
«Чудо!» — прикрикнул он и влепил ей подзатыльник. Но тут же погладил невесту по щеке.
«Тебе принесли десерт, — сказал он ей ласково, — ешь и улыбайся фотографам!»
Она послушалась, набрала себе в тарелку бисквитов и мандаринов. И как-то по-детски стала уплетать сладости за обе щеки.
«У нее отличное чувство юмора!» — снова умилялся на нее режиссер. Он вытер салфеткой рот и расслабился, давая понять, что готов еще немного поговорить со всеми желающими.
«Вы уже думаете о продолжении?» — спросили его журналисты.
«Да, она уже думает, — неожиданно для всех ответил он, посмотрев на невесту. — И ведет переговоры как режиссер и сценарист. Ей такие мысли приходят в голову! И с такой скоростью — пишет на кухне, в туалете, в дороге. Она удивительно сделана. Даже мелкие недостатки в ней совершенно очаровательны. Знаете, как она храпит? Мурь-гламурь, мурь-гламурь!» — он зажмурил глаза от удовольствия и затрясся в беззвучном хохоте.
«Ждем продолжения!» — мрачным голосом бросил реплику актер.
Невеста услышала, оторвалась от десерта, и, найдя его взглядом, парировала: «Я уже пишу «Цветущий» — два!»
В журналистском пуле зашевелились.
«А кто будет снимать?» — поинтересовался тот, что стоял ближе всех..
Она поперхнулась: «Я, тоже я… идеальная форма… Я. ем овсянку… Народ не достоин… Ничего… Нельзя впускать… никуда…»
Массмедийкин забеспокоился, протянул к ней руку и постучал по спине: «Чудо, ты подавилась? — заботливо спрашивал он, похлопывая. — Обжора моя любимая!»
Он попросил Алевтину принести стакан воды. Та в два счета обернулась и протянула воду невесте. Массмедийкин счел необходимым пояснить журналистам: «Она полюбила все мои идеи…»
Невеста выпила воду, отдышалась и членораздельно произнесла: «Я проглотила твой цитатник, Афро…»
Народ в очередной раз взвился от хохота, оценив остроумие невесты. Какая-то пьяная женщина свал ил ась под стол. Ее начали дружно поднимать.
«Может, кофе?» — спросил ее полный мужчина, когда женщину усадили на стул.
Массмедийкин заулыбался, потрепал свою любимую по головке: «Ты моя сладкоежка!» И стал рассуждать на камеру.
«Мы абсолютно совместимы, я давно искал себе пару… себя в юбке… Но такого эффекта я не ожидал. Это мой полный дубль — в женском обличье! Мы все делаем синхронно… ловим сигналы друг друга…
Первый раз встретил женщину идеальную по форме и содержанию. Она совместила в себе все — актрису, домохозяйку, друга, любовницу, соавтора, сексуального партнера и делового тоже. Она полюбила мой дом, мою машину».
«Твою камеру…» — подсказала невеста.
Массмедийкин продолжал перечислять: «Мое творчество, мои осветительные приборы, мои старинные вазы, картины…»
Невеста добавила: «Твои деньги и твою славу!»
Все снова засмеялись… Кто-то тяжело вздохнул.
Массмедийкин заулыбался: «У нее потрясающее чувство юмора! С какой-то такой чернотцой! Моя школа!»
Разомлев от сытного ужина, довольный собой, он вошел во вкус и приготовился продолжить диалог с невестой под стрекот камер.
«Чудо, — обратился он к ней, увидев, что она встала из-за стола. — А ну-ка запиши, что ты только что сказала… Мы это издадим!»
«Я запомню», — ответила невеста.
Она извлекла из сумочки большой целлофановый пакет и стала складывать в него еду со стола.
Массмедийкин недовольно поджал рот. И глядя, как у него из-под носа забирают вазочку с бисквитами и печеньем, процедил:
«Зачем?»
«Съедим дома!» — наивно отвечала невеста.
«Оставь людям. Дома мы найдем, чем заняться!» — с трудом сдерживая раздражение, буркнул он.
Она его послушалась и вернулась на место. Но спокойно усидеть не смогла и стала ерзать на стуле.
«Милый, я хочу…» — сказала она жалобно, прислонившись к его плечу. Массмедийкин понизил голос: «Не здесь…»
Невеста снова попросила: «Вынь свою камеру».
Он сказал еще тише: «Дома».
Она посмотрела на него с нежностью.
«Я очень хочу… Афро!»
Но он не реагировал, давая понять, что разговор окончен.
Она отстранилась от
