него, замолчала и насупилась. Прошла минута-другая, и лицо ее приняло крайне сосредоточенное выражение.
«Что-то Чудо приуныла?» — заботливо поинтересовалась подошедшая к ним Алевтина.
«Ей не знакомо уныние, — быстро отвечал Массмедийкин. — Она сочиняет!» И в подтверждение своих слов спросил невесту: «Пошел сюжет, Чудо?»
«Обделалась…» — ответила девушка.
«Я говорил, живая, она живая! — объяснил всем Массмедийкин. И снова переспросил: «Сюжет пошел или ты пресытилась?»
«Я правда обделалась. Можно сказать, пошел сюжет…» — все с тем же напряженным лицом отвечала невеста.
«Возьми листок бумаги и запиши, что в голове держать!» — предложил Массмедийкин.
В стане журналистов зашептались: «О чем это она?»
Массмедийкин пояснил прессе: «Это наш эзопов язык — «сюжет пошел»». И взглянув на часы, успокоил девушку: «Сейчас поедем, миленькая». Он кивнул Алевтине, давая понять, что нужна помощь.
Та привела с собой охранников, и они повели невесту к выходу.
Банкет подошел к концу. Все сидели разморенные и уставшие, готовые в любой момент встать и уйти. Одинокие фигуры бродили по залу в поисках своих вещей.
Я подала знак Винни, все еще развлекающему своих соседок, что пора закругляться. Мандарина прошла мимо и бросила на ходу: «Она мне начинает нравиться, эта Чудо!»
Но вот те, кто сопровождал невесту, вернулись, подошли к Массмедийкину и зашептали что-то ему на ухо.
Лицо Массмедийкина изобразило крайнее удивление. «Ей не может быть плохо — ей всегда хорошо!» — произнес он громко.
Охранник снова нагнулся к нему и стал шептать.
Массмедийкин продолжал упорствовать: «Не верю! Она сама все готовила — экологически чистые, высококачественные продукты!»
Слово вставила Алевтина: «Она отравилась… изо рта идет пена…»
«Неужели сломалась?» — испуганно спросил Массмедийкин.
«Держится!» — успокаивала Алевтина.
«Это происки Иванова-Шнуркова. Я говорил, здесь чужие люди!»
Охранники перекрыли выход, попросив всех остаться на местах.
Массмедийкин нервно оглядывался по сторонам, готовый сорваться на любого, кто попадется под руку. «Куда делся бомж?» — обратился он к охране.
«Какой?» — решила уточнить Алевтина.
«Настоящий!» — еле сдерживая себя, прошипел Массмедийкин.
«Он сказал, что пошел домой?» — отчитались охранники, держа рацию наготове.
«У него же нет дома, болваны! — заорал Массмедийкин и потребовал: — Немедленно задержать бомжа! Всех обыскать!»
В зале началась паника и неразбериха — одни замерли стоя, другие остались сидеть за столом. Кто-то поспешил к выходу. Их не выпускали. Послышались раздраженные выкрики и ругань. Я видела, как Винни рванулся ко мне, после чего вдруг погас свет, и все погрузилось в темноту.
Я застыла, не понимая, что делать. Зазвенела посуда, раздался топот ног и грохот падающих стульев.
Вдруг кто-то схватил меня за руку и потянул за собой. Я попыталась высвободиться, но мне это не удалось. «Куда вы меня тащите!» — вскрикнула я.
Сзади раздался сдавленный голос Винни- «Тихо», — и он подтолкнул меня в спину. «А Мандарина где?» — шепотом спросила я его. Но тут она сама подала голос: «Смываемся через черный ход». Проплутав впотьмах по залу, натыкаясь на предметы, мы подошли к двери, проем которой был таким низким, что пришлось согнуться по пояс, чтобы пролезть в него и оказаться на небольшой, едва освещенной площадке. Идущий впереди меня отпустил мою руку. Каждый поодиночке спускался по крутым ступенькам очень пахучей и узкой лестницы. Я наконец смогла различить перед собой высокую фигуру в кимоно. И только теперь окончательно поняла, что если этот человек взялся вывести нас, то он и есть тот самый Незнакомец. Он продолжал безмолвно возглавлять наше шествие по лабиринтам подсобных помещений ресторана. И вот мы оказались в маленьком закутке. Щелкнул ключ в замке, дверь приоткрылась, и из нее дохнуло свежестью улицы. Как только мы выбрались на воздух, Незнакомец запер дверь изнутри.
Из анонимов выбрались почти все. Моя бывшая однокурсница и та девушка, что ревновала своего парня к поп-звезде Инге. И даже депутат Объектов. Недосчитались только парня-наркомана и актера, запомнившегося монологом о гениях. «Возвращаемся порознь, на всякий случай!» — заявила Мандарина, открывая свою машину. «Завтра все обсудим!» — шепнула она, поцеловав меня и Винни на прощанье.
По дороге к метро все молчали. Только Винни пытался рассказывать анекдоты. Смеялась самая юная.
Глава 35. «Чаепитие»
На следующий день, ровно в пять, я сидела у Мандарины в окружении ее десяти кошек и пила чай.
«Есть хорошая новость и плохая, — сразу перешла к делу Мандарина. — Плохая — задержали наркомана и актера. Наркоман вел съемку скрытой камерой. Актер его страховал. Их отвезли и допросили. Камеру конфисковали вместе с материалами.
Хорошая новость — их все равно отпустили. Актер стал рассказывать о своих фильмах, поставил автограф, — все оказались поклонниками. Он какого-то начальника разведки играл, так это их любимое кино. Что за работники… Ты понимаешь, в чьих мы руках? Они так любое государственное дело завалят — разложение. Ну, а дальше наркомана актер тоже взял на себя. Сказал, что тот любитель-кинематографист и хотел снять фильм в стиле «Догмы». У них же всегда такая любительская съемка, из-под полы… Поэтому, мол, скрытая камера, для большего правдоподобия. Навешал лапшу на уши… Профессиональный актер все-таки. Те поверили… На любовь к искусству
