Правила, которые в нас вбивали в университете, гласили — прямо сейчас у меня должна была проявиться знаменитая «слепота менталистов». Из-за отсутствия каких-бы то ни было сигналов ментальной активности никто из моих собратьев по цеху в упор не должен был заметить… вампиров.
Эти уникумы наверху для любого пси-эксперта остались бы просто «пятнами наверху», так как вообще не фонили мыслями или эмоциями.
Но я была с Джоком в одной команде, и с тех пор по какой-то причине, в которой хорошо бы разобраться, я интуитивно определяла его присутствие. Воспринимала темное ничто… как важную для внимания персону, подпадающую под мою ответственность. Диего когда-то скомандовал его определять, ну я и определяла. Так что выцепила и сейчас.
Вызвав смех кузнечика.
— Ой, только не надо меня пытаться обмануть. Там никого нет.
Он стоял буквально в двух шагах, чуть ли не руку протяни. И я отчетливо видела искривленный зуб в его улыбке, капли текущего по вискам пота, серую изморозь блеклых глаз. До меня доплыл странный, немного горький запах немытого тела. Если раньше за кузнечиком ухаживал корабль, то за дни бодрствования парень изрядно запаршивел.
Возможно, в какой-то другой жизни мы могли бы стать хорошими приятелями или даже друзьями, но судьба скрутила его и безжалостно изменила, превратив в эгоистичное полубезумное существо, переживающее только о собственных сиюминутных нуждах самозаявленного царька. Очень сильного царька.
— Покорись, сучка, — выдохнул он, ударив меня по разуму с такой силой, что я покачнулась, едва не упав на колени. — И я пощажу тебя, разрешу служить мне…
Детали фантазий одинокой юности я не услышала, потому что что свесившийся подобно летучей мыши Джок, схватил его за голову и повернул, сминая к плечу. А второй вампир, в котором я узнала Баррагу, спрыгнул за спиной кузнечика и молниеносно прильнул к открывшемуся участку шеи. Судя по его появлению, Брейвуд успела передать весточку от меня.
Длинные клыки вонзились в белую тонкую кожу, Дэйв всхлипнул, покачнувшись и вытаращив соловеющие глаза.
Захваченный внезапно человек.
— Отличная работа! — сбоку раздались мерные шлепки ладоней. Мелодичный голос продолжил задумчиво. — А я впечатлен. А ты, значит, у нас… совсем не та, за кого себя выдавала.
Нет… Пожалуйста, нет.
Я оглянулась. Во второй раз потерявший сознание кузнечик перестал контролировать пауков и сейчас его защитники, не получая прямых команд, растерянно отбивались, не пытаясь атаковать или просто жались по стенам.
Зато лорды и их спутники смотрели на меня со всех сторон.
Вальтез добавил еще пару мерных хлопков, изображавших аплодисменты. Вокруг него грудой лежали и едва копошились поверженные дриады, которых он подчеркнуто не замечал. О том, что он недавно побывал в жаркой схватке выдавал только разорванный на ленты камзол и сочившиеся сквозь дыры в нем многочисленные раны.
Присцилла, нервно облизывая губы, приподнялась на локте. Она с ненавистью и откровенным торжеством изучала следы моих высокоуровневых атак. Ее скрюченные пальцы шарили по полу в поисках оброненных наручников. Вот кто скует меня без грана жалости.
Изучал мое окровавленное лицо и рубиновый лорд. Одновременно он прижимал сапогом паука, шпагой угрожая еще парочке таких же, пока живых и шипящих.
Только сапфир все еще не пришел в себя, валяясь недалеко от своей изломанной Тени. Принц постанывал, не открывая глаз, не ведая какой спектакль я устроила.
— Присцилла, милая, — бангир, не поворачивая головы, обратился к брюнетке, — правильно понимаю, что эта милая Ценность только что прыгнула кузнечиком? Тебе-то точно видно, а мы лишь… подозреваем.
Договоренность обязывала его отпустить меня, тем более, что его Казим — поглядите-ка, найден, хоть и пребывает в странном полуобморочном состоянии. Но что-то мне подсказывало… белокурый лорд не отпустит подарочно привалившего кузнечика, а исхитрится, вспомнит пару правил из неизвестного мне талмуда Валь-де-Валь, и внезапно я окажусь должна по всем фронтам. В конце концов, он попробует захватить силой — слишком уж напряженным он стал. И не просто так они начали с Присциллой в переглядки играть. Да и помню я второе, недостроенное ложе в комнате Дэйва.
На руке завозился позабытый мной в горячке боя Кусака.
— Кавалеру твоему придется всех убить, — забормотал он, — Ну и самому сдохнуть, они ж его, раненого, толпой завалят. Тьфу, дурной какой день, чтоб его… Ты вот что, Евка, давай типа сознание теряй. Может хоть не сразу повяжут…
Отличный совет — притворяться, пока будут убивать командира и Джока. Потому что вампир точно в стороне стоять не будет.
— Кузнечик она, — Присцилла нащупала наконец блокираторы и принялась подниматься на ноги. — Ой, она еще и плачет, актриса. Вырубайте ее быстрее, пока бед не натворила.
Я не стала вытирать капающую из глаз морось. А слушала, как все более мерно и спокойно бьется в груди еще недавно зайцем колотящееся сердце. Что мне терять? Себя?… Да я давно себя спрятала так, что самой не найти.
Друзей по Отряду? Вот их жаль. Почему они должны за меня умирать?
Воздух стал горячим и тугим, словно закипающий суп, хоть ложкой мешай. Вокруг меня кругом взлетели тонкие щупы, острыми зубьями создавая видимую только ментальным зрением корону.
— Ох, зря вы так, — сказала и не узнала в дерганном стылом шелесте свой привычный голос. — Я же еще в прыжке, уважаемые, силы достаточно. Как на ладони вижу ваши мелкие и жадные мысли. Делите меня как пирог, да сожрать поудобнее приноравливаетесь.
— Баррага! — заспешил Вальтез, почуяв неладное. — Предлагаю контракт на…
От него и рубинового лорда разом полыхнуло боевым флером. Да так, что оставшиеся в живых пауки разлетелись веером. Но что мне их аура сейчас… я в страхе и безумии.
В рубке засвистело. Лязгнуло. Это развернулся мой ужас, сковывающий меня всю скрюченную жизнь. В отместку он бьет по тем, кого я так боялась годами.
— Забудьте, — зашептала я, выкладываясь до донышка. Подвисшие щупы рванулись, выстреливая, впиваясь укусами в наблюдателей. Разлетаясь гибельным веером. — Все, что было в последние минуты вы — НЕ ПОМНИТЕ!
Моя воля стирала память, проходилась грубой теркой по скулящим, пытающимся вывернуться мозгам. Никто. Ничего. Не вспомнит. Я. Так. Хочу.
Покачнулась, но устояла. Провела по лицу ладонью, но вместо очищения, скорее всего, только размазала грязь, вон как разбитая губа защипала. Усталость смешивалась тянущей болью с неожиданно нахлынувшим удовольствием. Я сминала сопротивление чужой памяти с восторгом ребенка, возюкающего машинкой по песочному замку. Падают стены, в крошево рассыпаются башни. Кто тут самый большой монстр?! Кого надо пугаться?! Бойтесь теперь вы меня!
Сила схлынула потоком, оставляя за собой гулкую пустоту. Ох, как же быстро… Больше я ничего не смогу сделать, даже эмоцию перекинуть не осилю. Полная беззащитность. Я с подозрением проводила взглядом быстро уползающих по потолку вампиров. Проклятие! Не помню… Я не помню чистила ли их разумы. Слишком все быстро, я не успеваю просчитать детали.
Но времени на раздумье нет. Мое власть мелькнула секундным взрывом, опалило и схлынуло, оставив после себя тишину.
Лорды принялись оглядываться, окликать друг друга. Они помнили, как сражались. Потом Дэйв начал атаку… Кстати, вот он, тоже все забывший. Открыл глаза, вызывая во мне вспышку слепящего раздражения.
Шагнув на подгибающихся ногах, я на глазах изумленно замолчавших фейри, размахнулась и от всей души врезала кузнечику, точно попав в подбородок. На! Получи! Хватит менять бесить!
Парень охнул и отлетел назад, не удержавшись на ногах и в итоге с грохотом падая на спину.
— Ничего себе ты его, — захрипела все еще стоявшая на коленях Присцилла. — Такая обычная девочка, а треснула словно конь лягнул. Что значит дикая секторальная недоучка, никакой силы разума — только руками махать и умеете.
