напал на меня, чтобы я возвратил его коров. Да еще угрожает, что сбросит меня в подземный мир. Ему, конечно, это легко, ведь он сильнее, он мужественный, прекрасный юноша, а я только вчера родился, и это он также знает. Может ли такой вор, как я — маленький слабый ребенок, — угнать скотину? Защити меня, отец, против более сильного!
И Гермес перебросил свою пеленку через правую руку. Но Зевса нельзя обмануть. Он уже все знал и в душе смеялся над маленьким озорником. И Зевс повелел, чтобы Гермес сопровождал Аполлона и чтобы они вместе отыскали коров. А затем Зевс определил Гермесу его обязанности: когда тот вырастет, он будет посланцем и проводником богов. Повеление Зевса надо было выполнять. Аполлон и Гермес отправились в Пилос, к месту переправы через реку Алфей. Там Гермес вывел коров из-под высокого навеса хлева. Тут Аполлон увидел, что из пятидесяти коров двух не хватает. Он спросил Гермеса:
— Как мог ты, негодный, в однодневном возрасте содрать шкуру с двух коров? Ты обладаешь чудовищной силой, я сам уже боюсь тебя.
И, сказав это, Аполлон тут же крепко связал веревками руки Гермеса. Но не тут-то было! Гермес хоть и был связан, однако сил у него было достаточно, чтобы заколдовать коров. Коровы остановились как вкопанные и не могли двинуться ни туда ни сюда. Аполлон не скрывал изумления, но был неумолим и не соглашался освободить Гермеса даже для того, чтобы тот снял с коров колдовство. Теперь настала очередь Гермеса вымаливать прощение у Аполлона за все причиненные ему неприятности, ну и, конечно, за нехватку двух коров. По счастью, с ним была лира, которую Гермес не выпускал из рук ни на одну минуту. Он стал перебирать струны и при этом запел. Сладкая тоска затопила сердце Аполлона, а сияющее лицо его засветилось радостью. А Гермес все перебирал струны и пел звучным голосом, воспевал Землю и Небо и поочередно рождение каждого бога.
— Золотой плут! — вырвалось с восхищением у Аполлона. — Я не пожалею пятидесяти коров ради этой песни! Где ты взял этот инструмент? Я руководитель хора муз на Олимпе, но и среди них не слыхал я никогда подобной музыки. Будем друзьями ради нее! И клянусь на моем кизиловом жезле, я введу тебя в сонм великих богов, и тогда твоя слава и слава твоей матери навеки сохранятся.
— Я охотно научу тебя музыке, даже отдам тебе лиру, — сказал Гермес и заискивающе прижался к стройному старшему брату. — Только в другой раз не нужно из-за двух коров сразу поднимать такой шум.
Потом они пригнали коров на пастбище и рука об руку вернулись вдвоем на высокий Олимп. Зевс, их отец, был счастлив и любовался ими[48].
Гермес и Дровосек
Однажды один дровосек уронил в реку свой топор. Бедняга не знал, что ему делать. Сел на берегу и загрустил. Гермес пожалел его и, когда услышал, что за горе у дровосека, нырнул в реку и вытащил оттуда золотой топор. Спросил он у дровосека, этот ли топор он потерял. Дровосек ответил, что не этот. Гермес снова опустился в воду и вытащил серебряный топор. И когда дровосек сказал, что и это не его топор, Гермес принес ему его собственный, оброненный им топор. Этот топор дровосек уже признал, и Гермес, как только увидел, насколько честен бедный человек, в награду отдал ему и другие два топора. Наш дровосек пришел домой и рассказал своим товарищам, что произошло с его топором. Один из его товарищей задумал тоже попытать счастья. Пришел на берег реки и нарочно бросил свой топор в волны, а потом сел и заплакал. К нему также явился Гермес и, выслушав жалобу, спустился в реку, принес ему золотой топор и спросил, тот ли это топор, который он уронил. А дровосеку больше ничего и не нужно было: обрадованный, он схватил топор и сказал, что да, это тот. Но бог так возмутился бесстыдством дровосека, что не только не отдал ему золотого топора, но не вернул лжецу и его собственный. Эта сказка свидетельствует, что бог — даже Гермес, бог счастливого случая, приносящего прибыль! — желает, чтобы человек был честен, и помогает правдивым, а лгунов презирает[49].
Посейдон и Божества моря
Нам достаточно бросить взгляд на географическую карту, чтобы понять, какое исключительное значение имеет море в жизни греческого народа. Греция южной частью Балканского полуострова глубоко вдается в море, берега ее изрезаны заливами, окаймляющими их, точно кружево, и имеют много удобных бухт. Особенно глубоко врезалась в сушу Коринфская бухта — настолько, что Южная Греция, Пелопоннес, только узким Истмийским перешейком связана со Средней Грецией, перешейком, похожим на черенок зубчатого листка земляники вместе со стеблем; поэтому позднее эта часть называлась Морея, от латинского слова morum (земляника).
Западное побережье Малой Азии, находящееся против собственно Греции и также богатое заливами, многочисленные острова Эгейского моря, несколько островов, лежащих близ западного побережья Греции, и рано колонизованная греками южная часть Италии — вот географические рамки исторического развития греческого народа. Если к этому мы еще добавим, что земледелие и скотоводство были развиты в Греции в значительно меньшем объеме, чем того требовалось бы для жизни народа, то, естественно, мы должны будем признать, что море не только постоянно притягивало и звало к новым и новым приключениям молодые силы гениального, одаренного воображением народа, но что мореплавание непосредственно являлось одним из условий существования греческого народа.
Греческий народ моряков, для которого мореплавание было одним из первых переживаний, знал море как помощника на пути корабля, как доброжелательную стихию со спокойной и сияющей бесконечной зеркальной поверхностью, но в то же время и как беспощадную, неизмеримо могучую силу, которая грозит тысячью опасностей. Мифология отразила в пластических образах богов весь тогдашний опыт, приобретенный человеком в мире природы и в обществе. Это воображение населило богами и море.
Владыка моря Посейдон управляет морем с помощью трезубца: трезубцем он взбаламучивает волны, трезубцем же он касается моря, когда хочет успокоить бурю. Внешность Посейдона подобна внешности Зевса, но черты его грубее, его власть капризней и беспощадней, подобно тому как законы таинственных глубин моря темнее и ненадежнее, чем законы небесного свода. Господство Зевса выражает вечный мировой порядок, господство Посейдона — мощь воды, благополучное плавание и риск возможного кораблекрушения; с этой мощью нужно считаться всем, кто пускается в море, но силу ее никто не может вычислить заранее. Дары моря
