Белого Духа.
Разумеется, после начала войны все новости только и были, что про людей; репортёры каждый день писали про разрушенные деревни, сгоревшие поля и амбары, и прочие традегии, которые принесли голые обезьяны… Весомая доля империи с трепетом ожидала новых публикаций. Эльфы всё чаще смотрели на карты, следили за путешествием своего воинства на запад.
Армии должны были встретиться в любой момент…
Решающая битва обещала пройти на просторной зелёной долине, отделявшую прибрежную провинцию Рыбар, в которой впервые высадились люди, и провинцию Дарния; последняя была особенно важной для эльфов, поскольку в ней, на побережье, находился большой портовый город Земсис. Это был один из «Девяти Брильянтов». Так эльфы называли девять самых больших городов на развитом северном побережье материка. Вместе они образовывали важную торговую артерию, которая питала весь континент.
Население Земсиса составляла больше четырёхсот тысяч эльфов.
Если люди его захватят, они мало то, что получат достаточно припасов для ведения продолжительной войны, — они ещё и отрежут для эльфов добрую половину западного побережье. После этого перебросить туда армию будет весьма проблематично.
Необходимо было остановить людей любой ценой.
На рассвете эльфы заняли несколько деревень на границе между провинциями, в то время как их основнное войско постепенно разворачивалось на просторной долине. Тысячи солдат утаптывали нежную траву своими ботинками. В этот же день наложили запрет на использование почтовых голубей и прочих методов связи; жители империи перестали получать свежие новости. Воцарилась давящая тишина. Казалось, поле боя заволокло густым туманом.
Сколько будет продолжаться битва?
Никто не знал. Некоторые сражения могут длиться неделями.
Оставалось только ждать и надеется.
Каждый день горожане собирались на площадях своих городов и слушали имперских глашатаев — последние говорили про погоду, известных пиратов, новые торговые маршруты… Ничего конкретного. После длительного напряжения внимания вся империя повисла в состоянии неопределённости. То и дело приходили благие известие — мы победили, кричали некоторые. Но, стоило расспросить, откуда такие слухи, и оказывалось, что это просто какой-то пьяница беснуется в таверне… Действительное положение дел оставалось покрыто мраком.
Так прошло ещё несколько дней. Всё ещё царила тишина. Многие эльфы, которые внимательно следили за войной — в особенности лорды, — чувствовал себя… как-то странно. Им казалось, что всё это: вторжение, люди, — не более чем сон, настолько это теперь ощущалось нереальным. На небе ярко светило солнце. Близился первый месяц лета. В живописном пригороде Нарома, где раньше находились поля подсолнухов и работали мельницы, а потом, после того как это место оккупировали поместья важных аристократов, им на смену пришли тюльпаны, жизнь возвращалась на круги своя… Эльфы собирались на званые вечера, ездили в город, пили, танцевали… То и дело по дорогам пробегали дикие собаки.
Всё как будто вернулось в норму, и только странная звенящая тишина продолжала висеть на фоне всей этой обычной жизни. С каждым днём она становилась всё глубже и глубже, напоминая мрачный колодец…
Глава 72. Бургер по тибирски
Тишина бывает разная; простые эльфы испытывали неизъяснимое волнение, похожее на то, которое чувствуешь, когда забыл что-то важное. Ты стараешься не обращать на это внимание, но беспокойство всё равно висит у тебя за спиной, и тень его похожа на гильятину…
Каждый день казался для них новым, необычным, и в то же время конечным; они жили так, будто у них не было будущего. Засыпая, они замечали за собой, что не надеются проснуться, а просыпаясь, думали: ну вот, ещё один день… Может он будет последним. Может и нет…
Меж тем совершенно другая тишина висела в императорском дворце города Нарома; там, среди вереницы запутанных коридоров была запрятана небольшая овальная комната. Это был зал заседаний. Посреди него находился чёрный столик, за которым сидели всевозможные офицеры, лорды, генералы… А также первый министр, казначей и сам его Величество Император.
Все они были мрачными и одновременно бледными, как сама смерть…
В какой-то момент один из эльфов, — в военном фраке и с густыми золотистыми волосами — спросил, запинаясь:
— Так… Так сколько выжило… В смысле сколько выживших?
— …Немного, ваше благородие, — ответил ему юношу с каштановыми волосами, читая с бумажки.
— Отступление получилось несобранным. Солдаты всё ещё прибывают в Земсис, но на данный момент… Их не больше восьми тысяч. Мы приказали закрыть их в тюрьму, чтобы никто не узнал о том, что произошло на поле боя…
— А мы сами знаем, что там произошло? — грубо спросил другой эльф.
— Мы отправили три легиона! И все они потеряны! И уничтожили их, вы только подумайте, люди! Как такое возможно?!
— Поддерживаю! На лицо все признаки предательства и намеренного саботажа. Я предлагаю объявить генерала Мардена изменником — если он объявиться, нужно его немедленно бросить в темницу.
— Говорят, генерал Марден погиб, когда с небес обрушилось пламя…
— Пламя с небес! Вы себя слышите? Это невозможно!
— А потерять три… Кхм, простите, три легиона за одну битву значит возможно?
— Давайте… Давайте размышлять логически. Все мы понимаем, что битва была кровопролитная. Какие потери у противника? Двадцать тысяч? Десять? Может для него это «Победа над Мирой»?
— Мы не знаем… Немногие наши разведчики смогли вернуться, а те, что смогли, — те ничего дельного не сказали. На них напали хищные птицы…
— Безобразие. Я предлагаю бросить Тайного советника в темницу.
— Господин, военной разведкой занимается Министр Белых Крыльев, а не Тайный советник…
— Его тоже бросьте.
— Нам нужно что-то делать, это же… Это же просто…
Треск!
Вдруг, все притихли и повернулись.
Император отодвинул свой стул и поднялся на ноги.
— Заседание совета… — прохрипел он. — Законченно, всем… Всем разойтись.
Не говоря больше ни слова, мужчина повернулся к своим советникам спиной, вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице; через несколько минут Мар II оказался в просторном коридоре. Над головой у него висели свечи. На стенах пестрели габилены… Мужчина повернулся и пошёл по мохнатому красному коврику. Спустя десять минут он зашёл в довольно пыльное крыло дворца, где явно уже давно не убирали.
В конце коридора маячила белая дверь.
Император подошёл к ней и на мгновение замер; на его лице вдруг отобразились сомнения. Мужчина помялся, сделал глубокий вдох, сдавил зубы и открыл дверь…
Он вошёл в затемненное, и в то же время роскошное помещение. На полу криво лежали дорогие ковры. Справа, через кресло, расположенное против камина, была перекинута рубашка… Шторы в помещении были завешены. Царил полумрак… Почти. Посреди воздуха, на разном расстоянии от пола, были подвешены свечи. Император провёл над одной из них ладонью. Ниточек не было.
Свечи летали сами по себе.
Мужчина сдавил губы.
Перед окнами располагалась драгоценная софа. С того места, на котором стоял император, были заметны свешенные с неё босые ноги.
— Что привело
