становятся князьями, а затем туда приходят новые. Неизвестно, как много князей существовало на этой земле: постоянно появляются новые, а прежние уходят, мы один за другим одиноко, благородно встречаем свою смерть или тихо исчезаем. Однако духовное орудие не разрушается после смерти хозяина, поэтому мир усыпан ими, и оставленных орудий со временем становится только больше. Очень многие князья, чувствуя скорую смерть, просто уходят туда, где нет людей и тихо ждут. Так же как слоны. Многие из этих животных перед кончиной незаметно покидают группу, находят пустую пещеру и умирают в ней. Они не хотят причинять боль близким или чтобы их драгоценную кость кто-то украл. В этом плане князья очень похожи на слонов: они хотят, чтобы мир запомнил их великими, и не хотят лишаться своей «слоновой кости» – духовного орудия. Вот только обычным людям забрать его все равно не под силу, для них оно всего лишь красивое, но совсем обычное оружие. Все из-за того, что орудия князей прошлого соответствуют их уникальной духовной магии, и пусть сила в них постепенно угасает, духовные линии внутри орудия остаются прежними. Но для нас, обладателей особого дара, это оружие – самое ценное из сокровищ.
– И все свои орудия ты нашел? Невероятно… – глаза Ци Лина засияли.
– До того как я даровал тебе Печать, у меня не было апостола и беспокойств, зато было много свободного времени. Я путешествовал по территории Асланда, побывал во многих местах, и мне удалось найти много по-настоящему могущественных орудий, – кивнул Инь Чэнь.
– Ух ты! А дай еще раз взглянуть! Я вчера от испуга ничего толком и не увидел. Там было столько всего… По-моему, даже булава с шипами… – парень чуть ли не запрыгал от радости и предвкушения.
– Конечно… – глаза князя сузились в полоску, – нет.
– Да будь ты не… – «неладен» хотел договорить юноша, но он все же не осмелился произнести это вслух. – Будь ты немного добрее!
– Нет, – равнодушно ответил мужчина.
– Ну и упертый же ты, – вздохнул Ци Лин и печально посмотрел на небо.
В этот момент послышался звук открываемой двери, и, обернувшись, они увидели уже стоявшего в проходе Ци Ла.
Тот спокойно улыбался, высокий и стройный в великолепном темном одеянии, окутанный таинственностью ночи и похожий на тихую черную пантеру.
– Инь Чэнь, Ци Лин, пройдемте в мои покои. Гуйшань Фэнхунь, Гуйшань Ляньцюань и Тяньшу Юхуа уже собрались. Нам всем нужно кое-что обсудить.
– Хорошо, – кивнул Седьмой князь.
На прекрасном лице Ци Ла появилась едва заметная полуулыбка, напоминающая слабую рябь весеннего дождя на поверхности озера, во взгляде его чувствовалась некая пленяющая сила. Стоило ему выйти за дверь, как Ци Лин естественным движением опустил руку на плечо Инь Чэня, тяжело вздохнул и произнес:
– Тебе не кажется, что слишком уж Ци Ла красив? Настоящий крепкий мужчина, с грубым, как гранит, голосом, но при этом с вот таким вот лицом… Разве не красавец? Ты хоть тоже очень даже ничего, но если уж отбросить мое апостольское восхищение тобой, то остается лишь признать, что в этой битве… победа не за тобой… Слишком уж он хорош, – досадливо щелкнул языком парень.
– А по-моему, – настала очередь Инь Чэня вздыхать, и он шлепнул по руке Ци Лина на своем плече, – с тобой явно что-то не так.
– И что это со мной не так? И при чем тут вообще я? – под нос себе пробурчал юноша. – Это с его лицом что-то не так!
Не оборачиваясь, князь тяжело вздохнул и направился в комнату Ци Ла, оставив апостола недоуменно смотреть на свою спину.
Когда и Ци Лин добрался до покоев Третьего князя, внутри уже собрались Инь Чэнь, Гуйшань Фэнхунь, Ляньцюань и Юхуа. Сам Ци Ла стоял у окна к ним спиной и лицом к солнцу. Свет обрисовывал черные как смоль линии его силуэта золотой каймой, словно не мог коснуться темной фигуры. Казалось, этот человек всегда облачен в предрассветную тьму ночи.
Заметив, что все сидят с серьезными лицами за столом, Ци Лин тоже благоразумно прикрыл за собой дверь и присел рядом со своим князем, напомнив самому себе Снежного Клыка.
Ци Ла отвернулся от окна, и солнечный свет соскользнул с его лица, уступив прекрасные черты тусклому освещению комнаты:
– У вас, должно быть, много вопросов.
Инь Чэнь склонил голову в коротком раздумье, а затем посмотрел на Третьего князя:
– Ты ответственен за создание врат внутри Асланда, Ци Ла. Можешь ответить, почему оба выхода из Усыпальницы Духов привели апостолов в руины Ютула, в которые раньше вели только врата, обрекающие на гибель? Это ты изменил проход к алтарю в Коридоре Бездны? Понимаешь, что это грозило им смертью?
– Так, значит, правильный выход должен был привести нас в Коридор Бездны…
– Потому что духовное орудие служит вместилищем для второго зверя. Обычно апостол, добыв свое, сразу входит в Коридор Бездны и ловит зверя под стать духовному орудию. К этому моменту у него уже есть дар, орудие и зверь, что знаменует завершение первого этапа роста силы. Если не происходит ничего непредвиденного, вслед за орудием апостол сразу же обзаводится вторым духовным зверем, – пояснила Ляньцюань озадаченному Ци Лину.
– Теперь понятно… А, погодите!.. – юноша уставился на Инь Чэня. – А как ты узнал, что мы были в том месте – руинах Ютула? Помнится, я об этом тебе еще не рассказывал.
– Вчера ночью столкнулся в коридоре с Ци Ла и спросил, что с вами произошло в Усыпальнице Духов. Ты уже спал, – князь оказался не очень доволен тем, что Ци Лин встрял в разговор, но все же набрался терпения и ответил на не имеющий отношения к делу вопрос.
– Ха! Вы что это, воспользовались тем, что я заснул, и встретились у меня за спиной? – брови парня взлетели. – Хорошо, что Ци Ла не девушка, иначе всякое можно было бы подумать. Хотя с его то лицом, девушка не девушка… – вздохнув, он налил себе в чашку чай и принялся пить, совершенно не замечая, как побледнели все присутствующие.
Лишь на лице Третьего князя по-прежнему играла едва различимая улыбка, он спокойно произнес:
– Я вывел твоего апостола из руин Ютула. Не думаешь, что должен чувствовать себя в долгу передо мной, а не спрашивать, менял ли я врата? Если бы я хотел их убить, считаешь, что стал бы делать все это?
– Я прекрасно знаю, что избавиться от них для тебя проще простого, не говоря уже о том, что ты мог бы легко убить каждого в этой комнате, если бы только захотел.
