Цепи воскрешения почему-то получили сразу Ци Лин, я и Юхуа, неужели это было сделано намеренно, чтобы мы перебили друг друга внутри Усыпальницы Духов?
– За передачу вестей ответственна сеть Тяньгэ – под моим надзором только врата. Об остальном лучше спросите Четвертого князя Тэрэю.
– Тэрэю? Женщина-князь? – Ци Лин вскочил, поперхнувшись чаем и закашлявшись.
Ляньцюань нахмурила брови и тоном, в котором слышался и упрек, и веселье произнесла:
– Что тут странного? Прямо сейчас перед тобой сидят две девушки, которые в будущем станут князьями. Где была эта бурная реакция, когда ты встретил нас?
– Ой, и правда, – почесал голову парень и задумчиво сел обратно. – Я просто в первый раз услышал о существовании девушки-князя, вот и удивился.
– На данный момент Тэрэя и правда является единственной женщиной среди князей Асланда, – добавила Гуйшань Ляньцюань.
– Что это за место – руины Ютула? Почему в нем так много духов умерших? – оживился ее брат.
– В империи множество загадок… Некоторые из них апостолам знать не положено, к другим не могут прикоснуться и князья низших рангов. Однако даже для меня, одного из трех высших князей, существует немало тайн. Думаю, больше всех известно Тэрэе. Может, вам и правда стоит нанести визит во дворец Темной Горы, повидаться с ней… – с таинственной полуулыбкой на лице Ци Ла смотрел на Инь Чэня и брата и сестру Гуйшань.
Ляньцюань, Фэнхунь и Юхуа отправились в свои покои, и в комнате Третьего князя остались только Седьмой князь со своим апостолом.
Атмосфера царила слегка напряженная, и Ци Лин не решался открыть рот, поэтому молча сидел у себя в уголке.
Инь Чэнь поднялся на ноги, подошел к Ци Ла и, глядя ему в глаза, где, казалось, расходились миллионы мелких волн, спросил:
– Ты сказал, что выплатил свой долг Гильгамешу… Действительно так считаешь?
– А разве это не так? – Ци Ла смотрел на Инь Чэня с тенью улыбки на лице, взгляд его то вспыхивал, то гас, напоминая уличный фонарь в дождливую ночь.
– Что насчет вашего прошлого? Ты так просто от него избавился? Я, Гланш, Дун Хэ – апостолы Первого князя почитали вас двоих как настоящих божеств. Неужели все, что было, уже не имеет для тебя никакого значения?
– Прошлое, настоящее и будущее… все одно. Время в моей жизни вовсе не река, тянущаяся от истока к концу, – для меня оно больше похоже на огромный водоворот, затягивающий все и сразу. Я помню прошлое, но что это меняет? Что изменится, забудь я нем? Какое это имеет значение? Прошло много лет, а он так и не появился. Кто знает, возможно, он давно уже мертв, – медленно говорил Ци Ла своим низким завораживающим голосом, будто рассказывал унылую старую легенду.
– Ты прекрасно понимаешь, что он не мертв. Тот факт, что я стою перед тобой, по-прежнему являясь Седьмым князем, уже служит доказательством того, что он не умер, – обычно сохранявший внешнее холоднокровие Инь Чэнь неожиданно завелся, и к лицу его прилила кровь.
– Инь Чэнь, ты хорошо меня знаешь, и я так же хорошо знаю тебя. Мы оба не дураки. Однако очень часто ты замечательно им притворяешься. Разве я не говорил о своих подозрениях, что Гильгамеш и правда мертв, а ты давно унаследовал все духовные линии прежнего Первого князя? Гланш и Дун Хэ на тот момент уже погибли, сражаясь в том кровавом бедствии. Один ты имел шанс получить его необычный набор линий, – Ци Ла смотрел в глаза Инь Чэня острым, как лезвие, взгядом, словно пытаясь заглянуть к нему в душу. – Прав ли я, Апостол небес?
В комнате успело потемнеть, и над горизонтом повисло темно-красное закатное солнце, беспрерывно заглатываемое клубящимися облаками.
После того как они вернулись из покоев Ци Ла, Инь Чэнь практически не разговаривал и даже в полдень не спускался вниз обедать.
Доставленная в комнату еда все еще стояла нетронутой на столе, давно успев остыть.
Когда отужинавший на нижнем этаже юноша открыл дверь в их покои, то застал князя в одиночестве сидящего на стуле, он выглядел ровно так же, как и когда парень уходил, и словно даже не двигался. Его безучастный взгляд неподвижно смотрел на поставленную на стол еду.
Апостол прочистил горло и тихо спросил:
– Ты голоден? Может, мне еще раз спуститься и что-нибудь тебе принести?
– Не стоит, – спокойно ответил мужчина и поднял голову. Взгляд его казался уставшим.
– Инь Чэнь, ты сказал, что ты Седьмой князь, и это доказывает, что прежний Первый князь Гильгамеш не умер. Что значат эти слова? Я не очень понимаю, – Ци Лин тоже присел и, поразмыслив, выбрал наиболее подходящую, по его мнению, тему для разговора.
Мужчина посмотрел на лицо своего апостола, и его холодный взгляд совсем немножко потеплел, а выражение лица смягчилось:
– Ты знаешь, что между силой князей и апостолов целая пропасть?
Парень кивнул:
– Да, знаю.
– Причина вовсе не в накопленном опыте, духовном орудии и звере. Дело в том, что после смерти князя, в момент наследования его места, уже существующие в теле апостола духовные линии удваиваются. Иными словами, гибель князя провоцирует сильный рост духовных линий, которые в точности повторяют прежние и, образуясь симметрично, переплетаются с ними воедино, при этом духовная сила не просто удваивается, происходит настоящий качественный скачок. Вот только наследование места Первого князя происходит не так, как у остальных. У Первого князя целых три апостола: Апостол небес, Апостол земли и Апостол морей. Когда князь погибает или оставляет свое место Первого князя, никто точно не знает, кто именно унаследует титул. Но что хуже: в момент его гибели погибают два апостола из трех, а их духовные линии возрождаются в теле третьего, который остается жив, и получается так, что в теле преемника титула одновременно собираются три набора духовных линий. Поэтому за какое-то мгновение его духовная сила возрастает до недосягаемых высот. Именно поэтому испокон веков своим могуществом Первый князь всегда сильно превосходил других, – Инь Чэнь говорил все это неторопливо, не сводя глаз с Ци Лина, а лицо его в закатных лучах напоминало безмятежное озеро, полное мрачного горя, в котором тем не менее чувствовалось тепло. – Я прежний Апостол небес, а прежние Апостол земли Гланш и Апостол морей Дун Хэ погибли в великом бедствии несколько лет назад. – В комнате повисла тишина, юноша не знал, что на это сказать, поэтому просто молча сидел. – Поэтому только я мог унаследовать духовную силу Гильгамеша. Вот только то, что я по-прежнему Седьмой князь, а не Первый, уже достаточное доказательство того, что Гильгамеш все
