— Даже не думай об этом, — хохочет он. — Покатаемся вечером?
— Ты забыл?
— Что?
— Я буду с Кортни.
— Ладно, — вздохнув, он вновь целует меня. — Она нравится мне больше Эмили.
— Мне тоже.
Мэйсон усмехается и закусывает губу.
— Хотя бы останешься у меня?
— Нет, я не могу ночевать у тебя каждый день.
— Почему?
— Потому что у меня есть своя кровать.
— Предлагаю забыть о ней.
— Не получится, — улыбаюсь я.
— Ладно, твоя взяла. Ты торопишься?
— У меня больше нет лекций сегодня.
— Побудешь со мной?
— Что будем делать?
— Ты откажешься от того, что я предложу, поэтому можешь делать домашку.
— Можно для начала выслушать предложение?
— Снимай джинсы, — прошептав у моего уха, Мэйсон играет бровями.
Пихаю его в бок и смеюсь.
— Я займусь домашкой.
— Так и думал, — усмехается парень. — Боишься.
— Ты сейчас пытаешься взять меня на слабо? — щурюсь я.
— Нет… хотя, всё может быть.
— Это не прокатит, мой второй раз не пройдёт в библиотеке.
— А ещё ты говорила, что между нами никогда ничего не будет. И что мы получили?
— Хи-хи-хи, Картер.
— Я стал твоим первым.
— Это вовсе не победа, — улыбаюсь я.
— Я не считаю это победой, у меня другая цель.
— Удиви меня.
Мэйсон делает излюбленный жест: облизав нижнюю губу, он приближается к моей шее и томно шепчет:
— Я буду последним.
— Не знала, что ты метишь в убийцы.
— У меня другой способ, — улыбается он. — Он работает.
— Безусловно, — киваю я, понимая его прямые намёки на чувства.
Достаю ноутбук из сумки и открываю доклад, который начала и уже третий день пытаюсь закончить. С вступлением Мэйсона в мою жизнь, я сбилась и вышла из колеи. Теперь я не делаю всё сразу, потому что это время провожу с ним. Знаю, подобный сюжет не идёт мне на пользу. В моём личном деле достаточно штампов о переводе, несмотря на то, что они вынужденные и по собственному желанию.
С нашего последнего разговора проходит не меньше, чем пара часов. Я занимаюсь докладом, а Мэйсон увлекается чтением. Не отказывая себе, я краем глаза наблюдала за ним и мне нравилось увиденное. Иногда его брови сводились на переносице, а порой на губах играла загадочная улыбка. Видеть эмоции, которые он испытывает при чтении — приятное зрелище. Каждый раз моё сердце делает кувырок, а то и несколько за раз. Кажется, центр моей вселенной занимает парень с именем Мэйсон, а вокруг него начинает крутиться всё остальное.
Шея затекает, а спина разгибается с трудом, когда я ставлю точку и выдыхаю.
— Устала? — спрашивает он.
— Не самое удобное положение, — хмыкаю я, выгибая спину и растягивая руки в разные стороны, чтобы размять мышцы. — Я должна идти.
Мэйсон поднимается на ноги и протягивает мне ладонь, которую я принимаю и поднимаюсь на ноги.
— Какой у тебя факультет?
— Думала, ты всё знаешь, — улыбаюсь я.
— Ты никогда не говорила, — пожимая плечами, он забирает сумку с ноутбуком из моих рук.
— Журналистика.
— Я готов дать своё интервью вечером, — улыбается Мэйсон.
— Никто не сомневается.
Направляюсь к выходу, а Мэйсон следует за мной. Его шаги эхом отражаются в стенах пустого коридора, как будто он специально наполняет тишину чем-то звучным.
— Почему ты не читаешь что-то из своего?
— Из своего? — вскинув брови, он открывает дверь и пропускает меня вперёд. Свежий воздух тут же бьёт в лицо.
— Из психологии.
— Читаю, когда приходится.
— Тебе не нравится?
— Не знаю. Это… — почесав затылок, Мэйсон смотрит в мои глаза. — Сложно.
— Сложно тебе или сама психология?
— Это не то, чего я хочу.
— А чего ты хочешь?
— Чтобы ты осталась со мной сегодня, — улыбается он.
— Мэйсон…
— Ладно, понял. Сейчас я хочу заниматься тем, чем увлекаюсь с детства: боксом.
— Что означает сейчас? Ты можешь передумать?
— Да, я не знаю, что будет завтра или через год. Чего хочешь ты?
Задумываюсь над ответом, который должна дать, и беру молчаливую паузу. Я никогда не задавала себе этот вопрос. Чего я хочу? Конечно, есть до банальности простые ответы: чтобы мама была рядом; завершить обучение; устроиться на работу. Чего я в действительности хочу? Не знаю, и это чувство незнания пугает меня сейчас. В один миг понимаешь, что то, к чему ты шла — вовсе не твоё желание, а некая обязанность. Как будто я занимаюсь не тем, что хочу. Внутри раздаётся первый звоночек, который мне не нравится. Как самый простой вопрос может завести в тупик?
— Так и?
— Я… не знаю, — честное признание, которое для Мэйсона ничего не означает, в то время как меня угнетает подобное понимание.
— Не знаешь? — слишком спокойно переспрашивает он, и я удивляюсь отсутствию удивления.
— Я хотела бы путешествовать, — это то, что приходит в голову первым. Меня всегда интересовали разные страны.
— И всё?
— Наверно, — выдыхаю я. — Почему ты даже не удивлён?
— А почему должен? Ко всему приходишь со временем, нет определённых стандартов. Мне не говорили, что я в шестнадцать должен получить машину, в девятнадцать поступить в университет, в двадцать пять сидеть в тухлом офисе. Я… просто пошёл по стопам отца. Он учился на юридическом, и не работал адвокатом и дня. Всего лишь бумажка. У тебя нет интересов?
— Я просто делаю, что должна.
Резко затормозив, он останавливает меня и кладёт ладони на плечи, устремляя глаза прямиком в мои намного глубже, чем я могу позволить.
— Ты никому ничего не должна, запомни это раз и навсегда, — говорит Мэйсон. — Ты будешь делать только то, чего сама хочешь. Не выбирай заготовленный для тебя путь другим. Хочешь улететь прямо сейчас — улетай, это твоё желание, чёрт возьми, ты всегда можешь вернуться обратно.
— Скажи об этом маме.
Мэйсон выдыхает и качает головой.
— У твоей мамы своя жизнь, она её выбрала. Ты должна сделать свой. Чего ты хочешь сейчас?
— Прямо сейчас?
Кивнув, он в ожидании смотрит на меня, а я перевожу взгляд на его губы. Поцеловать его — вот, что я хочу сейчас.
— Я уже знаю, — улыбается Мэйсон, в следующую секунду его губы касаются моих, разжигая пламя, которое никогда не потухает рядом с ним. Разорвав поцелуй, он смотрит в мои глаза: — Что ещё?
На самом деле, мне мало, критически мало. Я становлюсь зависимой от его касаний и поцелуев. Закусываю губу и пожимаю плечами, но глаза вновь выдают меня и Мэйсон понимает всё с полуслова. Заключив моё лицо в свои ладони, он встречается со мной губами. На этот раз, всё не так мило, как было минуту назад, поцелуй переходит в тот, что легко кружит голову и приносит поток воспоминаний прямиком из его кровати. Цепляюсь за его предплечья и сжимаю ткань футболки в кулаках. Делаю шаг назад, но Мэйсон не отпускает меня и не позволяет отстраниться, тем самым мы шагаем: я, пятясь назад, а он за мной. Я совсем не готова к тому, что это может привести нас к первому тёмному уголку.
Смеюсь у его губ, и получаю завершающий поцелуй.
— Я должна идти.
— Я знаю, — выдыхает Мэйсон. — Позвонишь вечером?
— Я подумаю, — улыбаюсь, поднимаясь по лестнице, пока он остаётся у первой ступеньки.
— Подумаешь? — усмехается Мэйсон. — Мне придётся прийти лично.
— Хорошо, — киваю, открывая дверь кампуса.
— Хорошо, приходи или хорошо, я позвоню?
— А ты как хочешь?
— Я приеду, — получаю его лучезарную, проникающую прямо в сердце улыбку и скрываюсь за дверью.
До комнаты добегаю в состоянии эйфории и абсолютного отсутствия серой жидкости в голове. Тяжело поддаваться эмоциям, когда ты — человек разума, но с Мэйсоном у меня получается всё. Я уже не улавливаю, где я с головой на плечах, а где влюблённая дура.
Захожу в комнату, и улыбка медленно сползает с лица, хотя не должна. На прикроватной тумбочке ноутбук, а вещи Деби отсутствуют. Я понимаю это сразу по пустой кровати, заправленной лишь одеялом. Дверца её шкафа открыта, и за ней не видно ни одной вещи, лишь пустые вешалки, мирно покоившиеся на перекладине. Открываю ноутбук и успеваю поймать обрывок листочка, на котором написано лишь «прости, я всё исправила». Я не знаю, пугаться или радоваться, ушла ли она сама или её заставили, побоялась ли она смотреть в мои глаза или просто торопилась. Ответов на эти вопросы нет. Удивляет и то, что на ноутбуке нет ни единой царапинки, он исключительно чист, как будто его вовсе не трогали.
