— Им максимум пятнадцать лет, они хотят предложить тебе полотенце и поиграть в куклы, — парирует она, искоса взглянув в сторону моих наблюдательниц.
Играю бровями и улыбаюсь.
— Я бы поиграл с ними в куклы.
— Отвратительно, — морщится Трикси.
— Шучу, в куклы я готов играть только с тобой. Предлагаю сегодня построить кукольный домик на пляже.
— Я могу только раскопать усыпальницу для тебя.
— Я бы не выспался там с тобой. Мне было бы не до сна. Особенно после утренних заявлений.
На щеках Трикси вспыхивает румянец, который она тут же скрывает полароидом и начинает щёлкать кнопкой затвора, пока я бреду в её сторону, рассекая прибывающие лёгкие волны. Подхватываю её на руки и кружу в воздухе. Наслаждаюсь самым приятным смехом на свете и смотрю на сияющее лицо девушки, пока она удерживает соломенную шляпу, шёлковые бежевые ленты которой развеваются во ветру. Я бы проводил так каждый день и каждую минуту своей жизни, которая приобретает краски в её компании. Мне не требуется быть кем-то другим, я являюсь собой и Трикси принимает меня. Не могу сказать, что любым, но видя весь вчерашний ужас, она всё равно пошла за мной, значит, я не такой хреновый в её глазах.
— Пить? — интересуюсь я, вернув её на землю.
— Колу, — кивает Трикси.
Принимаю её пожелание и откланяюсь в сторону фургончика, пока она с неприкрытым интересом увлекается полароидом и сделанными снимками. Несколько раз бросаю в её сторону взгляд через плечо, наблюдая девушку одну. Но не проходит и пяти минут, как я совершаю покупку в виде колы и мороженого, а возле неё уже крутится какой-то парень. Благодарю продавца уже в нескольких шагах, устремляясь в сторону Трикси. Почему она? На пляже огромное количество других, но он выбрал именно её и мне не нравится. Проклинаю ревность, сметающую на своём пути всевозможное, но знаю, что не могу с ней бороться. Это чувство сильнее меня, и сейчас направлено в сторону Трикси. Оно легко всё испортит, превратив хорошее в груду пепла. И она в сто раз больше той ревности, что была с Эмили. Колоссальная разница. Кровь кипит, когда я равняюсь с Трикси и парнем.
Парочка поднимает головы от полароида, когда я протягиваю колу и один рожок, взглядом говоря ему уносить ноги и как можно скорее. В его же интересах испариться с моих глаз раз и навсегда.
— Спасибо, — послав Трикси улыбку, он протягивает ладонь мне. — Чак.
— Мэйсон, — я почти цежу собственное имя сквозь зубы.
— Ладно, мне пора.
Ты даже не представляешь, как тебе пора, — крутится в моей голове, но я позволяю себе короткую улыбку и даже кивок. Парень отдаляется, а я чувствую пристальный взгляд Трикси. Перевожу на неё свой.
— Что? — невинность в моём голосе смешна даже мне.
— Что это было?
— Знакомство, — жму плечами и улыбаюсь.
— Прекращай, Мэйсон. Ты не имеешь права распугивать людей вокруг меня.
— Я ничего не делал.
— Ещё одна ложь, и я ухожу.
— Ладно, — признаю провокацию. — Я понял.
Трикси окидывает меня взглядом и падает на песок, скидывая сандали. Подставив лицо под солнечные лучи, она закрывает глаза и убирает шляпу в сторону. К ней присоединяюсь я.
— Я могу с этим бороться, — говорю я.
— Охотно верю, а ты?
— Тоже, — вздыхаю я, едва улыбаясь. — Ты разговаривала с мамой?
— Да.
— Рассказала правду?
— Нет. Сказала, что это было временно, пока в кампусе были ремонтные работы.
— Хорошо. Прости за это.
Трикси открывает глаза и смотрит в мои. Она даже не пытается скрыть удивление.
— Ты умеешь извиняться?
— Да. За всё, что говорил.
Поджав губы, она продолжает смотреть в мои глаза, пока я обвожу контур её лица и каждый дюйм кожи. Трикси не нуждается в косметике. Сейчас она кажется нежной и мягкой, как будто обычная тушь для ресниц способна придать ей некую грубость и дерзость. Мне нравятся её ресницы, которые не густые и не редкие, нравится почти незаметное родимое пятно над верхней губой с правой стороны. Я не замечал его раньше, но и Трикси не позволяла мне рассматривать её. При дневном свете я вижу каждый изъян, который для меня вовсе не является уродством, а кажется изюминкой.
Касаюсь едва виднеющегося рубца на виске, который скрывается под волосами.
— Что сделала?
— Упала с велосипеда.
— Было больно?
— Я ничего не поняла, мне было шесть.
— А сейчас?
— Он уже давно зажил и не несёт никаких ощущений, кроме воспоминаний.
Провожу пальцами по бархатистой щеке, наслаждаясь касаниями к её телу.
— У тебя нет шрамов? — интересуется Трикси.
— Есть.
— Я не заметила.
Коротко улыбаюсь ей. Их и не должно быть видно. Они внутри.
— Мороженое таит, — говорю я, снова потягивая ей рожок.
Приняв его, Трикси благодарно улыбается и облизывает шарик, из-за чего пересыхает в горле. О чём я думаю? Понятно, о чём. Я не могу иначе, потому что в голове моментально появляется утренняя картинка, в которой она скинула футболку. Рано или поздно у неё получится реализовать план, в котором значится победа над моим здравым рассудком. Это почти случилось.
— У меня какая-то хрень, а не мороженное, — вздыхаю я, откусив кусочек.
— Кто вообще любит мороженое с фисташкой? Извращенцы?
— Да.
Смеясь, протягиваю рожок ей.
— Попробуй.
— Оно не может быть невкусным, это же из фургончика!
— Я тоже удивляюсь, что они до сих пор существуют.
Трикси морщится и тянется к шарику, который я немедленно тыкаю в её нос.
— Картер! — верещит она, отпихнув меня в сторону. — Ты придурок!
— У тебя зелёный нос, — улыбаюсь я.
— Потому что ты придурок!
Одним махом укладываю её на колени и целую кончик носа. Отвлекающий милый манёвр, после которого я облизываю его, из-за чего Трикси начинает брыкаться и визжать, но я крепко удерживаю её и следом целую губы. Моя истеричка наконец-то успокаивается. Положив ладонь на мою щёку, она отвечает на поцелуй. Как только провожу языком по её губе, Трикси кусает его, и я почти кричу ей в рот. Я был слеп, доверяя ей и наивно пологая, что останусь без ответа.
— Ты же только что укусила мой язык, — смеюсь, отрываясь от её губ.
— А ты только что облизал мой нос, один-один.
Прижимаю к себе девушку и улыбаюсь. Прилив такого счастья ощущается только рядом с ней, за исключением семьи. Возможно, можно обмануть разум, но это невозможно сделать с сердцем. Оно всегда чувствует своё, и тянется к своему.
— Останешься у меня? — спрашиваю я.
Девушка обращает взгляд ко мне, и я замечаю сомнение и борьбу в её глазах. Желание и отрицание, мешающие ей быть со мной. Совсем недавно я чувствовал то же самое, но отступил и признал бессилие в борьбе против самого себя.
— Смотря, что ты можешь предложить, — пожимает плечами Трикси.
— Сон?
— Мэйсон Картер предлагает мне спать без двойных смыслов? Это параллельная вселенная или его подменили инопланетяне? Может, настоящего Картера похитила банда, орудующая в фургончике для мороженого?
— Да. Просто спать.
— Ладно, — соглашается она, удивляя сегодняшней сговорчивостью.
— Ладно? — выгибая бровь, стараясь сдержать улыбку.
Трикси кладёт голову на моё плечо и смотрит вперёд, продолжая облизывать своё мороженное.
— Я останусь у тебя.
Эти несколько слов делают меня гребаным счастливчиком. Уверен, рот может порваться из-за улыбки, а сердце выскочить из груди, но я не могу делать вид, что это не приносит мне счастья. Сейчас она согласилась сама, я не давил и не применял силу; не было и накалённой обстановки для согласия, наоборот, не так давно я разозлил её.
— Ты слишком довольно улыбаешься, — добавляет Трикси, и я начинаю тихо смеяться, за что получаю рожком прямо в лоб.
— Какого черта, Трикс? — хохоча, фыркаю я, стирая сладкое месиво с лица.
— Это месть, Картер, — с улыбкой в голосе, говорит она. Оставляю поцелуй на виске девушки и дёргаю за кончик волос, прижимая ближе.
