— Не, никого… — ответил уже другой оператор, тоже корх. — Только…
— Что?
— Сигнатуры управляющих блоков оборонных кластеров гаснут одна за другой…
— Кто-то их выбивает… — пожевал сухими губами главный диспетчер. — Оставаясь при этом невидимым. Но почему тогда не атакуют саму станцию?
— А чего тут непонятного? — презрительно фыркнул Керм. — Им не уничтожить ее надо, а взять целой и невредимой, тут же рабы. Сучьи гуманисты им жизнь сохранить хотят.
— Взять «Одаос» на абордаж невозможно! — отрезал Норб. — Это любой вменяемый военный понимает. У нас каждый коридор десантными плазмерами и тяжелыми пулеметами простреливается.
Сказанное им ничуть не успокоило ученого, от страха он покрылся холодным потом, представив, что с ним сделают таорцы, узнав подробности некоторых исследований его лаборатории. А уж ежели увидят подключенные к различным устройствам куски еще живых людей, могут на месте в живот выстрелить и бросить умирать в муках. Есть ли хоть что-нибудь, что можно предложить им за свою жизнь? Есть, пожалуй! Проект шестьдесят семь. Надо срочно бежать в лабораторию, спешно уничтожить все, что выглядит неправильно с точки зрения моралистов, благо молекулярный утилизатор работает, а затем изъять все данные по указанному проекту. Главное, успеть сказать таорцам, у него есть очень ценные сведения!
Так называемый ученый судил всех по себе, поэтому ему и в голову не пришло, что есть те, для кого этические соображения куда выше любой, даже самой ценной информации. И даже выше денег — для Керма подобное было вообще не представимо, ведь деньги, в его понимании, являлись высшей ценностью мироздания.
После объявления боевой тревоги несколько десятков пристыкованных к причальным портам станции «Одаос» кораблей тут же отстыковались и разлетелись в разные стороны, надеясь, что хоть кто-то сумеет сбежать — сражаться никому из пиратов не желал, ведь собственную жизнь каждый из них ценил превыше всего на свете. Однако произошло что-то странное — едва какой-либо корабль пересекал границу в десять световых минут вокруг станции, как все его системы отключались, кроме, как ни странно, системы жизнеобеспечения. Это значило, что их всех хотят взять живыми. Но зачем? Все равно же по таорским законам пираты отправлялись на радиоактивные рудники, где заключенные жили максимум два-три года, затем умирая в страшных муках — никто облученных не лечил.
Однако руководители «Одаоса» сдаваться без боя не собиралось — они боялись тех, кто стоял за ними, куда больше, чем таорцев. Поэтому понимали, что живыми попадать в руки имперцев не стоит, разговорить могут любого, пытки, как и медикаментозный допрос, никто не отменял. А потом проговорившегося достанут даже на каторге, и смерть его будет очень нелегкой. Лучше уж быстро погибнуть во время штурма.
Но никто не ждал и ждать не мог, что искины станции, управляющие всеми важными системами, вдруг начнут отключаться один за другим, в том числе и контролирующие вооружение в коридорах.
* * *
Артем хмуро отслеживал через пилотский виртуал ситуацию в системе. Случившееся на тридцать седьмой станции очень больно ударило его по нервам. Черноволосая красавица Мата все время стояла перед глазами, ласково улыбаясь, но при этом тяжело давило понимание, что на самом деле он занимался любовью совсем не с ней, а с ее убийцей, заразившей его при этом энергетическими паразитами. Хотелось орать и бить кулаками об стену от обиды и отчаяния, но юноша с невероятным трудом сдерживался — нельзя выглядеть эмоционально нестабильным идиотом, и так вон Леонид Петрович настороженно поглядывает на ученика, да и Карл Генрихович не спускает с него глаз, видимо, боятся, что он сорвется и что-то натворит. Правильно, в общем, боятся. Артем и сам осознавал, что находится на грани срыва. К счастью, сейчас они заняты делом, и это помогает держать себя в руках.
«Петроград» при атаке станции «Одаос» впервые использовал новые устройства, недавно созданные Дархоном. Систему невидимости для сканеров любого типа из известных на нынешний момент и систему подавления и перехвата управления вражескими искинами. Без них даже возможностей супердредноута было бы недостаточно, чтобы захватить пиратские лаборатории — «Одаос» большей частью славился именно лабораториями, где проводили самые бесчеловечные и безжалостные экспериментами над людьми и другими разумными. Причем ни одного по-настоящему великого открытия его «ученые» так и не совершили, зато рабов погубили десятки тысяч. Второй специализацией станции была работорговая площадка, где желающие могли приобрести любых специалистов с рабскими чипами, а также красивую молодежь разных рас, включая даже корхов и тимайтов[1]. А изредка и лонгары с торнами[2] попадались. В общем, на «Одаосе» находилось несколько десятков тысяч рабов, поэтому уничтожать ее было никак нельзя, только захватывать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Супердредноут должен был продавить оборону, чего в двух системах отсюда дожидались десантные корабли с войсками — взять под контроль огромную станцию силами десантной секции «Петрограда» было физически невозможно даже при помощи дроидов. Чтобы не спровоцировать новой войны с иерархией, более двадцати тысяч десантников взяли отпуск и временно нанялись в ЧВК «Деяние», в таком случае империи предъявить будет нечего — частники порезвились. Хотите — ловите их, а нас ваши проблемы не касаются, тем более, что станция была пиратской. Но скорее всего после столь сокрушительного поражения в войне правительство Приата предпочтет не поднимать шум, прекрасно понимая, что Таора сейчас способна легко раздавить их страну окончательно — новые флоты пока еще построишь, а у имперцев они в наличии прямо сейчас. Наверное, так и следовало сделать, но куда девать огромное население с индивидуалистической моралью, абсолютно не способное жить в солидарном обществе? Не устраивать же геноцид? Поэтому никто завоевывать ни Приат, ни Холор, ни Сонгар не собирался. Ядовитые клыки им вырвали — и ладно.
«Петроград» вышел из гиперпространства очень тихо, сразу окутавшись полями невидимости, его не заметил никто из пиратов. После чего облетел всю систему, составляя подробнейшую карту поясов и призм обороны. Буквально каждый астероид, луна и планеты оказались утыканы бесчисленными орудиями. Понятно теперь, почему даже имперские флоты не смогли прорваться к самой станции. А ведь это даже не «Котмайт», оборона которого на порядок сильнее, а всего лишь «Одаос»!
Дархон некоторое время осмысливал полученную информацию, целых двадцать минут, что при его вычислительных мощностях довольно много. А затем, посоветовавшись с фон Бревеном и командующим десантом, генералом Ло Анхом, выдал на гора свой план. Для начала следовало установить на границах системы шесть гиперглушилок, чтобы не позволить ни одной сволочи сбежать. После этого направить двенадцать произведенных за последние дни десятиметровых дроидов, способных подавлять искины противника, и начать уничтожение оборонных поясов, продолжая оставаться невидимыми для сканеров. Причем те, чьи искины получится привести в нерабочее состояние, можно и не трогать — без компьютерного управления они превратятся в куски мертвого металла, способные вести огонь только в пределах прямой видимости, да и то, если канониры не растеряются и успеют отреагировать на приближение корабля. «Петрограду» же такой огонь будет, что слону дробина.
Для атаки самой станции достаточно будет создать проход в оборонных поясах, причем не более двух-трех световых минут шириной. А затем прицельным залпом электромагнитных орудий подавить командный центр, одновременно подсадив в него несколько написанных Дархонов вирусов, способных за десять-пятнадцать минут полностью перехватить управление станцией, всем ее оружием. Опасались только одного — пираты вполне способны прикрыться рабами и под угрозой их жизни вынудить отпустить самих джентльменов удачи. И решать делать это или нет предстояло Артему, как капитану «Петрограда», и это его сильно нервировало. Оказаться ответственным за гибель многих тысяч человек молодому капитану очень не хотелось, но он понимал, что решение принимать придется. Отпускать пиратов нельзя ни в коем случае, чем бы они ни угрожали. Да, этим спасут какое-то количество жизней, но скольких еще скоты убьют и изнасилуют, оказавшись на свободе? Нет, их нужно уничтожить, как бешеных собак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
