— Можете не беспокоиться, — сухо отозвался адмирал Грант, — Ваше оправдание, автоматически становиться оправданием и для них. Хотя конечно они не получат званий капитанов, и уж тем более, вряд ли мне удастся вытрясти с казначейства еще по десять тысяч для них.
— В любом случае, — перебил его Бенс, — без компенсации они не останутся. Ну, а ее размеры обсуждать мы будем с ними.
Нил согласно кивнул головой. Он чувствовал, что и так уже довел эту троицу до предела и не хотел нарываться. Кроме того Бенс прав. Вряд ли Леви и Льюис захотят уйти в отставку. А ведь это стало одним из главных его условий. И именно поэтому он, не боясь, требовал так много. Хотя конечно, первое его требование о присвоении звания капитана второго ранга было чистой воды проверкой, насколько далеко готово пойти начальство на этих 'переговорах'. Ведь на самом деле ему абсолютно все равно в каком звании уходить в отставку.
Первым кабинет покинул адмирал Грант, за ним Хоккинс и Бенс и только потом, кинув неприятный взгляд на Нила, удалился контр-адмирал Гувер. Оставшись один в этом великолепном кабинете, Нил с сомнением покачал головой. Кто бы мог подумать, что такое может случиться?
Он осторожно взял чашку чая, которая по-прежнему осталась стоять на столе, возле того места где он сидел, и сделал глоток. Как и следовало ожидать, чай к этому времени уже давно остыл. Но так было даже лучше. Легче почувствовать его терпкий вкус на языке и сладкую горечь.
Сделав еще несколько глотков, Нил поставил чашку назад и тут вспомнил кое о чем. На том эльдиске, который давал ему Бенс, было упоминание о какой-то голозаписи и о признании Анжелы. Очевидно, что именно это и стало причиной, по которой командование пошло на такие уступки. А он даже не знает, что это за записи.
Конечно, журналисты наверняка уже что-то разнюхали, но то что показывают по головизору слишком часто оказывается вымыслом и слухами. А ему нужна объективная, правдивая информация.
Подумав еще немного, но решил, что есть только один человек, у которого он сможет ее получить. Не то чтобы он доверял Анжеле, но в конце концов ведь это она сделала какое-то там признание, из-за чего все и началось. Так что вряд ли она станет ему врать.
Выйдя в приемную, он увидел, что здесь уже никого нет. Очевидно красавице Кенди пришлось уйти вместе со своим шефом. А Нил так и не узнал чьим же адъютантом она была. Ну, да ладно, сейчас ему не до этого. Пожалуй не стоит зря тратить время и лучше всего прямо сейчас поехать к Анжеле.
Интересно, а кто-нибудь собирается снимать с него 'ошейник'? Или ему так и придется ходить с ним до самой смерти. В принципе он к нему уже привык и если не считать морального и психологического дискомфорта, браслет в неактивированном состоянии ему ничем не мешал. Его даже не было видно за манжетами форменной рубашки. Но вот сам факт его существования…
Глава ХVI
Признание Анжелы
В огромном рабочем зале с утра до ночи всегда стоял непрерывный гул. Он складывался из едва заметного шума работающих проекторов, копировальных устройств, мелодичного звона при вставлении эльдиска в GVP и, конечно, нескончаемых людских голосов.
Сотрудники то и дело переходили с места на место обмениваясь сплетнями, шутками, семейными проблемами и иногда (довольно редко) информацией необходимой для работы. Хотя из этого правила было и несколько исключений. Несколько островков напряженной работы, которые никто без серьезной надобности старался не посещать. А то еще завалят работой по уши и будешь весь день пахать, не поднимая головы!
Один из таких островков, обитатель которого никогда не отвлекался от своей работы, находился прямо посередине зала, отгороженный от остального мира матовым стеклом в два метра высотой. Здесь непрерывно гудел проектор, просматривалась масса информации и сортировались по темам и актуальности репортажи, готовились статьи и делалось еще много чего, что простому человеку не только понять, но и заметить сложно. Обитателем этого 'почти кабинета' была Анжела Бенет.
Надо сказать, что крушение карьеры, которое произошло почти два года назад из-за неустанно падающего рейтинга, определенно пошло ей на пользу. Например, в ее характере появились стороны, которых там отродясь не бывало. Такие как упорство (раньше оно очевидно маскировалось непробиваемым упрямством), усидчивость, невероятная трудоспособность и что самое главное, здоровая самокритика.
Конечно, все то, что было в Анжеле раньше никуда не делось. Оно просто, как бы ушло вглубь, хотя от этого не перестало влиять на нее. Она по-прежнему мечтала стать звездой головиденья (собственно ради этого она и сидела за работой с утра до ночи), по-прежнему в большей степени интересовалась собой, чем окружающими людьми (поэтому-то ее и не привлекали носящиеся вокруг сплетни и разговоры) и была все также обворожительно хороша (еще бы почти вся зарплата уходила на наряды и косметику!).
Это утро ничем не отличалось от других. Как всегда после своего понижения Анжела встала в шесть утра (первый из кошмаров с которым ей пришлось примериться в этой новой жизни!), выпила две чашки противного суррогатного кофе (где оно, то время, когда она могла себе позволить выбирать только лучшие сорта бразильского молотого кофе?!), тщательно оделась и отправилась на работу.
Там, как обычно ее уже дожидалась гора эльдисков, которые нужно было пересмотреть и рассортировать, несколько сообщений от начальства, с требованиями немедленно выполнить очередное 'архиважное' поручение (которое на деле всегда почему-то оказывалось полной ерундой, вроде требования принести из булочной любимое пироженное, или подыскать хорошую сиделку, для любимой собачки, или кошечки) и очередное послание из банка с напоминанием о том, что ей необходимо выплатить проценты по очередному кредиту (и от куда, спрашивается, она должна взять на это деньги?).
К десяти утра, когда большинство сотрудников только-только начали входить в рабочий ритм, Анжела уже успела переделать кучу дел. И с остервенением штурмовала очередной материал какого-то писаки пытаясь вычленить из него хоть что-то полезное, что могло бы пригодиться в эфире.
Она настолько ушла в работу, что даже не заметила, как в одно мгновение стих привычный в рабочем зале гул голосов и вокруг словно по волшебству наступила почти идеальная тишина, нарушаемая разве что жужжанием неутомимых машин. Впрочем тишина эта длилась не долго, почти сразу же прервавшись взволнованными шепотками и сдерживаемыми восклицаниями. Не прошло и мгновения, как в 'кабинете' Анжелы материализовалась болтушка и неисправимая сплетница Лерочка, обитающая в соседнем закуточке-кабинете.
— Анжела, — театрально всплеснув руками, воскликнула она, и тут же, понизив голос быстро зашептала, стараясь выдать максимум информации, затратив на это минимум времени, — ты не поверишь, кто там пришел!
— И кто же, — не очень интересуясь сообщением Лерочки, пожала плечами Анжела.
— Фон Вальтер! — возбужденно блеснула глазами та, — Посмотри сама, если хочешь!
Анжела на мгновение замерла, не в силах поверить в такое, а потом со скоростью молнии метнулась к двери и осторожно выглянула из-за нее. В ту же секунду она поняла, что болтушка Лерочка не соврала.
Медленно и неторопливо по проходу шел Нил. Вот он остановился около кого-то из сотрудников и о чем-то спросил его. Тот в ответ махнул рукой в сторону кабинета Анжелы. Нил поднял глаза и их взгляды встретились. Анжела увидела, как он мимоходом кивнул головой, поблагодарив своего собеседника за помощь, и уверенно направился к ней. Сама не понимая зачем, она тут же скрылась в своем кабинете. Наверное, ей просто надо было немного времени, чтобы перевести дух, но не успела она вздохнуть, как за ее спиной раздался знакомый мягкий голос:
— Доброе утро, Анжела, — Нил, не дожидаясь приглашения, вошел в ее закуток.
— Э-э, привет, — неуверенным, слабым голосом, поворачиваясь, отозвалась она.
— Мне надо с тобой поговорить, — Нил метнул взгляд на ловящую каждое слово Лерочку и весомо добавил, — Наедине, если не возражаешь.
— А? Да-да, конечно, — Анжела также выразительно взглянула на Лерочку.
Та, поняв, наконец, что ей пора уходить, торопливо кивнула и покинула кабинет.
— Сейчас, одну минутку, — произнесла Анжела, обращаясь к Нилу.
Она отработанным движением набрала какую-то команду на панели, встроенной в одну из стен, и они тут же начали менять свой цвет. Если раньше стены в закутке Анжелы были белыми и почти прозрачными, то теперь с каждой секундой они начали наливаться синим цветом, который постепенно переходил в зеленоватый.
Не прошло и минуты, как они приобрели странный но в общем-то красивый оттенок, а что самое главное стали абсолютно непроницаемыми. С тихим шорохом опустилась дверь, полностью изолировав кабинет от окружающего мира. Ни подсмотреть, ни подслушать, что в нем происходит, стало невозможно. Пока происходили все эти превращения с кабинетом, Нил осторожно убрал с единственного кресла стопку эльдисков и удобно устроился напротив Анжелы, которая также успела к этому моменту присесть около стола. Окинув ее взглядом, он мягко произнес:
