Не прошло и минуты, как они приобрели странный но в общем-то красивый оттенок, а что самое главное стали абсолютно непроницаемыми. С тихим шорохом опустилась дверь, полностью изолировав кабинет от окружающего мира. Ни подсмотреть, ни подслушать, что в нем происходит, стало невозможно. Пока происходили все эти превращения с кабинетом, Нил осторожно убрал с единственного кресла стопку эльдисков и удобно устроился напротив Анжелы, которая также успела к этому моменту присесть около стола. Окинув ее взглядом, он мягко произнес:
— Прекрасно выглядишь.
— Правда?
— Да, — безразлично пожал он плечами, — впрочем, как и всегда.
Анжела замерла, не донеся до волос уже поднятую было руку, которой хотела поправить прическу. Ей тут же стало ясно, что ему на самом деле все равно, как она выглядит. А сделанный комплемент был всего лишь дежурной фразой вежливости.
— Сегодня у меня была интересная встреча, — начал Нил, — сразу с тремя адмиралами. И вот что странно, в ходе беседы, я понял, что этой встречи скорее всего и не было бы если б не одна голозапись и твое признание, — он выжидающе посмотрел на Анжелу, надеясь, что она сама все ему объяснит, но она по-прежнему молчала, — Хм, — продолжил Нил спустя мгновение, — Нет, интуитивно-то я догадываюсь, что это за признание, но хотелось бы все таки получить по-настоящему достоверную информацию. Хотя, похоже, — усмехнулся он, — что во всем мире только я один и не видел этой записи. По дороге сюда мне пришлось выслушать как минимум сотню поздравлений и заверений в том, что все вокруг считали меня невинно пострадавшим.
Анжела по-прежнему молчала, в волнении сжав руки.
— Так, ты покажешь мне эту запись? — мягко спросил Нил.
— Д-да, конечно, — отозвалась она, — сейчас, — встав, Анжела начала перебирать стопки эльдисков на одной из полок, — вот они, — протянула она ему два из них спустя мгновение.
Нил, взяв диски, покрутил их в руках:
— Ты позволишь? — спросил он, кивнув в сторону проектора.
— Конечно.
— Честно говоря мне казалось, что должен был быть один диск, — произнес он, активируя GVP.
— На одном мое 'чистосердечное' признание, — пояснила Анжела, — а на другом запись, которую нашла твоя подружка.
— Кто? — переспросил удивленно Нил, вставляя один из дисков.
— Габриель фон Валленштейн, — кисло пояснила она.
— Что? Габи? — Нил был просто поражен, он даже и не подозревал, что в этом как-то замешена Габи, но получив еще один утвердительный кивок от Анжелы, решил что переспрашивать в третий раз слишком глупо и постарался скрыть свое удивление.
GVP мелодично тренькнул, и над столом развернулась небольшая картинка. Судя по всему это была комната отдыха. Только было не понятно, где она находится, хотя Нилу на мгновение показалось, что он уже когда-то видел ее. Не прошло и минуты, как он понял, что не ошибся. Запись была не очень хорошая, кажется, с одной из камер наблюдения, но на ней отчетливо было видно, как открылась дверь и в комнату вошел молодой человек в форме лейтенанта ВКС. Он пересек комнату и устало повалился в одно из кресел, откинувшись на спинку и в изнеможении прикрыв глаза. Нилу понадобилось всего несколько мгновений, чтобы понять, что это — он. Но в таком случае получается… С шумом открылась дверь, и в комнату, где он отдыхал, ворвалась сияющая Анжела.
Ну, конечно же! Эта запись была сделана за несколько минут до вынесения ему приговора. Нил понял, что это тот их разговор, когда Анжела чуть ли не в открытую потребовала жениться на ней, а он отказался. Не понятно только, зачем подробности этого разговора понадобились командованию ВКС. Нил все также недоуменно следил за развитием событий на голопленке, когда его чуть током не ударило. Он отчетливо услышал слова Анжелы:
— Ты не беспокойся, я сегодня же сделаю заявление о том, что отказываюсь от своих вчерашних показаний. Потому что они ложные!
И свой насмешливый комментарий:
— Тем более, что это так и есть!
— Так и есть?! — улыбнулась на мгновение его несостоявшаяся невеста, — Ну, конечно, ведь ты ничего не знал о моем репортаже!
— Хм-м, не то что бы совсем ничего не знал, я знал, что он об экологии Марса.
— Ну, да, я ведь так тебе и сказала! — засмеялась голографическая Анжела, словно не понимая во что втравила его своей ложью. Нил вспомнил, какую почувствовал в этот момент злость. И тут же услышал свой язвительный ответ
— Я просто в восторге, что ты находишь это забавным.
Дальше он не слушал. Да в этом и не было необходимости. Все и так было понятно. Габи, не известно какими путями, достала эту запись и предъявила ее Анжеле, после чего той пришлось во всем признаться.
К этому моменту разозленная Анжела на записи хлопнула дверью, в раздражении покидая комнату отдыха, а оставшийся Нил, улыбнувшись покачал головой.
— Нет, дорогая моя, — тихо засмеялся он ей в след, — я уверен, что не пожалею об этом, даже если меня сейчас приговорят к смертной казни.
'Пожалуй, подумал Нил, наблюдая сам за собой, — я действительно не жалею об этом. Тем более теперь! Что такое два года в штрафной по сравнению с той пыткой, которую мне пришлось бы выносить, если бы я женился на Анжеле?!'
Голографический Нил медленно встал и подошел к камере, которая моментально взяла 'крупный план'. 'Зеркало! — догадался Нил, сидящий в кабинете притихшей Анжелы, — там было огромное зеркало! Именно за ним и была установлена голокамера, которая все это записала!'.
— Н-да, — задумчиво протянул молодой офицер на голозаписи, рассматривая свое отражение, — похоже вас, лейтенант фон Вальтер, в ближайшее время ожидают серьезные неприятности. Впрочем, — добавил он, отворачиваясь, — за удовольствие надо платить. Тем более за такое удовольствие!
GVP тихонько пискнул, сообщая о том, что запись закончилась, и в кабинете повисла гнетущая тишина.
— Ну, что ж, — произнес через минуту Нил, — отличный кадр! — усмехнулся он, — Тот, что в самом конце. Ты не находишь? — обратился он к Анжеле.
— Д-да, наверное, — неуверенно произнесла она.
— Думаю, — произнес он вставая с кресла, — нет надобности смотреть вторую запись. И так все понятно.
— Нет! — внезапно подхватилась Анжела, — Ты должен ее посмотреть! Пожалуйста! Я и призналась-то во всем только потому, что надеялась, что ты ее увидишь!
— В самом деле? — усомнился он.
— Да! Пожалуйста, раз уж ты заставил меня снова смотреть первую запись, то посмотри уж и вторую!
— Ну, что ж, — пожал он безразлично плечами, опять садясь в кресло, — Раз ты так сильно этого хочешь.
Он вставил в GVP второй диск.
Через мгновение на столе появилось изображение Анжелы. Правда на этот раз она сама на себя не была похожа. Вся какая-то растрепанная и взволнованная. Послышался голос за кадром, в котором Нил с удивлением узнал звонкий голосок Габи.
— Все, что было записано на той голопленке, — спросила она, — это правда?
— Д-да, — заикаясь тихо отозвалась Анжела.
— Значит, Нил действительно ничего не знал о вашем репортаже?
— Н-нет, он не знал, я не говорила ему.
— А почему вы солгали на суде?
Лицо Анжелы покрылось пятнами. Она всхлипнула, явно стараясь удержать слезы.
— Я, я разозлилась на него, — едва слышно прошептала она.
— Разозлилась?! — возмутилась невидимая Габи, — И чтобы отомстить сделала все, чтобы его отправили в штрафную роту?! Где он может погибнуть в любой момент!
— Нет! — воскликнула внезапно Анжела, — Я не знала! Клянусь! Я не думала, что его отправят в штрафную! Я думала, что его понизят в звании, или отстранят от полетов! Я не хотела, чтобы с ним что-то случилось!
— Да неужели! — прервала ее Габи, — но ведь на записи прекрасно видно, как ты пообещала, что он пожалеет о своем отказе!
мАнжела притихла, прикусив губу, и Нил отчетливо увидел, как из ее широко открытых глаз начали литься слезы. Это было… 'Не плохо, — отстраненно подумал он, — если бы я не знал так хорошо Анжелу, то наверняка поверил бы в этот спектакль! Она отличная актриса!'.
— Я, я просто влюбилась в него, — тихо произнесла Анжела, сквозь слезы. А Нил отчетливо услышал потрясенный вздох невидимой Габи за кадром, — Понимаете, — продолжила Анжела, — я никогда раньше никого не любила так, как Нила. И когда это произошло просто не поняла сразу, что это любовь. Мне одновременно хотелось быть рядом с ним и убежать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы никогда его не видеть и не слышать. Но это было невозможно. К нему не пускали, и я не могла с ним поговорить. А на всех каналах, во всех выпусках новостей только и говорили, что о Ниле. Я не знала куда мне деться. А потом, когда я его увидела в суде, я вдруг вспомнила, что он тоже меня любит, и я решила, что он не будет против нашей свадьбы. Поэтому я и сказала все это. Ну то есть спросила его про свадьбу. А, а он…, - она внезапно всхлипнула и снова зарыдала, — Он назвал меня вульгарной и эгоистичной!..
