― Не может быть!..
― А зачем ты здесь, Лия? ― вдруг спросила Маргарита. ― Я не хочу никого обидеть, но не могу понять твою роль в этом… мероприятии. Анна и Альфред хотят защитить свою семью, некроманты Дороховы… Кстати, а чего конкретно хотят ваши враги? Они выдвигали какие-то требования, ставили условия?
― Если бы всё было так просто, я бы не переживал, ― отозвался Альфред. С его лица не сходило каменное выражение. Казалось, что-то потрясло его настолько, что он не до конца осознавал происходящее. ― А Дороховы хотят вызвать Семиголового Дракона, чтобы с его помощью заполучить всю магию Тайги. Использовать его как сосуд.
― Научно-исследовательского стационара? ― удивлённо спросила Маргарита. ― Что такого важного может быть на простой маленькой биостанции, каких десятки в стране?
― А вы разве никогда не чувствовали в ней жизни? ― вопросом на вопрос ответил Альфред. ― Вам никогда не казалось, Маргарита, что Тайга ― живая?
― Перестаньте говорить загадками! ― вскипел Лащенко. ― Говорите прямо, чёрт подери, или я вас сейчас ударю!
― Место бывшей деревни Тайга насыщенно не только силой мёртвых с так и не перенесённого кладбища, но ещё и силой жизни, ― произнёс Альфред. И было в его голосе что-то, от чего даже Лащенко присел. ― И у этого места есть дух-хранитель, дух природы.
― В человеческом обличии? Как Сирин и Гамаюн? ― Лия выпрямилась с широко открытыми глазами.
― Можно и так сказать, ― кивнул Альфред. ― В любом случае, она сейчас уже больше человек, чем дух. А Леший ― больше часть леса, чем человек.
― И что будет, если они получат силу Тайги? ― Маргарита сидела прямо, словно мраморное изваяние. Дочка у неё на руках затихла и с интересом смотрела на Альфреда.
― Убьют Лешего. И меня, скорее всего. А Тайгу Павел Дорохов заберёт себе. ― Уголок рта Альфреда дёрнулся вниз. ― Будь я один, то только задумался, а не пора ли начать волноваться. Но у меня есть семья.
― Я сказала, что верю вам, ― произнесла Маргарита, ― но ещё не согласилась помочь. Я вас помню по «Тайге». Мне сразу стало понятно, что вы, Анна и Альфред, неравнодушны друг к другу. Скажите, Вадим Ильин, он ведь и правда леший? Его спину я так и не увидела. ― Казалось, Маргарита говорила сама с собой. ― Странное лето. В городе он был совсем другим. А в лесу… Не будем об этом. Я сочувствую вам и хочу помочь, но где гарантии, что мы с Женей вернёмся со щитом и в серебре? За себя я бы не волновалась, я бывалая, Женя тоже, но у нас есть дочь. И долг перед ней.
― А у меня есть долг перед вами, ― отрывисто произнесла Лия.― И я клянусь Серебряным Ключом, что вы вернётесь домой. Моя семья задолжала вам две жизни, Маргарита Алексеевна. Я хочу вернуть долг.
― Лазаревы всегда платят долги? ― усмехнулся Лащенко. ― А как же твой муж?
― Вадим Ильинский тоже засветился в этой истории, ― напомнил Альфред. ― Так что за ним тоже придут: по слухам, он был любовником жены Дорохова-старшего. Да и за вами, Маргарита, Евгений, могут.
― Зачем мы некромантам? ― насторожился Лащенко. ― Перспектива иметь врага в лице без пяти минут губернатора края меня не очень радует.
― Райские птицы представляют собой источники энергии такой мощи, что даже Семиголовый Дракон и Тайга по сравнению с ними меркнут. А если собрать всех трёх ― Сирин, Алконоста и Гамаюна ― то можно запросто положить к ногам весь мир. Но Дороховы просто хотят отомстить: Паша ― Тайге, Лешему и мне, а Константин Львович ― Ирине и Старому Лешему. Доказать, что он способен сочетать силу жизни и некромантию.
― А зачем тогда водохранилище? ― поинтересовался Лащенко. ― Оно в эту схему не совсем вписывается.
― А водохранилище для денег, пиара и души, ― пожал плечами Альфред. ― Вода ― средоточие жизни и смерти.
― Разрушить из-за личных обид экосистему, а заодно несколько жизней, ― кивнул Лащенко с усмешкой. ― Как это по-нашему.
― Так вы поможете нам? ― Анна так долго молчала, что собственный голос показался ей каким-то искусственным. Спина затекла, но дышать стало как будто легче. Ребёнок, кажется, волновался вместе с ней, потому что затих и не сильно пинался.
― Да, ― веско произнёс Лащенко. ― Это не абстрактная угроза «люди всего мира в опасности». Это конкретика. Что от нас требуется, Альфред?
― Не дать Дороховым вызвать демона. ― Альфред выпрямился и подался вперёд. ― Они собираются сделать это на Вальпургиеву ночь. Проще предотвратить беду, чем бороться с последствиями.
― И как мы это сделаем? ― Лащенко тоже наклонился. ― Вообще как вызывают демона?
― Обряд долгий и сложный, ― ответил Альфред. ― А сделаем мы просто: выкрадем из дома Дороховых печать призыва.
― То есть вы предлагаете вломиться в дом губернатора края, выкрасть кусок глины и сломать его? ― Лащенко улыбнулся. ― План ― дерьмо, но я буду в нём участвовать. У нас в армии и не такое бывало.
― У нас тоже, ― отозвался Альфред. ― Теперь нам надо найти господина Генриха и госпожу Лукину.
― Я позвоню Мишке, ― произнесла Маргарита, поднимаясь. Маленькая Ева смотрела через её плечо на происходящее и неожиданно улыбнулась Анне. ― Расскажу всё, как есть, а то он последнее время вместе с Тамарой ударился в изучение древних легенд.
― Это потому, что мы уже с ними говорили на эту тему.
***
Тамара и Генрих то бледнели, то краснели, пока Альфред спокойным тихим голосом рассказывал им о том, что сказал он о Ледниковой Принцессе и Генерале не всё. А когда вытащил из конверта фотографии, Тамара и вовсе закрыла лицо руками. Тонкие чёрно-зелёные стебли вытатуированных роз оплетали её предплечья, скрывались за рукавами кофты. Генрих сидел, откинувшись на спинку стула, и переводил взгляд с Альфреда на Тамару и обратно. В его синих до черноты глазах тонул догоравший день.
― Так мы с Тамарой что, не те, за кого себя выдаём? ― Его картавый голос звучал хрипло. ― Наши жизни ничего не стоят? ― Тамара сухо всхлипнула, и Генрих взял её за плечи.
― А ведь я тогда сказала, ― глухо произнесла Тамара, не отнимая ладони от лица, ― что Ледниковая Принцесса когда-то жила и любила. Выходит, я была права? И с Михаилом мы сейчас не потому, что любим друг друга, потому что так надо? Так сказали давным-давно? И нашу жизнь живут сейчас какие-то древние колдуны? Или мы живём их жизнь? Господи, я ничего не понимаю!
― Сейчас поймёте, ― отозвался Альфред. ― Но для начала вам надо вспомнить.
― Что вспомнить?
― Что было.
Альфред перебрал в воздухе пальцами, и на их кончиках зажглись крохотные огоньки. Он поднёс пламя к травяному сбору, лежавшему в металлической чаше, и поджёг. Тонкие струйки ароматного дыма веточек розмарина и коры рябины поднимались в воздух, заползали в ноздри. Мятно-шалфейный отвар в кружках Тамары и Генриха благоухал, а они пили его, не сводя взгляда с Альфреда, готовившего зеркало.
Анна не спрашивала Альфреда, откуда он взял зеркала, хранившиеся в подвале. Раньше ей было интересно, почему муж в своей практике не пользуется магией отражения, но Альфред всегда старательно переводил тему. Теперь всё встало на свои места: зеркала принадлежали Ирине Дороховой. Они были её наследством, тем, что предсказательница завещала тому, кто стал для неё вторым сыном. Анна никогда не считала зеркала в подвале, да и спускалась туда редко. Видела только большое высокое зеркало в чехле и много небольших: круглых или прямоугольных. Тусклые рамы казались запылёнными, но когда Альфред поставил зеркало на стол, Анна увидела, что это не грязь, а сколы. Как будто кто-то неоднократно ронял зеркало, царапал, но не мог разбить.
Сегодня Альфред принёс небольшое зеркало с вычурной рамой, состоящей как будто из оплавленных металлических прутьев. Поверхность была идеально чистой, но Анне казалось, что отражение получается мутным. И почему-то ей очень не хотелось заглядывать в это зеркало. А комната между тем наполнялась дымом, прозрачная благовонная завеса стлалась по полу, заполняла собой всё вокруг.
― Посмотрите в зеркало. ― Голос Альфреда долетел до Анны как будто издалека. На секунду ей показалось, что она провалилась куда-то в дымную тьму. Тамара и Генрих медленно присели на стулья, поставленные Лащенко и Альфредом перед зеркалом. Они вглядывались в собственные отражения, Анна видела их застывшие, словно серебряные маски, лица.
