в размышления.
– Наверное, бывает участь похуже, чем стать деревом, – пробормотал он наконец и посмотрел на дракониху. – Только смотри, чтобы твои отпрыски меня не засрали.
Кочевница взглянула на него, облизнулась и снова занялась змеем.
– Значит, договорились.
Бершад встал, размялся, смахнул огненных муравьев со ступни и двинулся в сторону Прели, но тут его ноздри защекотал странный, не лесной запах.
Человечий.
– Чуешь? – спросил Бершад дракониху.
Она проглотила последний кусок змея, взмыла в небо и, отлетев чуть дальше к югу, закружила над джунглями. Запах усилился.
Человек. Судя по гнилостному душку, раненый. Не Змиеруб – Бершад хорошо помнил вонь алой краски на вражеских щеках. Там был альмирец.
И пахло от него водой из канала в Заповедном Доле.
Бершад бегом бросился в джунгли.
Человек скорчился между двумя огромными валунами, среди хвороста и поваленных стволов, занесенных сюда течением. Ослабевший от ран, бедолага не мог даже шевельнуться. Лицо его покрывали волдыри комариных укусов, а по ногам ползали муравьи.
– Эй, ты жив? – спросил Бершад, присаживаясь на корточки.
Незнакомец сглотнул.
– Пока жив, – ответил он с акцентом заповеднодольца.
Бершад протянул ему флягу:
– Вот, попей.
Бедняга жадно припал к горлышку и в несколько глотков выхлебал всю воду.
– Ну как, полегчало?
– Немного.
Бершад забрал у него флягу.
– Как тебя зовут?
– Элондрон.
– А что ты здесь делаешь?
– Ищу Бершада Безупречного.
– Хоть ты и странно ведешь поиски, но тебе повезло. Ты его нашел.
Элондрон встрепенулся, протер глаза и всмотрелся в Бершада, разглядывая татуировки на его руке.
– Барон Бершад, – дрожащим голосом произнес он, – Валлен Вергун просил тебе кое-что передать.
43. Джолан
Селение Прель
Вот уже три часа Эшлин пыталась перевести аколита в режим ручного управления. Внезапно ее волосы охватило пламя.
– Туши! – выкрикнула она сквозь зубы, не прекращая стремительно вращать кольца на руке.
Джолан отложил астролябию и схватил последнее ведро дождевой воды.
– Сначала остановись.
– Нет, мне еще чуть-чуть…
– Ты же горишь! Остановись, Эшлин.
Она выругалась, но кольца все-таки замерли.
Джолан окатил ее из ведра. Вода, соприкоснувшись с разгоряченной кожей Эшлин, превратилась в густой пар, будто в бане.
Эшлин взяла шприц с успокоительным и всадила его в шею аколита. Он немедленно обмяк, а Эшлин ножом обкорнала подпаленные пряди своих волос – за неделю она проделывала это уже трижды.
– Сколько там? – спросила Эшлин.
Джолан поглядел на астролябию, мерцавшую огоньками. Многочисленные координаты менялись так часто, что Эшлин, связываясь с устройством напрямую, не могла осмыслить их во всей полноте, поэтому разбиралась с каждой спиралью по отдельности, а Джолан следил за данными визуально, наблюдая общую картину.
– Ты завершила сто семьдесят семь спиралей.
– А в прошлый раз было сто восемьдесят, – вздохнула она.
Точные координаты, полученные с помощью астролябии, существенно снижали риск того, что Эшлин допустит ошибку. Проблема заключалась в сложности своеобразного «замка» – в нем насчитывалось не десять или двадцать уровней, как Эшлин с Джоланом сперва предполагали, а гораздо больше.
Сотни. А может, и тысячи. Проход каждого уровня повышал температуру тела Эшлин, не позволяя пробиться через систему защиты и перевести аколита в режим ручного управления.
Эшлин изнемогала от усталости.
– Тебе надо отдохнуть. Иначе у нас ничего не выйдет.
– Я попробую еще разок.
– Если тебя разобьет паралич, мы ничего не добьемся.
Эшлин закусила губу и уставилась на аколита:
– Мы так долго возились с мертвыми аколитами, что теперь, когда у нас появился живой, у меня не осталось сил.
– Озирис знает, что режим ручного управления – слабое место его созданий. Поэтому и старается максимально затруднить доступ.
– Похоже, ему это удалось. Все наши попытки не приносят успеха.
– Мы просто пока не добились конкретных результатов, – сказал Джолан. – Мастер Морган говорил, что эксперименты требуют терпения и времени…
– Джолан, у нас нет времени на алхимические исследования. Необходимо во всем разобраться как можно скорее. Виллем и его бойцы вот-вот закончат составлять карту посадочных площадок. В Незатопимую Гавань я должна прийти не с десятью магнитами над головой, а с полным доступом ко всей системе. Но покамест мне не удается проделать даже щелочку.
– Отдохни, завтра снова попробуем.
Эшлин жадно выпила воды.
– Меня все беспокоит одна из команд.
– Удаленного доступа?
– Да. Что показывает астролябия, когда я его запрашиваю?
– Вот, взгляни. – Джолан крутанул ручку прибора назад, к тому моменту, когда Эшлин запросила удаленный доступ; все огни устройства погасли. – Видишь? Ничего не происходит.
– Вард не создает бесполезные приспособления. Что-то должно происходить.
Она устало потерла переносицу большим и указательным пальцами, прикрыла набрякшие веки.
– Эшлин, знаешь…
– Ты прав. Мне надо отдохнуть. – Она отключилась от астролябии. – Я здесь все приберу, а ты проверь, как там Кочан. Не хватало еще, чтобы он подорвался.
Джолан сообразил, что Эшлин хочется побыть в одиночестве.
– Хорошо. Я к тебе попозже загляну.
По подвесным мосткам в кронах дайнов Джолан отправился в хижину, где они с Кочаном сооружали бомбы.
В хижине повсюду высились груды металлических деталей, извлеченных из мертвых аколитов. Кочан, прикусив язык от напряжения, сосредоточенно возился с таймерами взрывных устройств.
– Привет, малец, – сказал он, увидев Джолана. – Как дела?
Джолан сел за верстак, опустил на него астролябию и уставился на нее:
– Да так, не очень.
– Что, секреты серокожих так и не раскрыли?
Джолан помотал головой:
– Не-а. А у тебя тут как?
– Собрал уже пятнадцать таймеров, сейчас вот еще четыре закончу.
– Ого, какой ты расторопный!
Вернувшись из Незатопимой Гавани, Кочан вызвался помочь Джолану в изготовлении бомб. Джолану очень не хотелось снабжать пирата взрывчатыми веществами, но Кочан оправдал доверие. Он умело обращался с крошечными шестеренками и винтиками, из которых собирали взрывные устройства.
– Вот если бы мой бывший мастер так считал… – вздохнул Кочан. – Будь он здесь, то уже доверху забил бы бомбами все хижины в селении. Он был тот еще мудак, но свое дело знал отменно.
– А ты не жалеешь, что от него ушел?
– Ну, это давно было. Такая жизнь не для меня.
– Это еще почему?
– Да я бы все равно облажался. – Кочан отложил инструменты. – А ты?
– Иногда мне очень хочется вернуться в Выдрин Утес и снова открыть там аптекарскую лавку. Только знаешь, от таких мечтаний душа болит.
– Ага, – кивнул Кочан.
– Неболёт! – закричал кто-то снаружи. – Все в укрытие!
Джолан и Кочан остались сидеть в хорошо замаскированной хижине. Не так давно при появлении неболётов Джолан начинал лихорадочно возносить молитвы лесным богам, но теперь у него даже пульс не учащался.
Неболёт приблизился к селению. Балки хижины угрожающе заскрипели.
– Похоже, военный, – пробормотал Кочан.
– Угу.
От грозного рева двигателей
