отрешенности глаза газетчика смотрели холодно и враждебно.
— Честное слово, не знаю. Увидимся позднее.
Далеко я не уехал. Вход на пристань был прегражден цепочкой пикетчиков, стоявших лицом к берегу. Перед ними находился огромный тягач, нагруженный баками со шламом. Водитель смотрел на пикетчиков с высокого сиденья и медленно надвигался на них.
Один молодой пикетчик сидел прямо перед колесами машины. Лицо его было бледное и испуганное, потому что он понимал, какой жалкой преградой является его тело для такой машины. Но все равно он сидел неподвижно, хотя спаренные, колеса тягача- вращались уже почти над ним.
Водитель громко выругался и нажал на тормоза, потом выпрыгнул из кабины, размахивая громадным гаечным ключом.
Я вылез из машины одновременно с ним и, прорвавшись через цепочку пикетчиков, оказался лицом к лицу с водителем. Это был молодой парень с расплющенным носом и алыми глазами.
— Отойди в сторону! — крикнул он мне.— Я должен доставить груз.
— Очень сожалею, но гаечный ключ нам не требуется.
— У тебя такой вид, что тебе-то он как раз и нужен. Двинуть разок по башке!
— Ничего хорошего из этого не выйдет. Брось его, слышишь?
— Только после того, как ты отойдешь. Я действую в рамках закона.
— С этой штуковиной в руках? Сильно сомневаюсь.
Водитель с некоторым удивлением посмотрел на свое
оружие. Возможно, только тут до него дошло, что у него был угрожающий вид и что он был совершенно один. Пикетчики начали группироваться вокруг меня. Водитель поспешно забрался в кабину своего тягача и замер там, озираясь. Метрах в десяти от него газетчик Вильбур Кокс что-то быстро строчил в записной книжке, положив ее на перила.
В дальнем конце пристани, из-за ресторана Бланш, появилась большая черная легковая машина. Она остановилась как раз за моей. Из нее вышел капитан Сомервилл в сопровождении молодого мужчины, который выглядел настоящей копией капитана. Оба казались измученными до предела. По-видимому, утро у них было не из легких.
Да и здесь ситуация складывалась непростая. Пикетчики окружили машину, заставив обоих мужчин снова сесть в нее. Вид у Сомервилла; был угрюмый, а у его спутника —-страшно перепуганный.
— Отойдите,— неуверенно пробормотал он.— Это же капитан Сомервилл, вице-президент компании «Леннокс Ойл».
— Это нам известно,— рассмеялся молодой рыбак.— Скажите, капитан, когда вы намерены заткнуть дыру в нефтяной скважине?
Сомервилл принялся объяснять:
— Сразу же, как только это нам удастся. Мы пытались сделать это сегодня утром, но, к сожалению, у нас ничего не вышло. Надо вызвать специалистов. В конце недели мы повторим операцию. Пока же я прошу вас сохранять спокойствие и оказывать нам всяческую помощь.
Пикетчики волновались. Кто-то крикнул:
— Лучше скажите, когда вы намерены убрать отсюда свою проклятую платформу? Она нам не нужна!
— Платформа находится здесь совершенно на законном основании.— Голос капитана Сомервилла звучал непреклонно.— С разрешения геологоразведки Соединенных Штатов. А когда вы препятствуете нашим перевозкам, вы только усложняете наши действия по ликвидации последствий прорыва нефти.
Толпа стала накаляться, легкий говор перерос в многоголосые выкрики возмущения. Лицо водителя, сидящего высоко в кабине, приняло озабоченное выражение.
Я решил, что пора начинать действовать. С большим трудом мне удалось пробраться к Сомервиллу.
— Капитан, вам лучше поскорее уехать отсюда. Садитесь-ка в машину и уезжайте следом за мной, ясно?
Сомервилл со своим помощником без пререканий пересели на переднее сиденье, молодой человек с побледневшим как мел лицом очутился за рулем.
Я обратился к пикетчикам:
— Пропустите их, ребята, никто из нас не хочет неприятностей.
— Совершенно верно,— согласился мужчина средних лет,— мы не хотим давать им повод обвинить нас в нарушении законов.
— Но мы также не хотим видеть нефть на берегу!—• пронзительно крикнул длинноволосый юнец.
— Это лучше, чем кровь,— заметил я.
Толпа согласилась и стала медленно отходить от машины Сомервилла. Я сел в свою, протиснулся мимо тягача и повернул в сторону Сихорс Лейн, не теряя из виду машину Сомервилла.
Я не испытал никакого облегчения. Дважды на протяжении десяти минут напряженность, разлитая в воздухе, чуть было не переросла в открытое насилие. Где-то вдалеке завыли сирены, предупреждая о дальнейшей-угрозе.
Глава 20
Под кипарисами во дворе у Сильвии Леннокс уже стояло несколько машин. Лимузин капитана Сомервилла остановился позади моей машины. Капитан вылез наружу и от чистого сердца пожал мне руку, хотя глаза его смотрели мимо меня.
— Я должен поблагодарить вас за вмешательство. Это Лерой Эллис из нашего отдела общественных отношений, Дайте сообразить, ведь ваше имя Лью Арчер, не так ли?
Молодой человек выбрался из-за руля и протянул мне руку. Я увидел далеко не молодого человека, почти моего ровесника, но относился он к тем людям, которые до конца дней своих не избавились от привычек и манер юности. Глаза его были влажные и быстро меняли свое выражение, от него попахивало виски, хотя я не мог понять, где он ухитрился его раздобыть,
— Лерой мой старый товарищ по судну,— заговорил Сомервилл неискренним тоном.— Он был со мной под Окинавой. Но, пожалуй, сегодняшний день не менее насыщен переживаниями, чем тогда, не так ли,; Лерой?.
Тот с ним согласился. Он выглядел подавленным и потрясенным, и мне показалось, что капитан не без удовольствия незаметно подкалывает его.
Мужчины вошли в дом, я поплелся следом, не спеша, прислушиваясь к воркованию голубей на кипарисах.
Из-за гаража показался Тони Лэшмен. Лицо его было бледное и напряженное, да и шел он, словно убитый горем. Жестом руки он указал на дом и спросил:
— Что там происходит?
— Я собирался спросить об этом вас, я ведь только что приехал.
— Они проводят семейную конференцию. Я считаюсь доверенным секретарем миссис Леннокс, но она не разрешила мне присутствовать. Вас-то туда пустят?
— Надеюсь.
Я пошел к дому, но Лэшмен преградил мне путь. Он уже стал сильно действовать мне на нервы.
— Послушайте,— начал он тоном заговорщика,— мне необходимо знать, что' там творится. Если вы дадите мне информацию, я вам за это заплачу.
— Сколько?
— Не знаю сколько, но, возможно, очень много... куда больше ста долларов, которые вы получаете за рабочий день.
— Откуда возьмутся такие деньги?
Он сообразил, что я пытаюсь у него кое-что выведать, и обозлился:
— Хорошо, обойдусь и без вашей помощи!
Повернувшись на каблуках, он пошел к гаражу.
У дверей меня ждал поверенный Эмерсон Литтл, совершенно лысый, с манерами и внешностью владельца похоронного бюро. Он протянул мне мягкую руку, но взгляд его был тверд.
— Вы немного опоздали, мистер Арчер.
— Знаю, крайне сожалею.
— Мне было довольно трудно удержать мистера Джека Леннокса на месте. Невероятный упрямец!
— Где же он?
— В доме с матерью. Сильвия Леннокс моя клиентка. Она согласилась вручить ему сто тысяч, только когда вы приедете. Я поддержал ее требование. Самым главным в этой операции является доставить домой ее внучку целой и невредимой. Деньги имеют второстепенное значение, однако мы не хотели бы выбрасывать их на ветер.
— То-то и оно. В каком виде деньги?
— Непомеченные банкноты по двадцать долларов в простой картонной коробке, как и требовали.
— Куда их надо доставить?
— Джек Леннокс не желает этого сообщать.
На непроницаемой физиономии Литтла появилась крайне раздраженная мина.
— Нам придется сделать все, что от нас зависит, невзирая на дополнительные трудности.
Он первым вошел в гостиную, где находилась Сильвия с семьей. Капитан Сомервилл сидел рядом с Элизабет, в.,згляд его был отрешенный и далекий.
Элизабет едва заметно улыбнулась мне, Джек Леннокс не пожелал даже взглянуть в мою сторону. Что касалось Мэриан, то она смотрела на меня, но не видела.
Из окон сильно несло нефтью.
Коричневая картонная коробка на полу у ног Сильвии привлекала к себе всеобщее внимание, словно бомба с часовым механизмом.
Сильвия Леннокс подняла руку.
— Подойдите ближе и сядьте возле меня, мистер Арчер.
Джек взорвался:
— Мы теряем время, мама!
— Постарайся, пожалуйста, успокоиться, мама все предусмотрела.—И обратилась ко мне: — Мой муж, то есть мой бывший муж хочет видеть вас и Джека у себя в Эл Ранчо, после того как вы доставите деньги. К сожалению, мне потребовалась его помощь, чтобы собрать их сегодня утром. Таким образом, Вильям стал заинтересованным лицом, а он из тех людей, кто не упустит возможности воспользоваться своими правами.
