– Все с ними ясно. Спасибо.
– Юра, – обратилась Юлия Сергеевна к Лукьянову – может, ты оставишь уже в покое этих американцев. Они-то в чем виноваты? Те, кто, действительно, виновен…
– Да, я же не кровожадный.
– Не кровожадный? Довел мужика до слез, и еще чемоданом по голове, – усомнилась Юлия.
– Получай, мистер Сильная Рука на старости лет!
– Я хотел их просто разыграть! Посмотреть на их лица, когда бы они появились в своих дырявых скафандрах в вакууме. Виктор Анатольевич! – снова громко заговорил Лукьянов. – Выдай им по комплекту гагаринских комбинезонов и помоги спуститься вниз. Пусть ждут нас у самолета и далеко не отходят – мы сейчас подъедем.
– Спасибо, Юра, что ты меня послушался, – улыбнулась Юлия Сергеевна.
– Да, я только хотел, чтобы они поняли, – продолжал объяснения Лукьянов, – что мы на Луне первые. И доказательством тому будет служить наш советский танк! Он останется здесь навечно! И настоящую Луну, и звездное небо над ней американские астронавты увидят только с нашей помощью. А Землю, висящую над головой, запомнят на всю жизнь. И только о ней будут говорить до конца своих дней. Валенда – тормози. Приехали!
Танк остановился в десяти метрах от передней стойки шасси, и экипаж быстро выбрался из боевой машины на лунную, пыльную поверхность.
– Юра, – зазвучал у всех в шлемофонах голос Евгения Семеновича.
– Говори, я слушаю.
– Юра, а нельзя ли, чтобы опять были «джунгли»? Знаешь, с растениями, хоть и неведомыми, как-то спокойнее. А то какая-то «голая пустыня Сахара» на солнцепеке.
– Как там у вас обстановка? Половину хоть обработали?
– Да, почти.
– Я тебя понял, Евгений Семенович. Сейчас что-нибудь придумаю, – ответил Лукьянов.
Через мгновение на Луне пошел снег.
Причем, снежинки были самых разных цветов и оттенков. Казалось, что сама радуга рассыпалась на бесчисленное количество разноцветных огоньков. Разноцветные снежинки, освещаемые неистовым Солнцем, были одинаковые и падали медленно, как в новогоднюю ночь в детстве.
– Ничего себе! – кричали дамы. – Как красиво! Восхитительно!
Варенька, как ласточка, летала над Морем Спокойствия в облаке «падающей радуги» и ловила ртом снежинки.
– Не смей есть снег! – кричал ей дедушка – Шустрый – снизу. – Простудишься!
– Деда! – кричала в ответ Варенька – они вкусные – как мороженое! Особенно зеленые и желтые.
Все остальные участники экспедиции, забыв о Красном Пауке, принялись ловить и глотать разноцветный снег и убедились, что все снежинки были разными на вкус.
– Ну, Лукьянов, я тобой восхищаюсь! – взволновано говорила Вера Николаевна, забыв обо всех опасностях. – Мне нравятся красные – на арбуз похожи. И такая свежесть!
– Я тобой тоже восхищаюсь, – отвечал Юрий Петрович, улыбаясь. – Значит, танком «Т-34» времен Великой Отечественной Войны на Луне ее не удивишь, а при виде каких-то снежинок – полный восторг.
– Женщины, – прозвучал голос Тимошкина в наушниках, – что с них возьмешь…
Глава 52
План Лукьянова нарушен
Снегопад внезапно прекратился.
Американская делегация в полном составе, выстроившаяся рядом с самолетом во главе с Сидом, и, задрав тяжелые мужественные подбородки к зениту, разглядывала в бинокли огромную Землю с ярко-синими морями-океанами, с оранжевыми материками и белыми облаками.
Громкий голос Лукьянова, пронеся над лунной «пустыней»:
– Товарищи американцы! Вы так смотрите на Землю, как будто бы видите ее впервые в жизни! А между тем, за те часы, которые вы провели на этом самом месте сорок лет назад, вы должны были изучить ее во всех подробностях. И сделать массу фотографий. Увы, таких фотографий не существует.
Но американские друзья были так увлечены изучением родной планеты, что не обратили на высказывания Лукьянова внимания.
– Откуда бинокли? – спросил Юрий Петрович.
– Это Виктор Анатольевич сделал запас на мысе Канаверал, – пояснил Тимошкин. – Американцы уже битый час стоят по стойке и не могут оторваться. Вот как проняло!
– А там, действительно, все хорошо просматривается, – всматривался в планету Лукьянов. – Как облака движутся, и как Земля вращается. Здорово. Вот бы сюда телескоп установить!
– Да, это было бы замечательно, – поддакнул Тимошка.
– Товарищи американцы! – вновь громогласно обратился к американцам Лукьянов, – подходите к танку.
Астронавты опустили бинокли, и, не спеша, приблизились к боевой машине.
– Что? Нравится? – приветливо улыбалась Юлия Сергеевна.
– Ит из гуд! – отвечал Комплинз, поднимая большой палец вверх. – Вери гуд! Очень хороший танк. Советский. «Т-34».
– Молодец, старина. Знаешь «тридцатьчетверку», – отметил Зорин, похлопывая по броне танка.
– Так, всем внимание! – встал во весь рост на башне Юрий Петрович. – Сейчас, через несколько минут, а именно – восемнадцатого июля 1999 года ровно в семнадцать тридцать две и тридцать секунд по ю ти си должен появиться Красный паук. Все быть внимательными! Готовься, Андрей.
– А что я должен буду делать? – заволновался Зорин.
– Ты должен будешь просто раздавить паука. И все. И тогда импульс смерти будет нейтрализован, – без эмоций пояснил Лукьянов.
– И все? – помрачнел Андрей Иванович. – А если я не успею его раздавить, и он меня вперед цапнет, тогда что?
– Ты уж постарайся раздавить его первым, – сказал серьезно Лукьянов.
– Ничего себе задача! – решила найти поддержку у веселой компании Вера Николаевна. – Опять вся ответственность на Зорина! Отлично придумано, Лукьянов. Как что-то важное делать – так в кусты!
Веселая компания приуныла.
– Я не верю не одному твоему слову! И зачем мы только притащились сюда с тобой? – раздраженно говорил, озираясь, Андрей Иванович, никем не останавливаемый.
– Стой! Хватит паниковать! – Лукьянов поднял руку. – Что за народ такой хлипкий пошел? Чуть трудность – тут же: «Во всем виноват Лукьянов!». Тихо всем, – почесал Юрий Петрович щетину на макушке. – Замрите.
Из-за ближайшего холма выскочила стремительная тень и бросилась на Лукьянова.
Участники экспедиции, как по команде, пригнули головы и закрыли глаза.
Юрий Петрович от неожиданности опустил руки и встал по стойке смирно. Тень сделала полукруг и уселась ему на плечо.
– Это Парус Майор! – радостно закричала Юлия. – Где ты пропадал? Молодец, что прилетел, а то нам здесь как-то не очень.
– Да, – говорил оправившийся Лукьянов, поглаживая синицу по спинке. – Я перепугался – думал, это Красный Паук стал такой большой и напал на меня. Напугал, честное слово, напугал.
Синица, не обращая внимания на причитание Юрия Петровича, не мигая, смотрела на звезды.
– Чего ждем? – спросила Юлия Сергеевна.
В этот момент небо над Луной стало алым, и снова пошел снег.
Юрий Петрович стал внимательно смотреть вверх.
– Что-то случилось? Что-то не так? – встревожились остальные.
– А разве вы не видите?
Падал тихий снег. Черный.
Андрея Зорина среди путешественников не было.
– Все на самолет! – крикнул Лукьянов. – Быстрей!
– Что происходит, Юра? – недоумевала Юлия Сергеевна, подняв голову.
– Сам не знаю. Лабиринт для меня закрыт! Враждебное, постороннее вмешательство!
С диким воплем:
– Андрей! Верните мне Андрея! – Вера Николаевна, пригнув голову, бросилась на Лукьянова, пытаясь его ударить, но ее сгреб в охапку Валенда, а Наталья Павловна мгновенно вколола через комбинезон быстродействующий успокоительный препарат.
Через три минуты Вера Николаевна спала на кресле салона бизнес-класса.
Глава 53
Последние приключения Зорина начались
Неожиданно в правое ухо Андрея Ивановича Зорина рявкнул цирковой «парад алле». В этот момент Зорину показалось, что он сидит в центре цирковой арены, освещенной ярким светом прожекторов. Под прикрытыми веками вспыхнула кровавая, с зелеными прожилками пелена.
Открыв глаза, Андрей Иванович увидел прихожую с приоткрытой входной дверью, залитую ярким электрическим светом. И своего отца – Ивана Николаевича Зорина в старой черной шубе со снежинками на плечах, без шапки и в одном правом сапоге. Под мышкой помещался веник, а в правой руке Иван Николаевич держал хпопалку для ковровых изделий.
Оказалось, Андрей Иванович сидит на низеньком стульчике для обувания, стоявшем испокон веков в прихожей. Этот стульчик был изготовлен Иваном Николаевичем в молодости и назывался «слоновьим», так как, по мнению его создателя, мог бы выдержать слона.
Итак, Андрей Иванович сидел в неудобной позе – ноги были вытянуты вперед, а спиной он упирался в стену. На коленях размещался серый, полиэтиленовый пакет. На Андрее Ивановиче была теплая зимняя куртка и сапоги.
– Это ты, Андрей? Откуда ты взялся? – настойчиво вопрошал Иван Николаевич. – Напугал меня! Ты за спиной прошел что ли?
Обескураженный до предела этим событием беспокойного дня и своим внезапным появлением в квартире родителей, Андрей Иванович лишь, молча, кивнул.
