— О, нет!
Я успел схватить тварь за лапу в тот же миг, когда она разжала пальцы, так что рухнули мы вместе, я — на спину, она — на меня. Большая зубастая пасть распахнулась передо мной, и следующий крик был такой силы, что в голове что-то лопнуло. Больно, как же больно! Будто сам толстый череп пошёл трещинами! Атака Аспектом Звука, такая громкая, что кровь рвала сосуды… Я взмахнул левой рукой, ладонь которой превратилась в клинок, и получил второй кровавый поток, теперь — из вспоротого горла. Скинул с себя мохнатое тело, приподнялся на локтях, осмотрелся; в глазах троилось, но успел заметить, как хелицеры протолкнули в пасть паука зелёные гоблинские ноги в ботинках с железными набойками.
— Да что б ты подавился…
Внизу обзора мерцала пиктограмма дебаффа, я не понимал, что это была за дрянь, но в голове продолжало реветь.
Частично слепой, истекающий ядовитой дрянью, изумрудный мизгирь стал надвигаться на меня, однако, тут в тыл ему прилетело что-то убойное, вспыхнуло, громыхнуло. Меж ног скользнул Халкрис, в руках бродяги был лук и стрелы одна за другой отправлялись в брюхо моба, а потом над уродливой тушей воспарила Мэдлин в активированной ультимативной форме, и обрушилась всей мощью. Паук закричал, присел под шквалом чёрных воронов, его шкала жизни стремительно сокращалась.
Поняв, что это шанс, я активировал Костяной Шар и покатился. Наверное, так нещадно меня не тошнило даже во время лётной практики; головная боль усилилась в разы, я чуть не потерял сознание, но всё же, разогнался и врезался в одну из ног, подломив её. Мизгирь обрушился всей тяжестью, когда я был уже под истыканным стрелами и заметно распоротым брюшком. Халкрис успел выскочить, а меня от удара защитила сферическая оболочка. Она сразу же исчезла, я оказался похоронен под тушей. Снизу брюхо было довольно мягким и обволакивающим, перекрыло любой доступ воздуха. Решив не ждать смерти от удушья, кое-как, превозмогая давление, свёл руки над головой и забурился когтями в рваную рану. Едва из собственного панцирь не вылез, прежде чем оказался внутри гигантского арахнида, суть, — в мешке, полном ещё живых органов. Шкала выносливости заметно просела.
Окружение было едким, ладони почти не чувствовали жжения, а вот веки в углублениях черепа оказались намного тоньше и уязвимее, движения были сильно скованны. Секунды складывались в вечность, мне даже стало казаться, что броня начала растворяться, что паук переварит меня таким противоестественным образом, но потом вдруг полегчало.
«Внимание! Примите поздравления! Вы достигли уровня 47!»
Мизгирь умер, и, видимо, убийство, всё же, засчитали не мне. Всё равно хорошо, только проблема с дыханием не решилась.
«Антон, сейчас мы попытаемся тебя вытащить».
«Не беспокойся, я довольно самостоятелен в ряде ситуаций».
Работая локтями в темноте, раздирая плоть и освобождая себе место, я стал рваться наверх. Выше, ещё выше, воздуха сильно не хватало, но ничего, вот уже твёрдый хитин. Как же его пробить без опоры под ногами?
«Мэдлин, видимо, небольшая помощь мне понадобится. Сейчас постучу, а вы пробейте окошко пожалуйста».
«Постучишь? Куда?»
«Скорее, «откуда»».
Я изо всех сил врезал кулаком в преграду, провалился глубже внутрь паука, подтянулся, ударил ещё раз. Скоро постучали в ответ, и продолжали бить, пока не стало ощущаться свободное пространство. Сильные руки схватили меня и вытянули на свободу, судорожно вдохнул, чувствуя мизгиря в пасти, харкнул. Вот уж не думал, что вкус чьих-то потрохов покажется этому телу неприятным.
Два ушебти стояли надо мной, а все мы шестеро находились на брюшке убитого моба. Лиззи прижимала к груди канопу, и ни на что не обращала внимание, Мэдлин смотрела на меня со смесью удивления и отвращения, но неявного, спрятанного за самообладанием.
— У меня две новости, — сказал я, — хорошая и плохая.
Мумия медленно подняла голову, зелёные огоньки в прорезях маски казались малоосмысленными.
— У нас тоже, — медленно произнесла она, — но начинай ты.
— Ладно… Никто больше не будет воровать краски, масла из твоего набора, есть креоновые карандаши и втирать в подмышки скипидар, потому что «не встречал ещё более изысканного одеколона». Гринботтома сожрали, иными словами. А плохая новость заключается в том, что нам придётся опять его искать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лиззи молчала.
— Мы нашли канопу, как видишь, — сказала Мэдлин, — а плохая новость у нас такая же, — Ангуса придётся искать. Так, если будем и дальше тут стоять, пары паучьей крови дадут сильный дебафф. Антон, не забудь изъять квинтессант, он где-то в головогруди. Поторапливайтесь, утро на пороге.
— Верно, верно. Халкрис, пока я буду копаться в мозгах этой туши, можешь покопаться внутри у той. Свежий кровавые охотник, как договаривались.
— Как договаривались, — буркнул бродяга, доставая охотничий нож.
Головогрудь мизгиря сильно пострадала от ульты Мэдлин, сиреневые и розовые внутренности частью были уничтожены, а частью — разбросаны. Мне пришлось немного повозиться, прежде чем в руке оказался крупный мутноватый кристалл зелёного оттенка. Интересное наблюдение: мизгирь превосходил мартелорадуса на пять уровней, однако, камень из первого был заметно крупнее. Значит, размер добычи мог быть связан не только с уровнем, но и с габаритами или, быть может, жизненной силой моба? Хм… а ведь Мэдлин говорила, что мобы не вписывались в Правило Семидесяти, их Характеристики могли меняться произвольно, подчиняясь разумению разработчиков, как и уровень награды за победу над ними…
— Ну что, уходим?
Ведьма, следившая за Лиззи, которая что-то шептала канопе, отвлеклась на меня, не ответила, обратилась к бродяге.
— Гоблинская Кровь?
Тот поднялся, закрывая окровавленную шкатулку, и убрал добычу под плащ.
— Можно. Однако, есть риск. Спускаясь и уходя ночью, мы можем стать идеальной добычей. Если останемся здесь, и кто-то из тварей вернётся, также немедленно нас заметит. Мы наследили.
Я на секунду обернулся к огромной паучьей туше.
— То есть, опасность неизбежна?
— Нет. Где-то она больше, где-то меньше… Вы слышите?
Все замолчали, я ожидал услышать хлопки крыльев, но, вместо этого, до пещеры доносился звук…
— Пропеллерные движители, корабль.
— Верно.
Звук быстро приближался, ночь снаружи прорезал луч света и сразу же раздались выстрелы. Мы вернулись ко входу и увидели, как по небу, оставляя след цветного дыма из труб, летело нечто похожее на шаттл серии «Манта». Широкий, приплюснутый, спереди похожий на гигантского ската. У этой модели имелось три лопастных движителя на крыше, массивная подвесная турель под кабиной пилотов и три турели поменьше на крыше. Они вели беглый огонь по целой стае кровавых охотников, привлечённых шумом и светом прожекторов. На металлическом корпусе поблёскивал крест Ордоса, нанесённый серебристой краской.
— А мы-то рано обрадовались, — мрачно произнесла Мэдлин.
Не прекращая стрелять, «Манта» подлетел, развернулся к утёсу тылом, широкая дверь кормового отсека превратилась в аппарель, по которой, грохоча доспехами, хлынула живая волна. Латники Ордоса, вооружённые мушкетами, перекрыли всё свободное пространство, оттеснив нас к трупу мизгиря, за их спинами шествовал огромный полутролль, на плече у которого стоял хвостатый коротышка.
— Надо же, какая встреча! — воскликнул Бенделорн Чу, размахивая жезлом. — Шутка! Я знал, что вы будете здесь! Думали, что это вы охотники на охотников? Как бы не так, это я охотник на вас!
— Мы облетели шесть похожих утёсов и убили, наверное, тысячу кровавых охотников, прежде чем добрались, — пробасил Грангар Лутч.
— Не порть впечатление! — сквозь неестественную улыбку процедил Чу. — Итак, аномалы, именем Ордоса, вы арестованы!
Глава 17. Пути правосудия
Я обратил внимание, что мушкеты в руках НИПов были непростыми. Блестящий сребристый металл, светящиеся синие элементы питания, изящные обводы и детали, доведённые до эстетического совершенства. Походило на работу инженеров Рокстрома.
