— Вы, несомненно, думаете, друзья: «Как этот красавец Бенделорн выследил нас на бесконечных просторах «Нового Мира»?»…
— Никто так не думает, — спокойно перебила Мэдлин, — случайно наткнулся в Оджогбе, притворился, что не заметил, а сам бросился искать подкрепление, чтобы захватить нас вне населённого пункта. По ходу дела потерял из виду и только сейчас догнал. Тебе повезло, минг.
— Но отрицать, что я красавец, вы не стали, госпожа Пентеграм, — протянул Чу с довольной усмешкой.
Мэдлин закатила глаза:
— Некоторым так мало нужно для самоудовлетворения.
Агента Ордоса от смеха согнуло пополам, он хохотал и бил жезлом по шлему напарника словно сумасшедший.
— Ты слышал, Лутч, ведьма намекает на то, что я мелкий!
— Слышал, — пробасил тот, не сводя с нас маленьких злых глаз, — и что ты склонен проявлять любовь к самому себе, вероятно, тоже намекает.
— Её проницательность пугает меня, — сказал Чу, утирая слёзы, и в мгновение ока сделался серьёзным, — но я не люблю пугаться.
Жезл описал в воздухе некую фигуру, а игрок быстро протараторил что-то; полыхнул магический круг, — Мэдлин презрительно взглянула на врага и поджала губы. На её дескрипторе появилась пиктограмма какого-то дебаффа.
— На тебя обрушится кара богов, смертный, — глухо прошипела Лиззи, как будто совсем не своя.
— А это ещё что за экспонат? — поморщился минг. — Ты из какого музея сбежала, нежить?
— Из музея «Что велели передать».
Он непонимающе поморщился:
— «Что велели передать»?
— Что ты генетически ретард, — завершила мысль мумия.
От такого Чу едва не свалился с плеча напарника.
— Воу! Надо как-то сбавить обороты, иначе я обращусь в техподдержку! Мы тут в игру играем, а какой-то аномальный моб оскорбляет меня последними словами! Куда катится «Новый Мир»?
Лутч хмыкнул в кулак.
— Ладно, с любезностями покончено, мы здесь по делу! Солдаты, именем Ордоса приказываю захватить этого… он эволюционировал… Захватить этого гаргуля живым! Стрелять по ногам в случае малейшего сопротивления! Остальных, если шевельнутся, бить на поражение! Моя премия и повышение давно заждались… Постойте, это что, канопа Хамуптари?
Скосив глаза на Лиззи, я увидел, как мумия подняла заветный кувшин, как ярко вспыхнули зелёные огоньки в прорезях маски, как свет родился в заветном кувшине.
— ВЕЛИКИЙ БОЖЕСТВЕННЫЙ ЦАРЬ ГОВОРИТ, ЧТО ОН ГОЛОДЕН, — провыла она тройным басом, — ПАДИТЕ НИЦ, РАБЫ!!!
Громыхнул залп, Халкрис Гоблинская Кровь едва успел лечь под веер вспыхнувших синих снарядов, Лиззи пробило насквозь в четырёх местах, из ран хлынул песок, но мумия только покачнулась, декламируя заклинание. Я же еле успел закрыть Мэдлин собой и получил два сгустка раскалённой боли в спину и поясницу. Грохнулся перед ведьмой на колени, сжав челюсти до хруста, — шкала жизни просела основательно, а броня ничего не отбила… какие хорошие мушкеты, какая умопомрачительная боль!
Почувствовал, что голову пытаются приподнять, открыл глаза, передо мной было личико Мэдлин. Чёрные губы шевелились, но из них не выходило ни звука. Тем не менее, я понял смысл.
— Только для вас это игра, а для меня — тюрьма. Лишение свободы уродует людей, не хочу так. Я должен остаться прежним, когда выберусь отсюда, и для этого необходимо, в том числе, всегда быть готовым… Иначе никак.
Она замерла с приоткрытым ртом, сомкнула полные губы и кивнула.
— Живьём! Я сказал, он нужен мне живьём! — кричал Бенделорн Чу. — Стреляйте в нежить!
Но поразить мумию стало не так просто, — её закрыли собой ушебти, и, хотя залп энергетических снарядов здорово изуродовал их, големы выстояли. Золотое свечение становилось только ярче, а Лиззи гремела всё страшнее, пока её голос не превратился в долгий заунывный рёв, пробиравший до мозга костей. Голосу мумии вторили крики НИПов. Обернувшись, я увидел, как латники Ордоса роняли оружие и падали, сучили конечностями, колотили по доспехам; неизвестная пиктограмма пульсировала у каждого из них в дескрипторе. Бенделорн Чу растеряно смотрел на своё войско, пока его собственное лицо не начало таять как горячий воск. Заметив, что происходит, как пустеет шкала жизни, минг вскрикнул, замахал жезлом, и рядом в пространстве открылась дверь. Вместе с троллем они протиснулись сквозь неё, спасаясь. А вот солдатам не повезло. Я следил, как сквозь щели в доспехах жидкая плоть покидала их и перелетала по воздуху за спины ушебти, где раздавалось громкое чавканье. Не прошло и полминуты, как отряд погиб.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Надо… надо спешить! — Я поднялся, схватил бродягу, вздёрнул на ноги, удивившись, как нелегко это далось. — Скорее! Мэдлин, Лиззи! Пока пилоты не поняли, что произошло!
Мы бросились по опущенной аппарели, оказались в просторном десантном отсеке, пересекли его и распахнули толстую дверь с окошком. В кабине «Манты» было три кресла: для пилота, штурмана и оператора основного калибра. Все три занимали НИПы-люди, которые успели только закричать. Выбросив трупы в десантный отсек, я, всё ещё рыча от боли, уселся в пилотское кресло. Осмотрелся.
— Ты умеешь летать на небесных кораблях? — тихо спросил бродяга, переступив через останки.
— Летал только на третьем поколении, и в реале. Здесь всё немного иначе, рычаги смещены, трёх четвертей систем просто нет.
— Я не понимаю.
Решившись, закрыл десантный отсек, взялся за рычаги управления, передумал, сдвинул бегунок контроля подачи питания, проверил систему охлаждения, опять взялся за рычаги.
— Летим. Подвезти тебя?
— К ближайшему поселению, — повёл плечом Халкрис, — лекарство приготовит любой знахарь. И восход как раз занялся.
* * *
Я нашёл небольшую деревеньку через пару часов, приземлился; бродяга покинул челнок, не прощаясь. Просто ушёл. Глядя вслед сутулой фигуре, я испытал некоторую растерянность.
— Наконец-то, — Мэдлин помассировала горло, — голос вернулся. У этого минга хорошие навыки, отдаю должное. Антон, у тебя дебаффов букет, раны, должно быть, тяжёлые. Повернись.
Мне пришлось вцепиться когтями в одну из переборок и очень постараться, чтобы не кричать, пока она тащила щипцами засевшие в теле снаряды.
— Хм, злобные пули из квинтешлака, успели даже остыть. У тебя поразительная выносливость для своего уровня. Теперь выпей эти хилл-поушены и всё пройдёт. Елизавета, пора расстаться с этой штукой.
Мумия сидела в одном из кресел, привинченных к стене, прижимала кувшин к себе и раскачивалась. Мэдлин вытащила из инвентаря ковчег, сняла крышку и потянулась за новой канопой. На секунду мне показалось, что это плохо кончится, — квестовый артефакт влиял на Лиззи довольно тревожащим образом. Тем не менее, обошлось, ведьма получила канопу с шакальей головой, поднесла к лицу.
— Дуамутеф, хранитель желудка Хамуптари.
Второй артефакт присоединился к первому. Когда крышка опустилась и ковчег вернулся в инвентарь, Лиззи встрепенулась.
— Где мой набор? А, вот же он! — Чемодан с красками появился у неё на коленях. — Итак, мы победили?
— Благодаря тебе. Елизавета, что произошло?
— А? Что произошло? Ну, помню, мне будто мозг защекотало… Мозг, которого нет. И дальше всё само получилось. Ничего особенного, в общем и целом. Из-за каноп в голове появляются новые голоса, они вроде бы не кричат, но перекрывают все остальные.
— Интересно, — Мэдлин задумчиво погладила ворона, — что-то новенькое. По сути, мумии-заклинатели, — это калька с класса жрецов. У них изначально урезан арсенал и сделана поправка на неживую природу, но это всё равно жрецы. Мумии априори связаны с культурой Наила и богами, не входящими в Пантеон; Елизавета же является охранником Хамуптари и, номинально, имеет связь с этим боссом. Близость к канопам усиливает её способности, однако, влияет на мыслительные функции психоматрицы.
— Если она с одной так управляется, может, отдадим ей обе?
— Сомнительная идея, Антон, я же сказала: «влияет на мыслительные функции». Боюсь, что, чем больше вокруг Елизаветы будет каноп, тем менее вменяемой будет она сама.
