-Со мной все будет хорошо, - соврала Мадлен, чувствуя, как зарделись ее щеки. «Просто вдвоем
тяжелее бежать. Я потом к тебе приеду».
-Господи, прости меня, - вздохнула девушка. «Нельзя лгать, конечно, но я это делаю ради
мальчика».
Он взял ее руку. Прижавшись к ней губами, Жюль пробормотал: «Сестричка...»
-Завтра же уходи, - велела девушка, целуя его мягкие, пахнущие лесом и дымом волосы, - даже
меня не навещай, это опасно. Мы еще встретимся.
-Обещаешь? - он все не отрывался от ее ладони.
-Обещаю, - твердо ответила Мадлен и перекрестила брата.
На большом столе стояли помятые, поцарапанные серебряные подсвечники. Скатерть - из
бретонского льна, пожелтевшая, измятая, закрывала только одну половину. Мадлен поняла: «Это
не для столовой скатерть. Это для комнаты, где слуги ели. Там меньше стол. Сюда стелили
кружевные. Их и нет, давно, наверное».
Пахло жирным, жареным мясом, вином. Девушка почувствовала, как у нее кружится голова.
-Розовое из Сомюра, - одобрительно сказал Деметр, пробуя вино из своего бокала - тоже
помятого, с пустыми, зияющими местами на месте драгоценностей. Мадлен замерла. «Это же из
аббатства Сен-Мелюн кубок, - она почувствовала, как холодеют ее руки, - для причастия...».
Он поднял сочный кусок кабана с тарелки. Оторвав крепкими, белыми зубами сразу половину, -
сало закапало на подбородок, - комиссар велел: «Поешь, Мадлен. Ты очень бледная, хотя тебе
идет, - Деметр усмехнулся.
-Я все вынесу, - пообещала себе девушка, ковыряя мясо. К горлу подступила тошнота. Мадлен,
подняв голову, подышала. Деметр курил, отхлебывая вино, пристально ее рассматривая.
-Завтра уберешь, - нетерпеливо поднялся он. «Пошли».
Особняк был пуст, только снизу, из передней, доносились голоса играющих в карты охранников.
«Это опочивальня мамы и папы, - поняла Мадлен. Он втолкнул ее внутрь, в непроницаемую
черноту, и повернул ключ в двери.
-Послушница, - услышала девушка тихий, вкрадчивый шепот. «Почти монахиня...» Его руки - с
толстыми, скользкими пальцами, - забегали по ее телу, Деметр толкнул ее к кровати. Мадлен,
чувствуя, как у нее подкашиваются ноги, - закрыла глаза.
Платье затрещало, Мадлен ощутила, как он, бормоча что-то, раздевает ее, а потом она задыхалась
под тяжестью его тела, отвернув голову, теряя сознание от запаха табака. «Открой рот, - приказал
Деметр. У Мадлен перехватило горло от отвращения - из его рта пахло чем-то гнилым, мертвым.
Боли не было. Ничего не было. Она просто лежала, чего-то ожидая, напрягшись. Потом Деметр
выдохнув, скатился с нее. Мадлен, медленно опустив руку, вытерла струйку чего-то теплого,
липкого, что бежала по ее ноге.
-Вот и все, - горько подумала девушка. Он отодвинулся от нее, завернувшись в шелковое,
пахнущее пылью одеяло. Мадлен, лежа на спине, слушая его храп, стала ждать рассвета.
Деметр проснулся от дуновения холодного воздуха. Ночью ставни растворились, в комнате было
серо, за окном лил дождь. Он покосился на Мадлен – девушка лежала на боку, спиной к нему, и
размеренно, ровно дышала. «Сейчас нельзя, - напомнил себе комиссар, - нельзя, чтобы она
видела. Ночью, только ночью, в кромешной мгле…, Нельзя, чтобы трогала...»
Он осторожно встал с кровати, и уже двинулся к окну, как услышал сзади скрип. «Не
поворачивайся к ней, - велел себе Деметр. Он тут же рассмеялся про себя: «Чего ты боишься? Она
же ничего не знает, подумает, что так и надо. Это с другими женщинами надо было опасаться, что
поднимут на смех, будут издеваться..., С ней можно не церемониться».
Деметр обернулся и нарочито вежливо сказал: «Доброе утро, Мадлен».
Она сидела, прижавшись к резной спинке кровати, глядя на него расширившимися глазами.
Деметр закрыл окно и вернулся в постель. Мадлен молчала, а потом, тихо спросила: «Моего брата
сегодня выпустят?»
-Твоего брата, - буркнул Деметр, - выпустят тогда, когда ты станешь ласковей в постели, поняла?
-Но вы, же обещали, - ее голос задрожал.
Комиссар, внезапно, резко, схватил ее за волосы. Мадлен застонала от боли. Деметр зло ответил:
«Я хозяин Бретани, я твой муж - и твой хозяин, так что делаю все, что захочу». Он хлестнул ее по
лицу, задев нос, кровь закапала на старый шелк простыней. Мадлен расплакалась, сжавшись в
комочек, спрятав голову в коленях.
Маленький отряд ехал по лесной тропинке на низкорослых, крестьянских лошадях. Джон
оглянулся и тихо спросил Питера: «Поверили они тебе, что ты с запада сюда явился?»
Мужчина поправил очки и усмехнулся: «Да как же. Можно подумать, они тут дураки. Продали
припасов и указали на дверь. Я их очень хорошо понимаю, - он поежился, вспомнив разоренную,
сожженную деревню, что они миновали третьего дня.
Две девочки, - помладше и постарше, - копошились в огороде. Питер спешился и осторожно
подошел к ним: «Есть кто-нибудь из взрослых?»
-Я взрослая, - хмуро отозвалась девочка постарше, распрямившись, вытирая грязное лицо. «Элизе
ровесница, - понял Питер. Маленькая девочка, лет шести, - спряталась за сестру.
-А где ваши родители? - вежливо поинтересовался мужчина.
-Ты не отсюда, - вместо ответа хмыкнула девочка, вслушавшись в его акцент. «И не с запада, - она
шепнула что-то сестре. Та, перебирая босыми ножками, шмыгнула в кусты. «Уходи, - коротко
сказала старшая девочка. Отвернувшись, она скрылась в кое-как построенном, хлипком сарае.
-Они же думают, что мы шпионы, - тихо добавил Питер и посмотрел на небо: «Господи, вторую
неделю мы здесь - и то дождь, то тучи. Хоть бы раз солнце выглянуло. И люди такие же - угрюмые,
молчаливые, слова из них не вытянешь. Хотя, конечно, война...»
-Я все тот крест перед собой вижу, папа, - Майкл, что ехал рядом с Питером, вздохнул. «Там, где
аббатства развалины стояли».
-Да, - Питер, на мгновение, коснулся его руки.
Обгорелые, каменные своды уходили в серое небо, дул резкий ветер, вода в реке топорщилась.
Простое, сколоченное из досок распятие, возвышалось на берегу, среди мокрой травы. «Здесь в
день Пасхи были злодейски убиты десять монахов аббатства Сен-Эногат. Да призрит господь души
мучеников! - было вырезано на кресте - твердой, сильной рукой, без единой ошибки. Внизу было
выжжено сердце, увенчанное крестом.
-Образованный человек писал, - заметил Джон. «Как бы ни сам, де Шаретт, он ведь дворянин».
Герцог взглянул на темную полосу леса за руинами аббатства: «У него в отрядах, по слухам, много,
местной аристократии. Тех, кто жив пока, - мрачно добавил Джон и велел: «По коням!».
Мэри ехала впереди, внимательно оглядывая высокие деревья. Лес был не таким, как дома, -
подумала девушка. Он был мрачным, глухим, откуда-то издалека слышались шорохи, тоскливый,
протяжный крик каких-то птиц. Мэри положила руку на пистолет: «Стойте!»
-Что там? - Джон подъехал ближе.
Мэри обернулась и тоскливо поняла «Что-то там случилось, в Ренне. У него глаза другие. Он
смотрит на нас..., на меня..., и видно, что мыслями - он не здесь. Да ладно, все и так понятно.
Цветная есть цветная. Никому я не нужна, ни в Англии, ни за океаном. Вернусь домой, и буду с
папой по озерам плавать, вот и все, - Мэри заставила себя вздернуть твердый подбородок и
махнула рукой: «Там ловушка».
Джон присмотрелся и восхищенно свистнул: «Молодец! Никто бы не разглядел».
-Я в лесах выросла, - пробурчала Мэри. «Наши индейцы - тоже такие устраивают». Она привстала в
стременах: «Объезжайте яму по краю, очень осторожно. Она прикрыта ветками, а на дне колья».
Всадники медленно тронули лошадей. Джон попросил Мэри: «Оставайся впереди, пожалуйста, ты
лучше всех нас леса знаешь».
Она кивнула. Подождав, пока ее лошадь обойдет ловушку, девушка вскинула голову вверх. «Что-то
не так, - еще успела подумать Мэри, а потом она услышала крик: «Dieu Le Roi», треск выстрелов и
крикнула: «Назад! В лес!»
Она повернулась и увидела, как Майкл, пришпорив свою лошадь, перескочил ловушку. Он пригнул
ее голову к холке коня и прикрыл ее своим телом. Сверху на них упали ветки, какой-то сор, сзади
свалилось бревно, лошади испуганно заржали. Майкл, дернувшись, вздрогнув, застонал сквозь
зубы. Мэри почувствовала что-то горячее, мокрое на своей куртке. Высвободившись из его рук,
соскочив на землю, удерживая бьющих копытами лошадей, девушка потрясла его: «Слезай!»
-Ерунда, - сказал юноша. «Плечо зацепили».
-Он мне жизнь спас, - подумала Мэри. Стащив Майкла с седла, поддерживая его, она позвала:
«Дядя Питер! Джон! Капитан Фэрфакс! Где вы?»
-Тут, - услышала она голос капитана. Трое мужчин стояли под прицелом. Бородатый человек в
крестьянской блузе взглянул на Мэри. Она зло сказала: «У нас раненый, разве не видите? Откуда
