вы вообще появились? - девушка осеклась и увидела веревки, что свисали с веток деревьев.
-Шпионов, - сказал бородач, наводя на нее пистолет, - мы расстреливаем на месте.
-Он дворянин, - понял Джон. «Просто зарос тут, в лесах. Уж не сам ли де Шаретт?»
-Нам нужно видеть генерала де Шаретта..., - вежливо начал Джон. Повстанцы захохотали. Кто-то
крикнул: «Из самого Парижа сюда изволили явиться? Говор у вас не местный, да и холеные вы
слишком!»
-Из Лондона, - Питер решительно снял очки и сунул их в лайковый, с золотой застежкой, футляр:
«Мой сын ранен, дайте мне к нему пройти!»
-Ничего страшного, папа, - слабо отозвался Майкл. Он сидел на земле, сняв рубашку и куртку.
Мэри ловко перевязывала смуглое, кровоточащее плечо. «Пуля чиркнула по коже, - бодро сказала
девушка, - скоро заживет».
-По-русски, - Майкл широко улыбнулся, - говорят «до свадьбы». Меня дядя Теодор учил.
Он встал, опираясь на руку девушки. Бородач протянул: «Видите, ходить может. Раз вы из
Лондона, то мы сейчас с вами поговорим на вашем родном языке, - он зловеще улыбнулся и
свистнул: «Волчонок!»
Джон похолодел. Над тропой закачалась веревка. Худой, белобрысый парнишка ловко соскочил на
землю: «На дороге в Ренн никого нет, месье виконт. Я на самом высоком дереве сижу, оттуда на
десять миль вокруг видно. Когда мы уже отправимся Жюля выручать?»
-Элиза! - крикнул Джон. «Элиза!»
Она отступила на шаг и прошептала: «Братик! Милый…, Дядя Питер..., Майкл...- вы за нами
приехали?». Элиза посмотрела на пистолет в своей руке и покраснела: «Майкл, прости меня, это
я, наверное, тебя ранила...»
-Много народу стреляло, милая, - рассмеялся юноша. Элиза, выдохнув, бросившись к Джону,
прижалась к нему. Он гладил тощую, в крестьянской блузе, спину: «Все, сестренка, мы увезем
вас...- Джон осекся. Элиза, подняв глаза, решила: «Не надо. Пусть мамочка ему все расскажет».
-Господа, - она взяла брата за руку. «Позвольте представить вам - мой старший брат, Джон
Холланд, граф Хантингтон, - Элиза помолчала и решительно продолжила: «Мой дядя, мистер
Питер Кроу, его сын, мистер Майкл Кроу, и...- она нахмурилась, глядя на смуглого, невысокого, с
коротко стрижеными кудряшками, паренька.
-Мисс Мэри Кроу. Я твоя кузина, Элиза, - улыбнулась та. «Из Америки. И капитан Джек Фэрфакс, из
Плимута».
-Теперь, когда все познакомились, - хмуро сказал Фэрфакс, - можно, наконец, опустить ружья?
Одного из нас вы уже ранили.
-Это виконт де Лануа, - Элиза указала на бородача, - командир наших дозорных.
-Рад знакомству, - тот склонил светловолосую, выпачканную в золе, голову. Изящно сбив с рукава
блузы какой-то листик, виконт подал Мэри руку:
-Мадемуазель, я очарован. Я много слышал об Америке от нашего командира, генерала де
Шаретта. Вы мне непременно должны рассказать о вашей родине. Пойдемте, - велел Лануа. «Мы
совсем недалеко от основного лагеря».
-Я сбегаю за мамой, - Элиза исчезла в густых кустах.
У Джона отчаянно, горько заныло сердце. Он приказал себе: «Не смей! Отец жив, ты сейчас его
увидишь!»
Он вздохнул: «Майкл, ты в седле можешь сидеть?»
-Я уже там, - усмехнулся юноша.
-Все наверх! - велел виконт и развел руками:
-Сами понимаете, без дозорных мы оставаться не должны. Прошу, - он указал на заросшую травой
тропинку, что вела в самую чащу: «Я пойду впереди, та ловушка, у которой мы вас перехватили -
только одна из многих. Жаль, наш инженер уехал, месье Корнель. Мы тогда делали и мины, и
бомбы. Сейчас тоже - но поменьше, не все с порохом работать умеют».
-Я тоже инженер, - рассмеялся Майкл, - появятся у вас и мины, и бомбы и все, что вам надо, месье
виконт.
-Месье Корнель добрался до России и обвенчался, - поднял бровь Питер. «С мадемуазель
Бенджаман».
-Врали, значит, в газетах, - сочно сказал Лануа. «Я ее один раз на сцене видел, в Париже. До войны
еще. Великая актриса, конечно». Он остановился: «Здесь осторожней. Я сначала веревки разрежу,
а то нам на головы бревна свалятся».
Виконт убрал нож и распрямился: «Мы тогда выпьем за их здоровье, господа. Вино у нас есть, не
только медовуха».
Джон тронул лошадь и повел носом - откуда-то издалека уже тянуло дымом костров.
Над огнем висел закопченный котелок, вкусно пахло супом. Майкл, оглянулся на землянки:
«Сколько у вас народу, месье де Шаретт?»
Генерал открыл вино. Он мрачно отозвался, разливая его в оловянные стаканы: «Две сотни тут
постоянно прячутся. Им в деревни хода нет. И сотню крестьян мы еще поднимем, конечно. У ее
светлости тоже сотня, - он махнул рукой на еле видную в тумане фигурку Марты.
Землянки были вырыты на сухом острове, посреди болота. Отсюда Майкл даже не видел гать,
которую они миновали по пути к лагерю - все было окутано белесой, холодной пеленой, верхушки
деревьев уходили в серое, мрачное небо. Он поежился. Мэри строго велела, помешивая суп:
«Поешь, и сразу спать, ты все-таки ранен».
Элиза оглянулась - брат стоял рядом с матерью. Она только и разобрала в тумане, что его
светловолосую голову.
-Четыре сотни, - посчитал Питер. «Месье де Шаретт, но ведь была…»
Генерал выпил сразу половину стакана и хмуро ответил:
-Была Католическая Королевская Армия, господа. Вы хоть знаете, - он тяжело вздохнул, - сколько
мы человек потеряли той осенью…, Всех офицеров, один я остался. Хоть Теодор теперь в
безопасности, - он невесело улыбнулся. Мэри поторопилась сказать: «Давайте ваши котелки,
господа. Это мы с тетей Мартой варили, из уток с картошкой, очень вкусно».
Вокруг костра наступило молчание. Майкл, пробуя суп, подумал: «Хлеба у них нет. Да какой хлеб,
крестьяне еле на овощах выживают».
-И вы собираетесь с четырьмя сотнями человек атаковать Ренн? - поинтересовался Питер.
-Да, - тяжело ответил де Шаретт, хлебая суп, - Деметр превратил наши земли, - он повел рукой
вокруг, - в пустыню, вы сами видели. Так что мой долг - убить его. И убивать всех республиканцев,
что перейдут нам дорогу.
-И сколько еще вы будете продолжать? - Питер снял очки.
-Папа, - предостерегающе заметил Майкл.
-До последней капли крови, месье Кроу, - темные глаза де Шаретта заблестели яростью. Генерал
отодвинул котелок. «Вы приехали сюда, из вашей благополучной, сытой страны. Англия палец о
палец не ударила, когда Франция истекала кровью, и дети становились сиротами! - он встал. «Где
были обещанные нам графом Прованским корабли? Мы осаждали Нант, каждый день под пулями
гибли люди, а вы даже не подумали послать сюда военную эскадру!»
-Месье де Шаретт, - Питер тоже поднялся, - я не имею никакого отношения к правительству
Великобритании, а граф Хантингтон, - он кивнул на Марту и Джона, что сидели у края болота на
каком-то бревне, - он приговорен Комитетом Общественного Спасения к смертной казни. Его
светлость сделал в Вене для ваших эмигрантов, столько…
-Да, - устало махнул рукой де Шаретт, - бежать, конечно, легче всего. В Лондон, в Австрию, в
Россию…, Только если все убегут, - он вскинул побитую сединой голову, - кто будет защищать
народ Франции от этой шайки головорезов?
Генерал замолчал. Они услышали горький, тревожный крик птицы, что кружилась над лагерем.
-Спасибо за ужин, - он поклонился в сторону Мэри. «Землянку свою вы видели. Мадемуазель Кроу
будет ночевать с ее светлостью и Элизой, в замке. Тут недалеко». Де Шаретт, было, подхватил с
земли свою куртку, но повернулся к Питеру, держа ее в руках: «Вы можете уехать, конечно…»
Питер поднял руку: «Месье де Шаретт, мы здесь не только для того, чтобы помочь нашим
родственницам, но и, разумеется, сделаем все…»
-Хорошо, - вздохнул генерал и помолчал: «Спасибо вам. Завтра соберемся, будем думать - как нам
распределить силы для атаки».
-Я займусь оружием, так что все, что вам нужно, будет в порядке, - Майкл отпил вина. Де Шаретт,
накинув на плечи куртку, повторил: «Спасибо. Спокойной ночи, господа».
Он ушел - медленной походкой смертельно усталого человека. Элиза, прижавшись к боку Мэри,
попросила: «Ты мне должна непременно, непременно все рассказать - об Америке, о наших
родственниках, о Мораг…Я так рада, что ты приехала…»
-Расскажу, конечно, - девушка обняла худые плечи Элизы и строго заметила: «Дядя Питер, Майкл,
капитан Фэрфакс - идите спать, видно же, что вы устали. Мы подождем тетю Марту с Джоном и
тоже пойдем».
-Вас проводить надо, - Фэрфакс посмотрел на зеленую точку Венеры, что виднелась над темными
верхушками деревьев. «Все же вечер на дворе».
-Не надо, - раздался за их спинами тихий голос. Питер понял: «Она ведь совсем не изменилась.
Только морщины… - он посмотрел на резкие линии по углам тонких губ. Марта присела к костру и
