Он усмехнулся и сел на край кровати.
— Я пойду с тобой.
Я застыла на месте.
— Что? Нет. Кристиан, ты не можешь пойти со мной.
— Почему не могу?
— Потому что... — я взвизгнула. — Люди подумают, что мы вместе.
Его взгляд стал жестким.
— Ты спишь в моей постели каждую чертову ночь, Джианна.
— Ты даже не католик!
— Я такой, какая и ты.
У меня не нашлось ответа на это, потому что это было смешно.
Я не думала, что у Нико возникнут проблемы с тем, что я встречаюсь с кем-то, хотя я никогда полностью не проверяла эту теорию. Формально я находилась под его защитой и, следовательно, подчинялась правилам, но больше всего мне нравилось думать о себе как о свободном агенте. Тем не менее, я знала, что все в семье Руссо видели или слышали какую-то ссору между Кристианом и мной, и если мы вместе появимся в церкви, я никогда не услышу ее конца.
— Все думают, что мы ненавидим друг друга.
Он подошел ко мне и провел большим пальцем по моей щеке.
— Тогда давай покажем им, что у нас все хорошо.
Я прикусила губу.
— Ты отказываешь мне в спасении?
Я не смогла сдержать улыбку, а потом покачала головой и разочарованно застонала.
Мы приняли душ вместе, как всегда, но разница состояла в том, что он казался замкнутым, пока мы готовились, почти виноватым. И от этого у меня по спине побежали мурашки. Я не знала, что у него на уме и почему он хочет пойти со мной в Церковь, но начинала думать, что это было сделано по гнусным причинам.
Мы вошли в Церковь бок о бок, и он положил руку мне на талию. Если вся паства и не повернулась, чтобы посмотреть на нас, то по крайней мере девяносто пять процентов. Жар их взглядов обжег мою кожу. А потом начался шепот.
Глаза Елены расширились, когда мы проходили мимо. А Туз, положив руку на спинку скамьи, только удивленно приподнял бровь.
— Может, теперь завершим пари? —
спросила Вэл, когда мы сели рядом с ней и Рикардо.
— Нет, — упрямо отрезала я.
Она рассмеялась.
Кристиан сжал челюсти, но не сказал ни слова.
Во время службы он положил руку на голую полоску кожи между моим платьем и высокими сапогами.
Я думала, что мне это тоже нравится.
После этого девушки некоторое время стояли вокруг и сплетничали, в то время как мужчины вышли наружу, чтобы сделать то же самое.
— Я буду снаружи, malyshka. (прим.пер: Малышка) — сказал он мне на ухо.
А потом повернул мое лицо и поцеловал в губы. Это было коротко и мило, но собственнически, давая всем понять, что Кристиан Аллистер трахал меня девять раз до Воскресенья.
Мне показалось, что я услышала чей-то вздох.
— Вау, — выдохнула Валентина, обмахиваясь Библией и наблюдая за его удаляющейся фигурой. — Расскажи мне всё.
Мое лицо горело, пока я пребывала в состоянии неверия, что он действительно сделал это. Может — только может — я могла бы выдать наше совместное присутствие здесь за великодушный поступок, который я совершила, показав плохому человеку Господа, но сейчас это было совершенно неуместно.
— Предполагалось, что это будет просто секс, — пожаловалась я.
Вэл кивнула.
— Многие люди приводят в Церковь своих партнеров по сексу.
— Не могла бы ты сегодня сдержать свой сарказм? — я потёрла висок. — Кажется, я заболела гриппом.
Мне казалось, что я вот-вот подхвачу его уже больше недели. Должно быть постоянные проблемы с желудком.
— Ладно, давай немного вернемся назад. Чтя это была идея просто секса?
— Его! У меня нет чувства собственного достоинства, поэтому, конечно, я согласилась. Но теперь он водит меня на званые ужины, заставляет спать в своей постели, но даже не занимается со мной сексом, а потом, — я повысила голос, — Он целует меня в Церкви!
— Дорогая, — рассмеялась она. — Уверена, что ты просто ослеплена его невероятной красотой, но я здесь, чтобы сказать тебе, что он никогда не хотел от тебя просто секса. Все, что нужно сделать, это посмотреть на него, когда ты находишься в комнате, чтобы понять, что он одержим тобой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что он явно обманом втянул тебя в отношения.
— Он, что? Он бы не... — я оборвала себя, потому что, да, он бы это сделал. — Но почему?
— Кто знает, почему мужчины так поступают? Он, наверное, думал, что ты ему откажешь.
Я пожевала щеку.
— Я бы отказала.
Я запаниковала, когда он предложил мне отношения в самолете, и теперь знала, что он заметил. В то время я не была готова ни к чему серьезному. А я все еще не была... верно? Нерешительность скользнула вниз по моей спине. Я не хотела отказываться от того, что у нас было — на самом деле, мысль о том, чтобы покончить с этим, вызывала у меня тошноту, — но мне также было неприятно думать, что он хотел от меня в конце.
— Что мне делать? — прошептала я.
— Ну, он определенно мужчина, способный тебя обрюхатить, — она поджала губы, глядя на мое тело. — Если уже не обрюхатил.
Я закатила глаза. Не так давно у меня начались месячные.
— Так вот в чем вопрос. И я буду честна и скажу, что он настолько напряжен, что немного пугает меня. Он бы не поднял на тебя руку, правда?
— Нет.
Я вдруг ни в чем не была уверена.
— Он тебе нравится?
Это казалось глупым вопросом по сравнению с тем, что я на самом деле чувствовала, думая о нем. Он возбуждал меня. Поражал меня. И он, казалось, заставлял меня чувствовать себя счастливее и живее, чем когда-либо. Сказать, что он мне нравится, было бы медвежьей услугой, но я не знала, как еще это объяснить.
— Даже очень.
— Какой он в постели?
Я прищурилась, глядя на нее.
Она рассмеялась.
— Хорошо. Мы поговорим об этих деталях позже. Готова ли ты к тому, что каждая девушка в возрасте от тринадцати до девяноста двух лет будет пускать слюни на твоего мужчину?
— Пока они держат свои руки при себе.
— Что насчёт него? Можешь ли ты добиться от него верности?
Мысль о том, что он спит с кем-то еще, вызывала у меня тошноту. Хотя почему-то я не верила, что он это сделает. Я знала его очень давно и никогда не считала изменщиком.
— Думаю да.
— Пока что я бы сказала, что он неплохой выбор. Но, честно говоря, я только потакаю тебе. Мужчина уже принял решение, и это ты, дорогая. Теперь тебе просто нужно извлечь из этого максимум пользы.
Я закусила губу по дороге домой, обдумывая, что должна сказать ему. Я размышляла над тем, как отношусь к его манипуляциям и расстраиваюсь ли вообще. Я не знала, что и думать, и это меня раздражало.
Как только за нами закрылась дверь его квартиры, я выпалила:
— Чего ты хочешь от меня, Кристиан?
Он повернулся ко мне, его глаза потемнели.
— Всего.
Дрожь пробежала по моей спине.
— Это никогда не было о сексе.
Он потянулся к поясу и расстегнул его, сардоническое веселье промелькнуло в его взгляде.
— Нет.
— Ты играл со мной, — обвинила я его.
— Да.
— Ты чувствуешь себя плохо из-за этого?
Я настороженно наблюдала, как он вытаскивает ремень из петель. Беспокойство заиграло у меня на спине.
— Что ты делаешь со своим ремнем?
Веселая полуулыбка.
— Размышляю, нужно ли мне выпороть тебя, чтобы ты подчинилась.
— Ха-ха, — мой голос прозвучал неуверенно. — Но серьезно?
— Я разденусь, а потом отнесу тебя в постель.
— Я еще не закончила говорить. — я скрестила руки на груди. — Ты обманул меня.
— Я делаю тебя несчастной?
Я сглотнула и переступила на другую ногу.
— Нет.
— Тогда заткнись и ложись со мной в постель.
Мои глаза сузились.
— Я не доверяю тебе.
— Я могу это исправить.
— Не обманывай меня снова.
— Не буду. — что-то неуловимое промелькнуло в его взгляде. — Пошли, пока я не передумал и не решил хорошенько воспользоваться своим ремнем.
