- Не сейчас, ангел мой неземной, - Хьюстон вдавил единственную кнопку маленького пульта. Негромкий взрыв в самом основании стрелы пришедшего в движение крана остановил кран и сломал саму стрелу: сразу две секции ее канули в пустоту, завершив падение где-то внутри Ямы. «Где-то я такое уже видел» - подумал я невпопад.
- Наверное, думаете сейчас, что я совершаю типичную ошибку плохого парня: треплюсь вместо того, чтобы нажать на курок? - глумливо поинтересовался Хьюстон по громкой связи.
Один из моих недавних помощников, кажется, тот, что пытался дозваться погибшего связиста бригады проходчиков, вдруг оказался на площадке рядом со мной, и даже сделал два шага вниз по лестнице. Встал, пошел рябью — навроде помех на экране плохо настроенного эфирного телеприемника, совсем уже похоже мигнул всей картинкой, и обратился старшим лейтенантом государственной безопасности, товарищем Мотауллиным. Рустам Багаутдинович оказался сразу в форме, причем относительно нового образца: отсюда, сверху, я видел погоны на могучих плечах. Посчитал звезды, обратил внимание на их размер... Старший лейтенант оказался полковником.
- Не курок, дебил ты бессмысленный, - негромко и про себя возразил полковник. - Спусковой крючок!
После этого полковник достал из кармана родную и знакомую, совершенно эфирную, рацию, и вдавил тангенту. - Слышали достаточно. Пакуем фигуранта.
На всех уровнях переходов, площадок и даже крыш вагончиков-бытовок внезапно образовалась масса народу, в военной форме и вооруженного. Двое таких, вооруженных, подбирались и к шпиону, оказавшись, внезапно, на той же кольцевой площадке.
- Обложили, сволочи! - почти прошептал Денис Николаевич: благодаря все еще работающему микрофону системы оповещения, слышали его буквально все.
- Я сын вождя и сам вождь! Дай мне силу, дух Великого Ворона! - оранжевый скафандр вдруг разлетелся в клочья. Вместо довольно знакомого внешне, хоть и неожиданно гнилого внутри, хомо сапиенс сапиенс, на площадке стоял крупный фелиноид. Дико оглянувшись на подбирающихся оперативников, двуногий кот сунул лапу в стоящую на пульте сумку, и выдернул изнутри нечто большое, округлое и увенчанное, в верхней своей части, католическим крестом.
- Святая граната! - ахнула за спиной доктор Куяным Тычканова. - Если он докинет ее до Объекта...
Что такое «Святая Граната», знает даже такой далекий от всего военного человек, как ваш покорный слуга. Сплав химии, энергетики и высокой апостольской магии, способный разнести буквально на атомы любой предмет в поле поражения, не очень, впрочем, объемном, самое опасное из портативных взрывчатых устройств. Совершенно непонятно, как такая смертоносная гадость оказалась на Объекте, почему ее никто не нашел и не увидел раньше, как, наконец, такое смогла проморгать, казалось, учитывающая все государственная безопасность...
Мощности святого взрыва точно хватило бы для того, чтобы пробить ледяную корку, вновь укрывшую Объект сверху и активировать опаснейший археотех. Уже было совсем расслабившийся я вновь ощутимо напрягся, вокруг же вновь царила паника пополам с истерикой: благо, паниковал и истерил, покамест, не я.
Полковник Мотауллин бросился бежать вниз по лестнице – совершенно непонятно, зачем.
Время вокруг – взрывы, выстрелы, общая атмосфера кинематографического боевика – показалось мне совершенно военным, и вид бегущего полковника закономерно вызвал не смех, но панику, уже у меня.
В этот момент огромный кот вдруг, совершенно без разбега, бросился вперед. Где-то вверху захлопали незримые крылья: дух великого Ворона явился на помощь адепту, и прыжок шпиона продлился неимоверно, превратившись в пологий полет. Вслед раздались запоздалые выстрелы: судя по невеликой громкости хлопков, стреляли то ли из чего-то пневматического, то ли из оружия с глушителями.
И тут, обдав меня облаком коротких шерстинок, и, почему-то, вулканического песка, вперед и вверх бросилось что-то огромное, светло-серое, с человека размером, только значительно более плотное, почти округлое, растягиваясь в невероятной динамики прыжке. Я успел заметить только почти полное отсутствие запаха, мощные толчковые лапы и длинный тонкий хвостик, пушистый почти по всей длине.
Траектории двух летящих биологических объектов пересеклись – образом совершенно чудесным – в верхних своих точках. Этот момент я увидел, будто на огромного размера и отличного качества эфирной фотографии: здоровенный, серый, удивительно глазастый зверь, то ли мышь, то ли заяц, неясным науке образом развернулся непосредственно в полете, и влетел теми самыми, мощными, толчковым и задними, лапами, прямо в брюхо летящего террориста...
И тут время снова побежало своим обычным манером, будто пытаясь компенсировать неурочную остановку.
Тело шпиона, буквально вопреки законам физики, рухнуло отвесно вниз: в Яму, аккурат в ту точку, в которой обе страховочные сети оказались пробиты частью стрелы давешнего крана.
Гигантский мышезаяц, вновь извернувшись и сменив в прыжке направление полета, долетел до упершейся в ледяную стену переходной галереи, и завис на ней, крепко вцепившись маленькими передними лапками.
Падал шпион недолго: еще несколько секунд спустя изнутри Ямы послышался взрыв, негромкий, и, совсем с такого расстояния, неопасный. Граната, пусть и сколько угодно раз святая – не авиационная бомба, и мощности взрыва, пусть и многократно усиленного Литанией Энтропии, хватило только на то, чтобы поднять изнутри дыры в земле облако пыли, впрочем, довольно убедительное. Взрывную волну, пошедшую вверх, и истечение эфира, структурированного высшими силами, полностью погасил огромный объем айсберга, удачно оказавшегося сверху.
- Собаке — собачья... Эээ... - замялся кто-то у меня за спиной, сообразив, видимо, в чьем присутствии произносит сакраментальную фразу, кажется, даже обязательную в конце любого советского боевика. - Простите, товарищ Амундсен.
- Ничего страшного, - ответил я, не оборачиваясь. - Моя фамилия – Амлетссон, и я – человек.
Глава 34. Вместо эпилога
Бригада проходчиков, что характерно, на сто процентов живая, полностью хорошо себя чувствующая и даже пребывающая в отличном настроении, выбралась из клети почти космического лифта.
У нас – в смысле, не на Проекте, а в странах дальнего, кажущегося здесь и сейчас заокраинным, Запада, их бы точно встретили аплодисментами. Здесь же, в Советской России, это оказалось не особенно принято: ну, выполнили коллеги свою работу, выполнили ее хорошо, каждый первый уцелел, и молодцы: мы тут, извините, тоже не просто так, а заняты делом. Аплодисменты, почести и даже денежные премии будут потом, когда работа завершится окончательно.
Сейчас же бригада просто вышла из лифта, просто прошла некоторое расстояние по обычному – никаких красных дорожек, что Вы – резиновому покрытию пола ангара, просто встала навытяжку перед моим знакомым то ли старшим лейтенантом, то ли полковником.
- Товарищ полковник! - сообщил один из них, самый первый, прямо не снимая шлема, - горнопроходческая бригада шахтного комплекса «Кольский» задание партии выполнила! Потерь среди личного состава не наблюдается! Разрешите получить замечания!
Рустам Багаутдинович шагнул вперед и обнял докладчика прямо поверх пыльного скафандра.
От дальнейшего я самоустранился, уйдя с общей площадки к себе, в слегка осиротевшую пультовую: стало, отчего-то, дико совестно.
В пультовой было светло, тепло и сухо, где-то там можно было найти миску с водой, а еще – все еще работал основной счетник, на экран которого должны были поступать свежие новости и разнообразная техническая информация. Последнее я, во всяком случае, предположил, и оказался полностью прав. Более того, по отмене запрета на применение эфирных сил, заработали кристаллы наблюдения, во множестве расставленные по всему Объекту, и картинки я мог наблюдать прямо сейчас.
