торговых, ни туристических путей – лишь сновали курьеры департамента внешней политики, да редкие флотские и армейские транспорты, с септиколийскими частями ротации в Форпостах на Фронтире.
В то же время, для Торгового Альянса ретранслятор Каргаррат являлся весьма беспокойным местом – ведь в случае прямого столкновения с Империей именно здесь, на краю Желтого сектора Фронтира, Септиколийский Флот мог создать серьезный плацдарм, с которого открывался доступ далеко вглубь территории Торгового Альянса, причем в большинство именно в системы Джеламана.
Обо всем этом я узнал совсем недавно, и не из загруженных в дабл знаний, а со слов Мальозы – которая вкратце объяснила мне важность системы, фокус противостояния в которой неожиданно для многих сошелся на территории галактической миссии на Каргаре, во время ее уничтожения.
Начало же столкновения интересов Септиколии и Джеламана именно здесь в системе, получило подпитку после того, как все возможные пути тоннелей ретрансляционного узла были изучены. И если бы не мое «выступление», до очередной сессии Галактического Совета конфликт так и тлел бы лишь в Каргаррате и соседних системах, потому как по галактической конвенции Империя обладала на ретранслятор безусловным правом, и без объявления войны…
- Джеламан объявил войну Септиколии, - обрывая мои мысли, занявшие лишь несколько коротких мгновений, произнес Вард. – Флотилия Короля-падишаха нанесла массированный удар по территории Септиколийской Империи, а каргарианский ретранслятор перешел под контроль Джеламана.
- Это же… - невольно воскликнул я, собираясь сказать о том, что это невозможно – после выхода из гиперпространственных тоннелей корабли были уязвимы в течении достаточно долгого времени – пока навигационная система сканировала гравитационную картину окружающего пространства. В этот момент практически любой корабль был беззащитен – даже такой крейсер специального назначения как «Скорпена» не смог бы генерировать полностью закрытый купол щитов. А для того, чтобы защититься от удара, его надо видеть.
Станция ретрансляционного узла же имела двойной пояс искусственных астероидов, среди которых было достаточно спящих ракетных комплексов, которые могли уничтожить достаточное количество враждебных судов для того, чтобы сделать прямой захват ретранслятора стратегически невыгодной операцией. Даже то, что все четыре септиколийских космических станции дальнего обнаружения были уничтожены чужими, не являлось серьезной брешью в защите станции. Появившиеся же в галактике термиты, по информации от Мальозы, не стремились захватывать ретрансляторы – ни одного нападения на ворота гиперпространственных туннелей не было зафиксировано.
- Как это случилось? – вовремя проглотив комментарий про невозможность захвата ретранслятора, поинтересовался я.
Глава 29. Ретранслятор Каргаррат. Герцогиня Элезейд
Энсин Коул стоял у главного причального дока и разглядывая ворота шлюза, старался сохранить невозмутимость. Вчерашний коммерческий пилот невольно поводил плечами – казалось, офицерский мундир императорского флота жмет в плечах, хотя подобного не могло быть в принципе – униформа автоматически настраивала размер под анатомию фигуры.
Чувствуя позади присутствие космодесантников из почетного караула, Коул старался поменьше двигаться, нервничая все больше. То и дело он кидал взгляд вниз, рассматривая белоснежные перчатки – казалось, что на них обязательно окажется грязь в самый неподходящий момент.
Два месяца назад Коул прибыл на корабле «Вояжер» в дальний угол Фронтира – на стыке Синего и Желтого секторов. И если Синий сектор полностью контролировался Конфедерацией Свободных Миров, то Желтый являл собой лоскутное полотно, на котором сошлись интересы самых разных галактических государств. Коул до дрожи боялся пиратов или рейдеров, но сразу по прибытию – во время выгрузки, на транспортном корабле появился офицер Септиколийского Флота. Еще до окончания портовых и таможенных процедур контракт пилота «Вояжера» с промышленной компанией Сатари высочайшим поведением был приостановлен, а сам Коул оказался на «Лавинии» - флагманском корабле отдельной эскадры под командованием адмирала Тай Кортеза, генерал-губернатора колонии Серганна.
Еще в коммерческой школе ни один из всех существующих тестов не выявил готовности Коула к карьере военного пилота или тактика. Но у него был подтвержденный доступ систем-навигатора, а Септиколийскому Флоту нужны были младшие офицеры.
Сразу после прибытия на борт Коул приступил обучающим процедурам в разгонной капсуле, но учитывая низкие навыки и способности к воинской службе, до окончания загрузки данных в дабл был освобожден от вахт. Понемногу, по мере обучения, Коулу даже начала нравится военная служба - автономный переход, который являлся частью боевой миссии, длился уже более стандартного месяца. В интерфейсе информация о выполняемой задаче отсутствовала, что свидетельствовало о сверхвысоком уровне секретности, а перемещение не через ретрансляторы - чередой пульсаций с неактивным транспондерами, заставляло Коула серьезно волноваться. С другой стороны, он с предвкушением думал о том, как после возвращения в ряды коммерческого флота, его личный счет пополнит весьма весомая сумма кредитов - ведь миссия имела статус боевой. Но боевых задач пока не было – и к серьезной надежде, не будет: освобожденный от вахт Коул последнее время выполнял обязанности вестового при штабе эскадры, а адмирал Кортез был благожелателен, весел и расслаблен – так не ведут себя ведущие на смертный бой корабли люди. По крайней мере, Коул так думал.
Кроме этого, недавний коммерческий пилот недоумевал, зачем при высочайшем уровне автоматизации процессов требуется его участие как вестового. Но это был Флот, в котором традиции свято чтились – поэтому сейчас, находясь у шлюзовой камеры, Коул готовился к встрече гостей, которых должен был препроводить на командную палубу.
Вот только когда Коул узнал, кого именно ему необходимо встретить, ладони пилота стали мокрыми от пота. Как и спина – но если униформа справлялась с естественными выделениями тела, нивелируя любые физические неудобства, то белые перчатки стали влажными – как дань традиции, они были из самой настоящей натуральной ткани, по оценке Коула являя собой целое состояние.
Попытавшись вздохнуть, Коул вдруг задрожал – в визоре дополненной реальности он видел, что стыковка транспортного бота завершена, и вот сейчас уже ворота должны открыться. Отвечая его мыслям, тяжелые створки мягко поползли в стороны, моментально окутавшись густой пеленой превратившегося в белесую взвесь влажного воздуха посадочной палубы, ворвавшегося в шлюзовую камеру и кристаллизовавшегося при взаимодействии с ледяными поверхностями шлюза.
Отчетливо прозвучали шаги, и на палубе появилась леди Элезейд Мальоза, герцогиня Каталанская, совсем недавно еще выполнявшая обязанности генерал-губернатора системы Каргаррат.
- Миледи, раз приветствовать вас на борту «Лавинии», - склонился в полупоклоне Коул. Со значительным облегчением – при появлении герцогини в шлюзовой камере он опасался, что задеревеневшие от волнения мускулы его не послушаются.
Леди Элезейд едва кивнула, при этом ее губы тронула едва заметная тень улыбки. Герцогиня вспомнила,
