— Уворачивайся, — тоже шепотом ответил брат.
Шон возразил ему:
— После вас это как-то мелко.
— Значит, просто побегаем, — решил герцог, — Ае!
Ласайента, не глядя, бросил первые два ножа Сантилли и бросился в сторону.
— Черт, — Шон перемахнул через перила лестницы и проскользил на коленях за кресло, в спинку которого тут же воткнулось лезвие.
— Мазила, — крикнул он, подкидывая свой нож на ладони, и метнул его в Найири. За друга.
Король выхватил «подарок» из воздуха и переслал Андерсу. Тот присел, пропуская его над собой, и быстро перебежал за мачту, на ходу доставая оружие.
— Ну, держись, ловец удачи, — пробормотал он.
За время короткой схватки они по нескольку раз успели поменять позиции, на ходу обмениваясь веселыми советами и комментариями. Больше всех прибарахлился Сантилли, на пару ножей отстал Лас. Еще один ушел в море: Андерс предпочитал больше уклоняться, чем рисковать руками. Шон сосредоточенно рассматривал узкую дыру в камзоле. Герцог немедленно сунул туда палец, но йёвалли, зная, чем это кончится, резко выдернул ткань. Ашурт расстроено прищелкнул языком и отошел.
Демоны обменялись трофеями.
— Выкупай, — выгнув бровь, предложил Санти отцу, подбрасывая оружие в воздух. Король проследил, как оно переворачивается и снова ложится в ладонь сына, потом усмехнулся и сделал резкий выпад. Сантилли помахал ножом, держа его за кончик лезвия.
— Выкуп, — лукаво повторил он.
Раздражение схлынуло, вернулось хорошее настроение, и Найири махнул рукой:
— Забирай.
— Отец, ты должен один Ае, — Шон чуть не сказал «Ласу», но вовремя прикусил язык. Судя по лицу князя, тот тоже не сразу понял, о ком идет речь, потом, сообразив, перебросил должок сыну, который не замедлил вежливо склониться в легком поклоне.
«Зараза», — невольно подумал отец и рассмеялся. Но мальчишки, каковы! Довольный неожиданной разминкой Андерс, забывшись, хлопнул Ласайенту по спине и ушел, подхватив Найири. Повелители, оживленно переговариваясь, спустились по лестнице на нижнюю палубу, и оттуда было слышно, как они расхохотались.
Санти выразительно поглядел на друга, провожающего отца глазами.
— Шорро, они ненормальные, — прошептала пришедшая в себя служанка.
Графиня покосилась на отца, с восторгом рассматривающего демонов.
— Шерри, я могу идти к себе? — обратилась она к маркизу. Тот, не оборачиваясь, кивнул головой.
Девушка подавила вздох и взяла собаку на руки. Как ей опротивела эта жизнь, в которой приходилось притворяться, изображая покорную и глупую дочерь!
В пять лет маленькую графиню от нечего делать научила грамоте старшая сестра. Девочка запоем читала сначала сказки, потом, когда подросла, стихи и любовные романы, тайком беря их из библиотеки матери. Но однажды она случайно наткнулась на книгу о приключениях молодых вельмож, поехавших воевать. Повесть была так себе, но графиня незаметно для себя заболела морем, парусниками и путешествиями.
Она перерыла всю библиотеку отца, выискивая справочники по судоходству и мореплаванию. Прокладывала маршруты по картам к далеким странам, представляя себя отважным капитаном. Читала землеописания и отчеты экспедиций, жадно вслушивалась в разговоры моряков и военных, посещающих их дом. К четырнадцати годам она прекрасно разбиралась во всех видах кораблей, их оснастке и вооружении, начиная жалеть о том, что родилась девочкой.
Тогда она начала представлять, как однажды, во время морского путешествия, на них нападут пираты, и отважный молодой и обязательно красивый принц спасет ее, они поженятся, и вместе будут бороздить океаны. Как она обрадовалась, когда отец наконец-то сказал, что они едут на острова. Знала бы она еще, зачем. Теперь осталось только, чтобы на них напали пираты. Она бы с радостью бросилась грудью на меч, потому что никакой прекрасный принц не спасет ее.
Лонье с детства готовили к замужеству: учили руководить слугами и вести хозяйство, поддерживать разговоры, вежливо и значительно улыбаться, вышивать, играть на клавесине и лютне, красиво выглядеть, танцевать и принимать гостей.
— Женщина должна так направить мужа, чтобы он принимал ее слова за свои. А для этого она должна быть красива, нежна, мила, уступчива и никогда не показывать, что она умнее своего супруга, — наставляла дочерей маркиза.
И Лонье старалась оправдать ожидания матери, научившись так искусно притворяться, что ввела в заблуждение даже демонов. Ей было забавно водить за нос людей, особенно юношей, говоривших набившие оскомину заезженные комплименты и старательно за ней ухаживавших. Но эти попутчики ее озадачили именно тем, что даже не пытались этого делать. Их интересовало только оружие и схватки, схватки и оружие. А с недавнего времени и раплид, за что Лонье стала их немного уважать.
Три года назад сестру выгодно выдали замуж, и она уехала к мужу — молодому симпатичному маркизу. Лонье в тайне завидовала Кирии, мечтая о таком же супруге. С детства начитавшись сказок и баллад, девушка грезила тем, как однажды и за ней приедет прекрасный молодой и обязательно благородный молодой человек и заберет ее к себе. Мечты остались мечтами, вдребезги разбившись о страшную реальность.
Галье, ее служанка, бывшая с ней уже два года, жалела ее и утешала, но помочь, конечно, ничем не могла. Ей хорошо, найдет себе какого-нибудь матроса и будет бегать к нему по ночам, оставляя ее наедине с тяжелыми мыслями. Еще и эта дурацкая собака, подарок матери.
— Так сейчас модно, — сказала маркиза, вручая дочери пучеглазое существо. Девушка в отместку ей назвала щенка Звездочкой и теперь была вынуждена носить его на руках, только потому, что это принято в высшем обществе. Была бы она дочерью моряка….
Этой ночью Лонье не спалось. В каюте было жарко и душно, и графиня, завернувшись в шаль, тихо выскользнула в коридор. У молодых попутчиков горел свет, пробиваясь под дверь, но было тихо. Девушка осторожно прислушалась, но ничего не услышала и, легко ступая на носочках, вышла наружу. На верхней палубе никого не было, но Лонье не стала подниматься, а подошла к борту.
Где-то там, в ожидании пускал слюни старый и жестокий жених, уморивший уже двух жен. Но отца это не остановило. Зачем, если этот брак поможет подняться ему еще выше? Для чего? Все равно в могилу этого не забрать, как приходим мы в этот мир нагими, так и уходим из него.
От невеселых мыслей отвлек еле слышный шорох, девушка вздрогнула и испуганно обернулась. К ней подходил один из молодых людей. Шонсаньери. Странные у них имена. Пришлось повторить несколько раз, чтобы запомнить. Лонье уже хотела уйти, но граф заступил дорогу.
