Конец! Вот и допрыгался, доэкспериментировался. Грабовский попятился, медленно поднимая кольт. Он прекрасно понимал, что стрелять нет смысла. Пистолетная пальба это лишь жест отчаяния. Охотник даже не заметит укусивших его пуль. Какой ужас! Значит, сейчас все начнется и тут же закончится. Как жалко… как глупо, бездарно и безрассудно! Как он мог быть таким наивным? Этот идиотский план, построенный лишь на ощущениях и догадках! Грабовский материл себя самыми последними словами. Тупоумный убогий придурок, тебе показалось, что звери не желали твоей смерти, что они сознательно не трогали тебя ни на Агаве, ни на Тогоре, ни здесь, на Воларде! Ты почему-то поверил, что созданные из твоей ДНК, они чувствуют своего предка и признают за члена стаи! Чушь! Глянь сейчас в эти ненавидящие глаза, обзови себя кретином и приготовься к смерти.
Марк продолжал отступать, пока не прижался спиной к ржавому металлу двери. Он так и не нажал на спуск, какой-то частичкой своего сознания все же надеясь на чудо.
Охотник двинулся за ним. Сервомоторы его механического тела издавали негромкий повизгивающий звук. Стальные когти угрожающе скребли по бетонному полу. Зверь весь подался вперед, так что его серая будто слоновья шкура взялась крупными складками. Теперь он нависал над прижатым к закрытой двери Марком как огромная, готовая в любой момент обрушиться скала. Голова монстра опустилась до уровня человеческого лица. Она тянулась к Грабовскому и буравила его пристальным взглядом. Однако ненависть ушла. Теперь в глазах охотника светилось что-то… Марк не мог понять что. Неужто удивление? Когда расстояние, разделяющее их, сократилось до считанных сантиметров, когда Марк уже начал задыхаться от зловония ядовитой слюны, до его слуха донеслось едва слышное, словно идущее из глубин бездонного колодца, шипение:
— Ты приш-ш-ш-ел.
От удивления Грабовский забыл все, даже страх. Это ему не почудилось? Охотник действительно с ним говорит?! Разум биомашины позволяет связывать звуки в слова, а слова во фразы?! Пусть примитивные, но все же фразы. Невероятно! Немыслимо! Еще более фантастическим казалось, что из утыканной огромными острыми зубами пасть доносились французские слова.
— Отве-е-е-ть, — шипение послышалось вновь.
— Да, я пришел, — Марк запнулся, не зная что сказать, как объяснить. — Я пришел к вам. Я ваш отец. — Фраза родилась сама собой, и это была правда, чудовищная жестокая правда.
— Ж-ж-дали. Долго.
Оглушенный, растерянный, обескураженный, с колотящимся, щемящим от боли сердцем Грабовский смотрел на это ужасное создание. Да, он ужасен, да, он монстр, но в этом нет его вины. Его создали таким, его заставили творить зло.
В душе Марка вдруг шевельнулось и ожило сострадание, а спустя мгновение к нему примешалась едкая горечь настоящего человеческого горя. Что же за нелюди могли сотворить такое? Зачем они покарали его, Марка Грабовского, и искалечили его детей?
Лейтенант медленно протянул руку и коснулся жесткой серой кожи на щеке у охотника. Марку на миг показалось, что зверь даже прикрыл от вожделения глаза.
— Помоги… отец, — шипение охотника прозвучало отрывисто, словно вскрик. — Они… мучают нас.
— Я помогу. Покажи тех, кто вас мучает, — Грабовский не лгал. Он и впрямь был готов растерзать ублюдков, сотворивших такое.
— Покажу, — выдохнуло биомеханическое создание и, взвизгнув сервомоторами, рванулось прочь.
Только сейчас Марк глянул вглубь тускло освещенного загона. Он понял, что ошибался. Далеко не всех охотников угнали в пустыню. Около дюжины зверомашин столпились недалеко от распахнутых ворот. Все они смотрели на него. И подобно шелесту легкого сквозняка в зловонном подземелье звучало одно-единственное, едва различимое слово — «отец».
Стараясь не делать резких движений, Марк двинулся прямо на них. Шел как машина, с каменным побелевшим лицом, на негнущихся ногах, с безвольно опущенными, ослабевшими вдруг руками. Он еще не до конца верил во все происходящее. Шел потому, что надо было идти. Он ведь пообещал. Кому? Себе, когда задумал это дело, тому несчастному созданию, которое умоляло «помоги».
Охотники расступились, пропуская человека вглубь своих, мрачных, заваленных нечистотами владений. Марк в жизни не встречал ничего подобного, однако, все же был готов увидеть этот мир смерти. Ко встрече с ним друга подготовил Николай, который еще на Агаве побывал в точно таком же загоне. И вправду, описание, сделанное Великим Мастером, практически полностью подтверждалось.
Огромные кормушки были заполнены склизкой, похожей на кисель биомассой, из которой торчали обглоданные до бела кости. Кого скормили на обед хищникам Марк понять так и не смог. Кости очень походили на человеческие, но вот только размер… Не бывает людей такого высокого роста. Выходит, все-таки животное. Знание того, что на обед охотникам подавали совсем не гомо сапиенса, не добавило аппетитности этому блюду. От запаха, которое оно источало содержимое желудка так и норовило пойти горлом. Но корсиканец мужественно держался, заставляя себя идти вперед.
Далее на глаза Грабовскому попались сваренные из толстых швеллеров загрузочные клети. Они словно плющом были опутаны толстыми экранированными кабелями. Разведчик помнил, внутрь этих пыточных камер загоняли охотников… загоняли, чтобы загрузить в их примитивные мозги очередной несущий смерть и разрушение приказ.
Пройдя полсотни шагов, Марк натолкнулся на парочку резервных компьютерных терминалов. Покрытые грязными бронеколпаками, они злобно зыркали на человека своими мигающими глазами-индикаторами.
И наконец, практически в самом конце загона, разведчик увидел шеренгу паукообразных роботов. Выкрашенные в желто-черную зебру, железные арахниды ощетинились угрожающими, пугающими жалами мощных электрошокеров. Именно возле этих суровых стальных великанов и остановился говоривший с Марком охотник.
— Они мучают нас, — наполненный болью голос вновь проскрежетал в ушах Грабовского.
В это момент огромный свирепый монстр больше походил на маленького мальчика, который указывал своему папаше на обидчика, отобравшего у него игрушечную машинку. От этой сцены Марку стало по-настоящему горько. Он еще раз наглядно убедился, что этот обиженный мальчик, его мальчик — недоразвитый дебил. Ведь указывал он совсем не на того, на кого следовало.
Однако кое-какое рациональное зерно в просьбе охотника разведчик таки углядел. Наказать механических обидчиков все же стоило. Выведи он роботов из строя, и «Архангел» лишится возможности командовать своей бандой зверомашин… По крайней мере на время лишится.
Лейтенант постарался не дефилировать перед объективами видеокамер, вмонтированных в крабьи туловища роботов. Вдруг эти паскуды среагируют на близкое движение и включатся. Подкравшись сзади, «головорез» по очереди расстрелял блоки управления на каждой из машин.
— Все, больше они вас не тронут, — пообещал он своему безмозглому отпрыску.
Марку показалось, что охотники ему не поверили. Для них уничтожить врага значило разорвать его на куски, растоптать, разжевать, переварить, превратив в лужу смердящего дерьма.
Стараясь не наступить в это самое дерьмо, Грабовский начал искать еще одну дверь. Здесь обязательно должна быть дверь, ведущая в лаборатории или сборочные цеха, короче в то место, где и появлялись на свет эти свирепые создания.
Первое, что пришло лейтенанту в голову, это спросить у охотников. Однако, секунду поразмыслив, он решил не тратить время зря. Попробуй, объясни им, что Марк ищет, а затем попробуй пойми, что они ответили.
Положившись лишь на свое чутье, Грабовский отправился в самый дальний конец зала. Охотники не мешали. Они следовали за ним, но ближе десяти шагов не приближались. Это хорошо, иначе Марку было бы сложно сосредоточится. Ему и так нелегко. Ведь знать, что в затылок дышит целая стая чудовищ…
Разведчик сразу забыл об охотниках, как только увидел это. В потолке виднелся здоровенный люк. Скорее, даже не люк, а шахта, уходящая куда-то вверх, в темноту. Во мраке провала чуть повыше уровня потолка мерно покачивалась толстая цепь. На ее конце, словно коготь гигантского хищника, поблескивал нержавеющий крюк.
А вот и заветная дверка! Марк поднял руку, пытаясь оценить высоту помещения. Она оказалась метров пять-шесть, не допрыгнуть как ни старайся. Разве что, кто подсадит? Подумав об этом, Грабовский оценивающе поглядел в сторону биомеханических чудовищ.
До крюка Марк едва дотянулся. Но когда все же сделал это, то захватил его и подтянулся на одной руке. Второй рукой он цепко ухватился уже за саму цепь.
— Теперь можешь уходить. Свободен! — крикнул «головорез» охотнику, на плечах которого только что стоял.
Биомеханическое существо не двинулось с места. Оно продолжало стоять и тупо, непонимающе глядеть вверх. Ладно, черт с тобой, стой, — подумал Грабовский. — Если вдруг сорвусь, будет мягче падать. Хотя срываться разведчик и не думал. Взобраться вверх по цепи для тренированного человека, каким и являлся Марк, была вполне посильная задача.
