— Ну, ты даешь, разведчик! Проникновение на объект просто «суппер»! Все прошло «тихо» и «незаметно». А два тепленьких трупа, так это просто фигня, мелочь! Кто их заметит? — Лейтенант с жаром распекал самого себя. — Вот тупица, баран безмозглый, ведь можно было хотя бы попробовать… придумать… наврать… пообещать чего-нибудь… словом вариантов море. Но нет же, ты сразу устроил пальбу!
Марк разговаривал сам с собой и в это же самое время собирал оружие и подтягивал тела к люку. У охотников сегодня на обед будут деликатесы.
Избавившись от трупов, разведчик наконец получил возможность как следует осмотреться. Лаборатория располагалась в большом круглом зале, до потолка обшитом блестящими металлическими листами. На стенах, словно патроны в барабане револьвера, висели уже практически собранные механические тела. С точки зрения Грабовского не хватало лишь источников питания и блоков управления. Видимо эти два компонента монтировались уже в последний момент, сразу перед тем как на железный скелет натягивали живую плоть. Место, где это происходило, можно сказать, операционный стол, располагалось тут же, и на нем уже лежало готовое к сращиванию стальное тело.
Марк поглядел на него и поежился. Не было в этой картине ничего вдохновляющего, ничего, что бы повествовало о величии и гении человеческого разума. Наоборот, казалось, что наука пошла совсем не по тому пути, и сейчас с усердием порождает на свет что-то не нужное, чуждое, опасное для нашего мира, то, что его в конце концов и похоронит. И начнется этот процесс ни где-то там за тридевять земель, а прямо здесь и сейчас. И первый, кому достанется на орехи, будет один безумный отпрыск миллионера.
Однако впечатления впечатлениями, а дело делом, и одно другому мешать не должно. Он должен отбросить все посторонние мысли и начать искать. Именно здесь в колыбели охотников… Марк прервал свою мысль, чтобы исправиться — в одной из колыбелей охотников. Скорее всего, так будет вернее. Да, точно… не может вот этот один единственный стол быть тем самым акушерским креслом, на котором родились тысячи биомеханических монстров, терроризирующих целые планеты. Точно, не может быть такого! Но это так… информация к размышлению. А вот думал он перед этим о другом… Ах да, конечно… Грабовский хотел сказать, что у него появилась реальная возможность проникнуть в тайну их загадочной генетической связи. Почему именно его, Марка Грабовского, ДНК пошла на создание этих исчадий ада? Ответ где-то здесь, где-то рядом, его лишь следует найти.
Марк быстро огляделся по сторонам. В зал выходило три мощных двери, каждая из которых могла спокойно выдержать атаку вышедшего из-под контроля охотника. Через одну из них доставлялись механические тела. Это было понятно по подведенному к ней потолочному монорельсу, на котором замер поблескивающий полированным металлом однорукий робот погрузчик. Вторая дверь… Скорее всего просто вход. Широкий вход, годный не только для персонала, но и для транспортировки расходных материалов и оборудования. Хотя оборудования тут и так хватало. Особенно в зоне сборки. Всевозможные электронные блоки, емкости с биологическими растворами, мудреные пневматические машины и пугающего вида медицинские приспособления нависали над стальным ложем, едва не смыкаясь над ним в высокую арку.
Но Грабовского не очень-то интересовало все это блестящее стеклопластом и нержавейкой пыточное оборудование. Куда больший интерес у разведчика вызывала третья дверь. Она находилась прямо напротив изголовья операционного стола. Из-под стальной, наглухо закрытой плиты к нему тянулись два утопленные в полу рельса. Приспособление как раз для того, чтобы доставлять сюда… Лейтенант поморщился, представляя, что именно прибывает сюда из соседней лаборатории. Но каким бы отвратительным не было это зрелище, он непременно должен его увидеть.
Дверь Марк открыл без труда. Одно нажатие кнопки, и толстая створка бесшумно ушла куда-то вверх. За порогом оказался довольно длинный коридор весь утыканный кварцевыми лампами. «Головорез» прикрыл рукой глаза и быстро двинулся вперед.
Грабовский нервничал, и прекрасно понимал почему. Сколько он уже здесь? Если считать с начала перестрелки, то минимум десять-пятнадцать минут. Это не так уж и мало. Вполне достаточно, чтобы на место прибыла охрана. Но ведь эти два кретина так и не успели ее вызвать! Хорошо, пусть вызова не было, ну а как же с камерами наблюдения? Хотя до сих пор разведчик не засек ни одной, но это не значило, что их здесь вообще нет. Опыт подсказывал, что такой важный объект не может оставаться без внешнего наблюдения. Тогда не понятно, почему над его головой все еще не свистят пули? Где подвох?
Подумав о перестрелке, разведчику в голову пришла мысль, что после такой маленькой войны с его участием, часть уникального оборудования лаборатории придется отправить на свалку. А если учесть то затруднительное положение, в котором сейчас оказалась станция, с заменой его могут возникнуть проблемы. Вот и получается, что трогать Марка пока не станут. Будут ждать, пока незваный гость сам не покинет исследовательскую зону, и не выскочит в какой-нибудь пустой бетонный коридор. Вот там-то его, голубчика, можно будет приласкать из чего угодно, хоть из пулемета, хоть из противотанкового орудия.
Как только Грабовский отыскал более или менее вразумительное объяснение окружающей тишины, на душе у него сразу полегчало. Если все так, как он предполагает, то дела не так уж и плохи. У него есть время во всем тут разобраться, а может даже уничтожить к чертовой матери весь генетический материал, из которого штампуют охотников. Одним махом поставить жирную точку на всем этом грязном деле. Все! Баста! Потомки Марка Грабовского больше не будут сеять смерть и разрушение в галактике! Марк настолько распалился, что дверь в конце соединительного туннеля он уже открыл ударом ноги. Это было легко, ведь дорогу «головорезу» преграждала уже не стальная плита, а сделанная из прозрачного пластика раздвижная ширма.
Перед лейтенантом открылся мир, в котором он не понимал ровным счетом ничего… не понимал и от этого чувствовал себя беспомощным и потерянным. Что-то подобное ощущает человек, оказавшийся в чужом ночном городе. Именно ночном. В лаборатории было почти темно. Свет исходил лишь от индикаторов и экранов электронного оборудования, да от подсвеченных изнутри стеклянных цистерн. В поставленных на попа, четырехметровых цилиндрах плавали белые, еще не оформившиеся и оттого напоминающие здоровенных морщинистых жаб существа.
Насколько Марк мог видеть, цистерн было десятка два. Все они располагались вдоль колеи, приведшей его сюда и продолжающей свой бег куда-то в темную глубину лабораторных джунглей. Да, джунгли данное словечко как нельзя лучше характеризовало это место. Светящиеся, наполненные биологическим раствором колонны отстояли друг от друга метров на пятнадцать, а между ними… Грабовский не знал, как именовалась вся та подозрительно стрекочущая, по-змеиному шипящая, натужно гудящая машинерия, которой плотно нашпиговали лабораторию. А вернее даже не лабораторию. Фабрику! Зловещую, страшную фабрику, производящую самую жуткую продукцию в мире.
Первый практически готовый образец «головорез» обнаружил метров за шестьдесят от входа. Сперва Марк увидел стоящую на рельсах мощную снабженную четырьмя захватами платформу. Мысль «А почему она находится именно здесь?», заставила разведчика поднять голову и поглядеть вверх. Испускающая мутный желтоватый свет цистерна находилась совсем рядом. В ней как в бассейне плавал охотник. Напитанная кислородом жидкость время от времени как будто вскипала. Тогда через всю ее толщу к поверхности устремлялись тоненькие цепочки серебристых пузырьков. Получалось весьма симпатично. Словно полный аквариум шампанского — мечта спившегося аристократа.
Однако Марк пришел сюда совсем не для того, чтобы любоваться экзотическими спецэффектами. Не отрываясь, он смотрел на охотника, смотрел и не верил своим глазам. Это было полноценное, можно даже сказать законченное творение природы, с руками, ногами и даже гениталиями.
Но как же так? Ведь у биомеханических зверей так мало живой плоти, только лишь голова, да кое-что из их мерзких потрохов. Первое предназначено, чтобы ненавидеть и жрать, второе — чтобы подпитывать эту лютую злобу и ненависть мучительными голодными позывами. Вся остальная начинка огромного тела это метал, электрика, электроника.
Марк никогда не задумывался над тем, как на самом деле создаются охотники. Раньше это ему было просто ни к чему, но вот теперь… Теперь он кажется кое что узнал, кое что понял. Грабовский ужаснулся, вспомнив широкие, блестящие нержавейкой кровостоки, которые окружали операционный стол в том первом, сборочном зале. Там же стояли и пустые контейнеры одним из которых он сбил недотепу-лаборанта. Эти железные ванны, как нельзя лучше подходили для… Ну, конечно, все лишнее, что осталось от расчлененного рослого тела, сбрасывалось вниз. Хищники всегда голодны. Они не оставят и кусочка от свалившегося с небес мясного дождя. И ничего не значит, что это мясо одного из их братьев. Возможно и сам этот брат, спустя несколько часов оказавшись внизу, будет с вожделением догрызать свои собственные кости.
