class="p1">Как уж кухонные дивы обошлись без печей, но — обошлись. Наверняка то особая кухарская магия, доступная старшей стряпнице, подстряпницам и мелким побегушкам-Венькам, но точно не левым и посторонним типам: охранникам и наёмникам.
Горяченького досталось и Егору. Как-никак вместе бились с напастью.
Выдали термос литра на три и большие керамические кружки.
С добычей Егор вернулся к себе.
Мелвиг дремал на своей кровати. Рыжая привычно заняла лежбище Егора и возилась с золотым яйцом. Грела в ладонях, дышала горячим. На Егора посмотрела хмуро, с ревностью. И убрала золотинку в ложбинку.
Егор расставил на столе кружки, налил из термоса.
— Ну, с юбилеем!
Седой повернулся набок, глянул вопросительно. Рыжая не удержалась:
— С каким?
— Две недели знакомства.
— Точно?
— А чёрт знает! — признался Егор. — Я чего-то потерялся во времени. Не хочу сейчас считать. Давайте просто отметим.
Наёмники подтянулись к столу, расселись на стульях и чокнулись кружками.
Егор приложился к кружке с настороженностью.
Почему-то казалось, что горяченькое обязательно будет горячительным, с доброй порцией алкоголя. Как грог или глинтвейн. Но нет, спирта не почувствовал вообще. Зато цитрусовых, корицы, гвоздики, кофе и даже, кажется, кокосового молока было вдоволь. А ещё в густом желтоватом напитке плавали какие-то красные волокна или тонкие корешки, которые едва заметно светились.
Егор накрыл кружку ладонями и присмотрелся в щель меж пальцами: да, крошечные искорки пробегали по бордовым волокнам.
И вот же! По правде, хотел лишь согреться, а там упасть и уснуть. Вместо этого лишь взбодрился. Кровь закипела, на подвиги потянуло. Ну и усталость с каждым глотком уходила.
Вот и бросился иномирный гость в философию.
— Знаете, что скажу? Ярко живёте, постоянно что-то происходит. Но… — Егор помотал рукой в воздухе. — Туристом сюда интересно, но на постоянку переезжать бы не стал.
— Ха! Да пока тебя не встретили, такой фигни не творилось!
— Ой, не свисти.
— Двадцать четыре! Вот сколько!
И Куней на пальцах показала двадцать четыре.
— Что — двадцать четыре?
— Абсолютно кретинских случаев с момента знакомства! Как ты до сих пор выживал-то, Егор?
— Нормально жил, — обиделся тот. — Учился, книжки читал, кино смотрел, с отцом в путешествия ездил. На следующий год собирались в Австралию тур купить. Вот ты была в Австралии?
— Не была, и что?
— А там кенгуру! Прикинь, такой двухметровый зверь с сумкой! И прыгает!
— И чего такого? Купи себе сумку и прыгай.
— Пусть кенгуру прыгают, а я смотреть стану, — отмахнулся турист. — И есть гора угля, которая горит шесть тысяч лет! А может и больше, кто там считал-то.
— Любишь вонючим дымом дышать?
— А ещё подземный город, где добывают самые красивые опалы в мире.
— Не слышал такого, парень. Точно ли? — неожиданно заинтересовался седой.
— Точно! Даже на карте могу показать!
— Ой, да ладно. Прыгающие крысы, прокопчённая гора и житьё в яме. Об этом мечтаешь?
Егор умолк. Его прям распирало бахнуть кулаком по столу, да с ломиком. Чтоб не трогали светлую австралийскую мечту грязными когтистыми лапами! Сдержался, но зубами скрежетнул.
Рыжая почуяла подранка и усмехнулась победно.
— За всю жизнь такой цепочки событий не видела! А почему? Тебя рядом не было.
— Так вы за мной в другой мир прискакали. А я жил себе спокойно, никого не трогал.
— Посмотрите на него, непричёмный парень!
Егор покачал головой, из вредности налил горячего только себе и отпил, наслаждаясь.
Молча.
Оказалось, что рыжую таким не проймёшь.
— А теперь вспомним всё, что я видела! Девицу топил? Топил. Отца в больницу загнал? Загнал. Из божественного, кстати, портала неведомо куда сбёг? Сбёг. Медведя охотил? Охотил. Чудовищного таракана приманил? Приманил. На нас его натравил? Натравил. … Потом ещё две твари в нас всякой гадостью швырялись? Швырялись. Да даже здесь, в насквозь спокойном и мирном мире, в первый же день электростанцию подорвал! И гадского жалящего элементаля украл! И мысли… — тут она сбилась, воровато оглянулась. — Да, мысли мыслил. Что ещё от тебя ждать?! Не, закончится контракт и лучше пойду подальше, отдохнуть надо. Расслабиться, на горячие источники съездить, остатка заначки как раз хватит, — грустно закончила девица.
— Так погоди, я насчитал девять…
— А в синее болото кто нас завёл? И с жёлтой скалы кто на меня свалился? Желуди с деревьев тряс? Сегодня невинную девицу с неба сбросил? Метель, подумать только, метель в доме устроил! Считаешь? Много ещё всего.
— Фу такой быть, Куней. Фантазия твоя бедна.
— Всё ты! Не было такого никогда, а сейчас есть! И фамилия — Метелица.
Седой невпопад хохотнул.
— Что?!
— Спокойный и мирный мир.
Рыжая покраснела, вскочила и топнула ногой:
— Не мешай мне мелкого воспитывать!
— Да я-то что, воспитывай. А он прям так сразу воспитался. Парень, ты воспитался?
Егор покивал.
— Видишь? Парень воспитался. Всё, угомонись.
А Егор подумал, что рыжая ещё не знает про лемухорей, внучку и ту огромную летающую штуковину. Точно насчитала бы больше, может до тридцати дотянула.
— Ладно, вы как хотите, а я сейчас прогульнусь перед сном, и баиньки. А претензии твои, Куней, просто смешны. Смеш-ны! Так ноешь, будто не великая Младшая-на-синем, а та девчонка-водяница.
— Не Великая, не называй так.
— Саламандру верни.
— Ха! — рыжая погладила грудь. Не грудь, конечно, но выглядело именно так. — Ты своего электрического проглота не забыл?
— А вот и нет! — Егор показал кусок фольги. — Сейчас и покормлю.
Накинув куртку, в кармане которой обитал Шарах, взял пару коробок из пакета, моток провода и ушёл. На выходе его поймал Сова.
— Ночь уже.
— Я недалеко, вон, под фонарями посижу.
— А я за ним прослежу, — добавила рыжая, неслышно подойдя сзади.
— С охраной иду, — напоказ обрадовался Егор, — как важное лицо!
Сова кивнул и вернулся в тускло освещённую комнату. Сидеть, смотреть на темные коробочки. Егор начал подозревать, что не зря у охранника такое имя. Возможно, он всё же видит что-то в сумрачных ящичках.
Не просто так они там висят? И не зря Сова в них пялится. Похоже, это аналог охранных камер, как на родине в банках или торговых центрах ставят.
С этими мыслями Егор выбрался на улицу.
Стоял глубокий вечер, почти ночь. Черная бездна над головой слегка светлела к западу. Городские огни тонули
